Алан Эйкборн - Убийственный и неповторимый

Рональд. Тебя это удивляет? Я ее неплохо узнал за эти годы. Сейчас она еще гораздо спокойней, чем раньше. Когда я с ней познакомился, она была истеричка, каких свет не видывал. Теперь она сильно успокоилась — как пожила со мной, уверяю тебя. Может быть, я немного для нее сделал в жизни, но я всегда действовал на нее, как успокоительное.

Ева. А тебе не кажется, что все ее беды оттого, что она любит… выпить?

Рональд. Выпить? Да нет, не думаю. Раньше она любила… но доктора не советуют… Для нее это было вроде возбудителя, вот и все. А теперь она к бутылке не притрагивается.

Ева. Сегодня притрагивается.

Рональд. Серьезно?

Ева. Вполне.

Рональд. Хм, ты меня удивила.

Ева. У нее там целая батарея бутылок.

Рональд. У нее? Там?

Ева. Ты что, не знал?

Рональд. Да понимаешь, я как-то в последние дни не захожу в ее комнату. Она любит уединение. Я это уважаю. Тут у нас взаимное согласие — ты меня понимаешь. То есть она тоже лишний раз в мою комнату не зайдет. Такое двустороннее соглашение.

Ева. Но вы хоть иногда видитесь?

Рональд. О чем ты говоришь, конечно. Не в разных домах живем. Мы с ней довольно часто сталкиваемся. Ты думаешь, у нас всегда так тихо? Нет. И потом, на каникулы мальчики приезжают. Шум по всему дому, веселье. В смысле, у мальчиков. Ты не думай, они нам не мешают… они всегда уезжают надолго… и друзья их тоже.

Ева. Жаль, что они не приехали на Рождество.

Рональд. А, большое дело — Рождество. Кстати, ты мне напомнила. Не хочешь выпить? В предвкушении Рождества?

Ева. Нет, пожалуй, не надо.

Рональд. Э-э, да перестань. По одной. Со мной вместе, за Рождество.

Ева. Ну хорошо. Только немножко.

Рональд. Конечно. (Поднимается .) Наперекор стихиям попробую добраться до гостиной…

Звонок во входную дверь.

Ева. Это, наверно, Джефф.

Рональд (в дверях) . Я ему открою. (Останавливается .) Господи, это пыль на столе, или иней? Я сейчас.

РОНАЛЬД выходит.

ЕВА с печальным видом оглядывает кухню. Оставив сэндвич и тарелку на столе, она убирает остальную посуду в шкаф, потом возвращается к столу, садится, откусывает сэндвич.

Входит ДЖЕФФРИ в пальто.

Джеффри. Фу, черт. Ждала бы в саду, там теплее.

Ева. Привет.

Джеффри. Ты готова?

Ева. Сейчас. Только выпью с Ронни.

Джеффри. А как она?

Ева. Пьяная совсем.

Джеффри. Да-а.

Пауза. ЕВА жует.

Ева. Ну, а как ты?

Джеффри. Да я…

Ева. Ты у него спросил?

Джеффри. Да как тебе сказать…

Ева. Ты не спросил.

ДЖЕФФРИ не отвечает.

Ты даже не подумал спросить.

Джеффри. Это нехорошо. Не могу я спрашивать о деньгах.

ЕВА издает короткий смешок.

Ну извини.

Ева. Он же тебе должен. Ты же не милостыню просишь. Он тебе должен.

Джеффри. Я знаю.

Ева. Так в чем же дело?

Джеффри. Это неважно.

Ева. Тьфу… Ну хорошо, я сама с ним поговорю после Рождества. Мне бояться нечего.

Джеффри. Не надо этого делать.

Ева. Но, милый, кто-то должен с ним поговорить, правда?

Дверь открывается. Вкатывается сервировочный столик, за ним входит РОНАЛЬД.

Рональд. Транссибирский экспресс. Приехали, прошу сходить. Со спиртным у нас неважно. Странно. Кажется, совсем недавно обновил запас. Наверно, миссис Минс бьет бутылки. Вообще у нее есть недостатки. Она к нам поступила почти без рекомендаций. Так, что будем пить? Ева?

Ева. Я бы выпила немного лимонного соку.

Рональд. Да ты шутишь! Может, чего-нибудь покрепче?

Ева. Не хочется как-то.

Рональд. Ну, если не хочется… А ты, Джефф?

Джеффри. Мне то же самое, если можно.

Рональд. Что, лимонный сок?

Джеффри. Да, если можно.

Рональд. Ну, так вы, пожалуй, заснете посреди ночи. (Ищет на столике .) Вот как раз лимонного сока и нет.

Ева. Неважно, налей чего-нибудь еще.

Рональд. Нет, нет, я найду. Где-то он у нас был.

РОНАЛЬД выходит, закрыв за собой дверь.

Ева. И вот еще что. Или ты хочешь, чтобы я тебе помогала, — или не хочешь.

Джеффри. Хочу, конечно.

Ева. Если не хочешь, скажи сразу. Не такое уж удовольствие — работать в этой твоей конуре. Служить у тебя просто ужасно. Начинаешь ты поздно, сколько я тебя ни подгоняю. Обедаешь по три часа, а потом хочешь, чтобы я в пять часов вечера печатала твои дурацкие бумаги.

Джеффри. Я так привык работать.

Ева. Со мной придется отвыкать.

Джеффри. Но тебе за это платят.

Ева. Что-что мне за это?

Джеффри. Смотри, если тебе не нравится работа…

Ева. Ты сам попросил меня тебе помочь. Конечно, если ты этого не хотел на самом деле, тогда…

Джеффри. Да нет, я хотел, просто…

Ева. Ну вот и хорошо. Мы договорились. Ты попросил меня помочь. Так и быть, я согласна.

Джеффри. Ну, ладно, спасибо.

Ева. Не за что.

Короткая пауза.

Значит, ты не хочешь спросить у него насчет денег?

Джеффри. Нет.

Ева. Хотя он тебе должен?

Джеффри. Нет.

Ева. И не хочешь, чтобы я спросила?

Джеффри. Нет.

Ева. Ну, хорошо. Значит, надо попросить у кого-нибудь другого.

Джеффри. Да, правильно.

Ева. Я позвоню Сидни Хопкрофту после Рождества и поговорю с ним.

Джеффри. Сидни Хопкрофту.

Ева. Он всегда спрашивает, не нужно ли одолжить.

Джеффри. Если ты думаешь, что я дам себя вовлечь в его гаденькие делишки…

Ева. А почему нет?

Джеффри. А ты видела, какие он строит дома? Половина жильцов требует переселения, еще даже не успев вселиться.

Ева. Дорогой, мне неприятно напоминать тебе, но после того, как в этом здании, которое ты построил для Харрисона, рухнул потолок и чуть не убил управляющего, после всего этого вся твоя надежда — на Хопкрофта, если ты еще хочешь работать архитектором в этом городе.

Джеффри. Спасибо, но я как-нибудь обойдусь без Хопкрофта.

Дверь открывается, входит РОНАЛЬД с двумя бутылками лимонного сока.

Рональд. Ну вот. Две бутылки лимонного сока.

Наливает два стакана лимонного сока и один виски.

Ева. Спасибо.

Рональд. Если вы не против, я выпью кое-что покрепче. На этот раз немного поспокойнее, чем в прошлое Рождество, да?