Дарио Фо - Несчастный случай?

СУМАСШЕДШИЙ. Да, а кто вам сказал?

ЖУРНАЛИСТКА. Но самое непонятное, по поводу чего я и хотела получить от вас объяснения, это отсутствие среди материалов дела специальной магнитофонной записи, на которой было бы зафиксировано точное время вызова скорой помощи… Вызов был сделан по телефону через АТС квестуры, согласно свидетельству водителя скорой помощи без двух минут двенадцать. Однако репортеры, собравшиеся на площади, утверждают, что прыжок был совершен в двенадцать часов и три минуты… иными словами, машина была вызвана за пять минут до падения анархиста из окна. Кто-нибудь из вас может объяснить эту любопытную предусмотрительность?

СУМАСШЕДШИЙ. Ну, нередко бывает, что мы вызываем скорую помощь заблаговременно… потому что мало ли что… а иногда, как видите, попадаем в точку.

ВТОРОЙ КОМИССАР (снова хлопая его по плечу) . Браво!

СУМАСШЕДШИЙ. Осторожней, глаз… не дай Бог, выскочит!

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. С другой стороны, я не понимаю, в чем же вы хотите обвинить нас. Разве это преступление — быть предусмотрительным? Всего на три минуты раньше… Уж если на то пошло, ведь профилактика преступления — главное в нашей работе!

ВТОРОЙ КОМИССАР. И кроме того, я более чем убежден, что все дело тут в неточных часах. У этих репортеров они отставали… то есть шли вперед…

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. А может, барахлили часы на АТС, где зарегистрировали вызов…

СЕРЖАНТ. Это вполне возможно…

ЖУРНАЛИСТКА. Странное массовое «заболевание» часов!

СУМАСШЕДШИЙ… Почему странное? Мы же не в Швейцарии. Каждый из нас ставит свои часы так, как ему нравится. Один предпочитает забегать вперед, другой — опаздывать… Мы ведь живем в стране художников и чутких индивидуалистов — бунтарей против традиций.

ВТОРОЙ КОМИССАР. Браво, потрясающе! (снова хлопает его по плечу, слышно, как прыгает по полу стеклянный шарик).

СУМАСШЕДШИЙ. Видели? Я же вам говорил… из-за вас у меня выскочил стеклянный глаз!

ВТОРОЙ КОМИССАР (опускаясь на колени, принимается шарить по полу). Извините… Мы его тотчас же найдем…

СУМАСШЕДШИЙ. Хорошо, что у меня повязка, а то неизвестно, куда бы еще укатился… Извините, синьорина, о чем мы говорили?

ЖУРНАЛИСТКА. О том, что мы живем в стране художников, не признающих традиции. Вы правы, особенно архивариусы бунтуют, не собирают прямые свидетельские показания, не фиксируют точное время, параболы падения, не задаются вопросом, почему скорую вызывают до, а не после катастрофы — всеми этими пустяками! В том числе и кровоподтеками, происхождение которых совершенно неясно.

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Осторожнее, синьорина: советую вам не бросаться словами без толку… это опасно…

ЖУРНАЛИСТКА. Что это — угроза?

СУМАСШЕДШИЙ. Нет, нет, синьор начальник… Я не думаю, чтобы синьорина болтала без толку… Она, несомненно, хочет намекнуть на версию, которую мне уже довелось слышать… и которая странным образом в стенах итого здания возникала не единожды…

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Что это еще за версия?

СУМАСШЕДШИЙ. Говорят, будто во время последнего допроса анархиста, как раз за несколько минут до полуночи один из следователей вышел из себя и крепко хватил по шее этого вышеназванного анархиста… Не волнуйтесь, синьор начальник… и тот оказался полупарализованным. К тому же он хрипел и еле дышал. Вот тогда и вызвали скорую помощь. Тем временем, стараясь привести анархиста в чувство, распахнули окно, подвели к нему допрашиваемого и слегка высунули наряжу, чтобы прохладный ночной воздух освежил его! Говорят, двое держали его… И как нередко бывает в таких ситуациях, каждый полагался на другого. Я держу? Ты держишь? И в результате, оба упускают его… Естественно, он летит вниз.

