Майкл Кристофер - Женщина и кларнет

ПОЛ. Кое — какие бумаги взять для твоего отца.

ЛЮБА. Ну так бери и выметайся.

Пол идет за бумагами.

О Господи, да разве можно так обращаться с человеком? Нельзя. Но можно. Я же еще девчонка была, не забывай, совсем девчонка. Еще в носочках ходила. А если тебе шестнадцать, и ты девственница, да еще в носочках, то главная твоя черта — бессердечие. Господи. Вокруг сплошные проблемы. В голове каша. Дерзкая, развязная. Закомплексованная. Я была слишком маленького роста, слишком толстая, и слишком развитая — на свою беду. И я была влюблена. Или… Не знаю, как это назвать. Ну, а как это еще называется в шестнадцать лет? Его звали Вильям. Вилли. Билл. Самый красивый в мире. Бледный, томный, белокурый, белозубый, да еще протестант, да еще вся семья — республиканцы. Как я могла устоять? Да я вовсе не хотела устоять. Проблема была в другом — этот Вилли — Билл не проявлял ко мне ни малейшего интереса. Уж как я только ни старалась привлечь его внимание…

ПОЛ. Нашел.

ЛЮБА. Нашел — молодец. Иди… Он в мою сторону не смотрел даже…

ПОЛ. Извини, что побеспокоил.

ЛЮБА. Ладно… И не потому что я была не в его вкусе. Еще как в его.

ПОЛ. Просто твой отец из-за них волновался…

ЛЮБА….И не потому что его ко мне не тянуло… Тянуло…

ПОЛ…. сильно волновался… Ну, я и решил…

ЛЮБА. И не потому что я хоть чего-то не сделала, чтобы его завлечь…

ПОЛ… надо за ними сходить…

ЛЮБА. а просто ему со мной было бы нечего делать…

ПОЛ. Надо было, конечно, сперва позвонить, спросить…

ЛЮБА….Потому что я была девственница.

ПОЛ…можно ли зайти…Что-что?

ЛЮБА. Я — девственница.

ПОЛ. А — а… Сочувствую.

ЛЮБА. Я себе в сто раз больше сочувствую. О господи! Прямо сдохнуть хочется. Прямо сгореть заживо… Ты что, еще здесь?

ПОЛ. Еще здесь

ЛЮБА. Ты поглядел бы на себя. Погляди, как ты ходишь. Сколько я себя помню, на тебе вечно эти штаны. Пол, и откуда ты здесь такой взялся?

ПОЛ. Ниоткуда.

ЛЮБА. Это интересно.

ПОЛ. В смысле, я тут родился.

ЛЮБА. И так всю жизнь тут и живешь.

ПОЛ. Ну да.

ЛЮБА. И тебе тут, конечно, нравится.

ПОЛ. Ну да, а что?

ЛЮБА. И уехать не думал.

ПОЛ. Да нет.

ЛЮБА. Неужели никогда даже в голову не приходило — сунуть свои жалкие пожитки в чемодан и сбежать отсюда?

ПОЛ. А зачем?

ЛЮБА. Да ни зачем, черт возьми! Просто так! Неужто у тебя никогда не возникало порыва, желания, стремления все бросить, разбить оковы, обрушить стены и вырваться на волю? Что же ты за существо? Ведь есть же у тебя какое-то предназначение. Судьба. Ведь Господь для чего-то послал тебя на эту землю! Должна же быть причина — зачем ты здесь?

ПОЛ. Мне только бумаги взять.

ЛЮБА. О Боже! Неужели в этом мире я единственное живое существо?

ПОЛ. Да что с тобой? Прямо сама не своя.

ЛЮБА. Умираю я! Умираю. Каждая клетка моего тела гибнет от удушья! Все мои поры задыхаются!

ПОЛ. Ну и дела.

ЛЮБА. Да, вот такие дела.

ПОЛ. Так может, тебе сходить…

ЛЮБА. Что — к доктору?

ПОЛ. Ну да.

ЛЮБА. Нет.

ПОЛ. Нет?

ЛЮБАНет!

ПОЛ. Ну, тогда я не знаю.

ЛЮБА. Конечно, не знаешь. Ты-то уж точно не знаешь.

