Раффи Шарт - Антидот

Арнольд протягивает бокал Катрин и Вивиан.

ВИВИАН: (Катрин) Успокойтесь… Вам надо расслабиться, милочка. Выдохните… Вдохните… Надо снять все напряжение которое накопилось в вас. Думайте о космической силе.

КАТРИН: ….?

Катрин и Вивиан уходят в квартиру.

АРНОЛЬД: Я рад тебя видеть, Марион.

МАРИОН: Я тебя тоже. У тебя все тот же лукавый взгляд. Никогда не знаешь, серьезен ты или смеешься над людьми.

АРНОЛЬД: Может быть, и то и другое сразу…

Арнольд дает фужер Марион.

МАРИОН: Ты все так же культивируешь двусмысленность.

АРНОЛЬД: Тебе это не нравится?

МАРИОН: Нет, ты все-таки нисколько не изменился!

ИВАН: Да, к счастью, он не изменился! Десять лет мы ждали его возвращения!

ДАН: Ему нет никакой замены! Ее нет, как это не смешно! Ты знаешь, в нашей профессиональной среде тебя очень не хватало!

АРНОЛЬД: А все из-за кого?

ДАН: Да, из-за кого? А, Жорж?

ЖОРЖ: Это все кинотеатры, дистрибьютеры! Что ты думаешь, Арнольд, мы все сделали, чтобы можно было снова снимать фильмы с тобой, но за эти десять лет все изменилось. На главные роли теперь берут манекенщиц, знаменитых спортсменов, телеведущих… Все тонет в миллионе спецэффектов! Они снимают, и куда все это идет? Прямо в пропасть! В никуда!

ИВАН: То, что ты говоришь, правда. Но в то же время кино обновляется, растет осознание того, что зрители — не ошибаются, ты не можешь их одурачить… Чего хотят зрители, так это настоящую историю с настоящими артистами.

ЖОРЖ: И с настоящим режиссером!

ИВАН: ( Арнольду) И все это потому, что ты сегодня празднуешь свой триумф в театре. Мы пробили брешь в этой стене, я могу позволить себе это сказать! Но ты никогда не должен был покидать сцену!

АРНОЛЬД: У меня не было выбора.

ИВАН: Признайся, что все-таки ты сам выбрал для себя изгнание.

АРНОЛЬД: Не по — настоящему!

ДАН: В конце концов, это все в прошлом… Не будем поминать старое.

АРНОЛЬД: А почему бы не поговорить о прошлом? У нас столько общих воспоминаний, и хорошего, и плохого, и очень плохого!

Вивиан и Катрин возвращаются на террасу.

КАТРИН: Мууу — оооо — эээээ

ВИВИАН: Надо, чтобы шло прямо из живота! Муууу — ооооо — ээээээ, подбородок ниже, расслаблен. Мантра… Тантра… Панда… Сон… Сын… Сыр…

ДАН: Вивиан!

ВИВИАН: Я показываю ей маленькое упражнение на расслабление. Я научилась этому, когда играла Федру.

АРНОЛЬД: Это правда, ты была хороша в «Федре». Ты помнишь, Марион? Мы пошли в театр вместе смотреть, как играет Вивиан. Боюсь, тебе не очень понравилось…

МАРИОН: Извини меня, Вивиан, но мне тот спектакль показался слегка смешным.

ВИВИАН: Достаточно было прочитать рецензии, которые вы написали на следующий день! Я была настолько подавлена, что в тот же вечер проглотила тонну таблеток.

АРНОЛЬД: Ты все еще громишь фильмы, которые продюсирует Дан?

МАРИОН: Не всегда!

ДАН: Но часто!

МАРИОН: Побольше снимайте хорошие фильмы, и у вас будет хорошая критика!

ДАН: Я работаю не для критики!

ИВАН: Дети мои, подождите, вы что, думаете, что это подходящий момент начать диспут?

ДАН: Хороший фильм не идет в трех залах для артхауса с говенным сюжетом!

МАРИОН: А разве сюжеты ваших фильмов настолько увлекательны?

ДАН: Они может быть и не увлекательны, но они популярны! Да, я снимаю кино для публики! Все что публике нужно — это веселиться! Тем более в наше время, когда на дворе кризис, людям нужны смех и веселье!

ВИВИАН: Дан, ты монополизировал нашу беседу…

ДАН: Ах, ты страдаешь, потому что мы не говорим о твоей актерской карьере! О твоей Федре. «Я здесь остановлюсь, Энона, на пороге …» Единственный высококультурный спектакль, который я спродюсировал, провалился! Надо было видеть режиссуру! Федра ездила на велосипеде, в резиновых сапогах и плаще Супермена, и кричала: «Я обессилела. Меня не держат ноги!» Да, мадам критикесса, я убил Расина, я оскорбил вонючих театральных интеллектуалов, которые увидели в моем творении сплошную вульгарность! Прости меня, Арнольд, за эти ругательства, но этот высококультурный эпизод мне стоил 12 миллионов евро и девять месяцев в психиатрической клинике в Женеве! Расин, Мольер и остальные классики пусть катятся сами знаете куда!

ЖОРЖ: Мы же все друзья, а о чем мы с вами говорим? О резиновых сапогах и провальной режиссуре этого англичанина! Этот Барри милый, но это не профессия, он не режиссер. Импровизация уже не проходит! Нет, поверьте мне! Давайте обойдемся без споров. Поговорим об «Антидоте»!

АРНОЛЬД: Вы же здесь именно из-за этого, так ведь?

ИВАН: Конечно, мы здесь, чтобы поговорить об «Антидоте». Давай, Жорж! Расскажи нам, как ты видишь «Антидот».

ЖОРЖ: «Антидот» будет фильмом со вставными эпизодами, как и мои предыдущие картины, не забывая о содержании в ущерб форме, ни о форме в ущерб содержанию, поскольку, как говорил Аристотель, связь между формой и содержание составляет безумие. Нет ни одного гения, в котором не было бы хоть капли безумия, и поэтому Ницше, основавший свою радикальную критику на кантианских основах познания и рациональной научности, декларировал, что существует не любовь к истине, одушевляющая человека, но страсть к жизни, вот поэтому Ницше выражался хлесткими афоризмами, а закончил жизнь, погрузившись в пучину безумия.

ИВАН: Ницше — гений! Какова его шутка про сверхчеловека! Надо бы об этом подумать. Ницше — он же практически изобретатель Супермена!

ДАН: Супермен — да! Ницше — нет!

КАТРИН: ( Арнольду) Когда вы приступаете к работе над ролью, вы используете психологию, чтобы сделать вашего характер персонажа богаче?

АРНОЛЬД: Случалось.

КАТРИН: Есть режиссеры, которые не выносят разговоров о психологии.

АРНОЛЬД: Знаете, в нашей профессии можно найти кого угодно — и настоящих гениев, и полных бездарностей. Постановочная группа — это всегда семья, большая семья, в которой не без урода, впрочем.

ДАН: Который не постесняется настучать на тебя в налоговую!

АРНОЛЬД: Какая-то сволочь настучала на тебя в налоговую?

ДАН: Один Иуда!

АРНОЛЬД: Только не говори мне, что он здесь, среди нас!

ДАН: Он — нет, но член его семьи — да, его брат.

ИВАН: Это точно не я, я единственный сын.