(Комиссар, прядя в бешенство, поскальзывается на стеклянном шарике и падает).

ЖУРНАЛИСТКА. Совершенно верно, именно вот так и падает!

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Да вы что, свихнулись?

СУМАСШЕДШИЙ. Уже шестнадцать раз, синьор начальник.

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ. Бог мой, на чем это я поскользнулся?

СУМАСШЕДШИЙ. На моем стеклянном глазе… вот на чем! Смотрите, как вы запачкали его! Сержант, вам не составит труда принести стакан воды, чтобы сполоснуть мой глаз? (Сержант выходит).

ЖУРНАЛИСТКА. Вы должны согласиться, что эта версия мола бы разъяснить уйму загадок: и почему была прежде времени вызвана скорая помощь, и почему упало уже безжизненное тело… и даже откуда взялась курьезная дефиниция, какую предложил главный прокурор в своем заключительном слове.

СУМАСШЕДШИЙ. Какая дефиниция? Постарайтесь выражаться яснее, потому что у меня уже голова раскалывается!

ЖУРНАЛИСТКА. Главный прокурор заявил, что смерть анархиста следует признать «смертью в результате несчастного случая». Обратите внимание — «несчастный случай», а не самоубийство, как сказали вы. А между этими двумя определениями огромная разница. И действительно, всю эту историю в том виде, как ее изложил капитан, при желании вполне можно классифицировать как «несчастный случай».

(Тем временем возвращается сержант и подает стакан воды Сумасшедшему, а тот увлеченный разговором с Журналисткой, кладет шарик в рот и проглатывает, словно таблетку).

СУМАСШЕДШИЙ. О Боже! Глаз! Черт возьми, я проглотил глаз… Ах, ну ладно, будем надеяться, что хоть головная боль пройдет.

НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ (на ухо фальшивому капитану). Какую еще игру вы затеяли?

ВТОРОЙ КОМИССАР (подыгрывая начальнику). Вам не кажется, что вы слишком многое позволяете этой стервятнице? Ведь она абсолютно убеждена, что вывела нас на чистую воду.

СУМАСШЕДШИЙ. Предоставьте, пожалуйста, действовать мне. (Журналистке). И все же я докажу вам, синьорина, что эта последняя версия совершенно несостоятельна.

ЖУРНАЛИСТКА. Да, несостоятельна, необоснованна, как и для судьи, который отправил дело в архив, были неожиданными свидетельства пенсионеров.

СУМАСШЕДШИЙ. Что это еще за пенсионеры?

ЖУРНАЛИСТКА. Странно, что вы не в курсе дела! В своем заключении о закрытии дела и сдаче его в архив вышепоименованный судья назвал необоснованными свидетельства трех пенсионеров, указанных нашим анархистом, которые утверждали, что в тот трагический день, когда рвались бомбы, они вместе со стрелочником провели в остерии и играли в карты.

СУМАСШЕДШИЙ. Несостоятельные свидетельства?.. Почему?..

ЖУРНАЛИСТКА. Потому что, как говорит все тот же судья, что вел дело, «речь идет о пожилых людях, с расстроенной памятью, и вдобавок инвалидах».

СУМАСШЕДШИЙ. Он написал это в заключении?

ЖУРНАЛИСТКА. Да.

СУМАСШЕДШИЙ. Ну, как отказать ему в правоте? Можно ли ожидать от пенсионера преклонного возраста, к тому же инвалида войны или труда, выбирайте кого хотите, от бывшего рабочего — обратите внимание, от бывшего рабочего, чтобы он обладая максимальными психологическими данными, какие требуются для объективных показаний?