ПОЛ. Ты хочешь, чтобы я ушел.

ЛЮБА. Да, да, хочу! Уматывай. Мне одеться надо.

ПОЛ. Ну, ладно. А куда ты идешь?

ЛЮБА. Никуда. Хочу из дому выйти.

ПОЛ. А то я подвезу. Я на грузовике.

ЛЮБА. Пол, скажи, ты девственник?

ПОЛ. Что?

ЛЮБА. Девственник? Ну, нетронутый. Непорочный… В смысле секса.

ПОЛ. Слушай, я не знаю…

ЛЮБА. Не знаешь?!

ПОЛ. Да нет… Я знаю. Я не знаю… как я с тобой… ну, про это…

ЛЮБА. Да, тема трудная. Ладно, я по — другому спрошу. Тебя уже кто-нибудь трахнул?

ПОЛ. Господи Иисусе!

ЛЮБА. Тебя трахнул Иисус?

ПОЛ. Люба!

ЛЮБА. Это впечатляет. Ну, и как оно?

ПОЛЛюба, тебе еще рано насчет этого… Ты еще маленькая.

ЛЮБА. Я только хочу уяснить один факт.

ПОЛ. Какой факт?

ЛЮБА. У тебя с кем-нибудь уже было?

ПОЛ. Ну… Ну, было.

ЛЮБА. Да — а?! Я тебе не верю.

ПОЛ. Почему?

ЛЮБА. Потому что врешь.

ПОЛ. Я не вру.

ЛЮБА. И с кем же это?

ПОЛ. С кем?

ЛЮБА. Ну да, с кем?

ПОЛ. Знаешь… Я лучше пойду.

ЛЮБА. Нет, погоди. Я хочу знать.

ПОЛ. Что?

ЛЮБА. Подробности. В жизни главное — подробности Кто. Что. Где. Как. И с кем!

ПОЛ. Раз? А ты про какой раз?

ЛЮБА. Что?!

ПОЛ. Ну, где, кто и как — ты про какой раз спрашиваешь?

ЛЮБА. Ты что, хочешь сказать что ты… Не один раз?!

ПОЛ. Слушай, это уже неприлично…

ЛЮБА. А сколько же?

ПОЛ. Сколько?

ЛЮБА. Да, сколько? Два? Три?

ПОЛ. Ну…

ЛЮБА. Пять? Десять?

ПОЛ. Ну…

ЛЮБА. Еще больше?! Двадцать? Тридцать? У тебя это что, уже в привычку вошло?

ПОЛ. Ну…

ЛЮБА. Ты меня потряс. Просто потряс. Ты?!

ПОЛ. А что?

ЛЮБА. Ты?!

ПОЛА что — я? Это все делают.

ЛЮБА. Все — это, понятно… Но чтобы ты… И как же ты это делаешь?

ПОЛ. Перестань..

ЛЮБА. Ну, расскажи.

ПОЛ. Будто сама не знаешь.

ЛЮБА. Я знаю — как в книжках. В книжках там, в кино. А вот ты как это делаешь? Мне про тебя интересно. Ты звуки издаешь?

ПОЛ. Звуки?

ЛЮБА. Ну, там, хрипишь, стонешь, рычишь, мычишь… Может, ты говоришь скабрезности?

ПОЛ. Да нет…

ЛЮБА. Значит, ты осуществляешь эти телодвижения в безмолвии.

ПОЛ. Да, не знаю я… Не помню..

ЛЮБА. Ну ладно, все..

ПОЛ. Может, что и говорю… Не знаю.

ЛЮБА. Ладно, понятно. У меня это тоже происходит без разговоров. Правда, я-то одна, так что говори — не говори, слушать некому.

ПОЛ. А-а.

ЛЮБА. Вот тебе и «а-а».

ПОЛ. Одна?.. А-а. Извини.

ЛЮБА. Скучно, конечно. Раньше-то мне в кайф было. Тем более, когда других вариантов все равно нет. Раньше — да. А теперь это для меня целая история. Мне теперь надо, чтоб особый свет, чтоб зеркала… А жизнь проходит!

ПОЛ. Ну, ясно… А может, не брать мне эти бумаги…