Брайен Фрил - Нужен перевод

Джимми. Это правда.

Доулти. …и он хочет, чтобы ты прочитал их ему.

Джимми. Конечно, я прочту, обязательно.

Доулти. Он жаждет услышать твое чтение.

Джимми что-то ищет в кармане.

Джимми. Вчера вечером я наткнулся на одну штуку во второй книге «Георгик» [18] «Поэма о земледелии». Вергилия, тебе будет интересно.

Доулти. Боже мой, это же как раз то, чем я занимаюсь.

Бриджит. Хватит кривляться! (Саре.) Подержи, пожалуйста, зеркальце.

Джимми. Манус, послушай только, что здесь написано. «Nigra fere et presso pinguis sub vomera terra …» [19] Земля, черная и богатая, под тяжестью плуга (лат.).

Доулти. Тише, братцы, тише, не торопите меня, братцы…

Он делает вид, что напряженно думает.

Джимми. Манус?

Манус. «Земля, черная и богатая, под тяжестью плуга…»

Доулти. Дайте же мне попробовать перевести!

Джимми. «И к тому же cui putre — рыхлая — дает самый богатый урожай зерна». Вот видите.

Доулти. Вот видите.

Джимми. «Имей такую землю, то большего количества телег, запряженных быками, медленно шагающими под тяжестью груженого зерна в сторону дома, вы не увидели бы». Вергилий! Вот вам!

Доулти. Медленно шагающие быки о.

Джимми. А я что вам постоянно твержу? Чернозем предназначен для зерновых. На верхнем поле нужно сеять зерновые, а не картошку.

Доулти. Вы только послушайте этого типа. Иисусе превеликий, умыться ему лень, а меня учит, как надо заниматься сельским хозяйством. Пошел ты подальше, Джимми Джек Кэсси. (Хватает Сару.) Бежим отсюда, Сара, и будем вместе сеять зерновые.

Манус. Ну ладно, ладно. Давайте успокоимся и займемся делом. Я знаю, что Шон Бейг не придет — он на рыбалке, ловит лосося. А близнецы Доннелли? (Обращаясь к Доулти.) Что, близнецы Доннелли больше не будут ходить?

Доулти пожал плечами и отвернулся.

Ты спрашивал их?

Доулти. Не видел я их. Эти последние дни.

Доулти начинает свистеть сквозь зубы. Вдруг наступило напряженное молчание.

Манус. Их нет дома?

Доулти. Да.

Манус. А где же они могут быть?

Доулти. Откуда я знаю.

Бриджит. Наш Сеймус говорит, что прошлой ночью у подножья скалы Макейре Бу-идхе были найдены две лошади, принадлежавшие английским солдатам и что… (Она вдруг оборвала себя на полуслове и начала писать мелом на грифельной доске.) Слышишь, как скрипит эта старая доска? Ну, кто может на ней писать?

Манус. Какое предложение велел тебе написать отец?

Бриджит. «Выученное легче стереть из памяти, чем вспомнить его».

Джимми. Тацит, «Жизнеописание Агриколы» [20] Агрикола (40–93 гг. н. э.) — римский генерал и наместник Британии, покоривший большую часть острова; тесть Тацита (55-120 гг. н. э.), написавшего выше упомянутое произведение. , книга третья.

Бриджит. Боже, ну ты даешь.

Манус. Ну и как у тебя получается?

Бриджит. Вот. Плохо? Съест меня?

Манус. Очень хорошо. Локоть прижимай ближе к себе. Доулти?

Доулти. Таблица умножения на семь. Как от зубов отскакивает, капитан.

Манус подходит к Саре.

Манус. Тебе понятны эти примеры?

Сара кивает головой. Манус наклоняется к Саре.

Меня зовут Сара.

Манус подходит к Мейре. В то время как он разговаривает с ней, остальные меняются книгами, шепчутся и т. п.

Тебе помочь? Какое у тебя задание?

Мейре. Карта Америки. (Пауза.) Деньги на дорогу пришли в прошлую пятницу.

Манус. Ты мне не сказала об этом.

Мейре. Потому что не видела тебя с тех пор.

Манус. Ты же не хочешь ехать. Сама говорила.

Мейре. Десять детей сидят на моей шее, все младше меня, и ни одного мужчины в доме. А ты что можешь предложить?

Манус. Хочешь ехать?

Мейре. Ты подал прошение на место учителя в новой школе?

Манус. Нет.

Мейре. Ты же сказал, что подашь

Манус. Сказал, что возможно подам.

Мейре. Новая школа откроется — здесь все кончится. Никто не станет платить за посещение этой развалины.

Манус. Я знаю это, и я… (Не доканчивает фразу, так как видит, что за его спиной стоит Сара и, по-видимому, слушает его. Сара отходит в сторону.) Я думал, что может быть, я мог бы…

Мейре. Упустить 56 фунтов в год!

Манус. Я не могу подать прошение.

Мейре. Ты же обещал мне.

Манус. Прошение подал отец.

Мейре. Не может быть.

Манус. Позавчера.

Мейре. Боже ты мой, но ты-то знаешь лучше других, что он не сможет…

Манус. Я не мог — не могу идти поперек ему.

Мейре смотрит одно мгновение на него, а затем…

Мейре. Ну, как знаешь. (Обращаясь к Бриджит.) Я видела, как сегодня утром твой Сеймус отправился в Порт на ярмарку.

Бриджит. Ты главного не знаешь — забыла тебе сказать. Перейдя ров у Крок ней Мона, ровно за тем местом, где солдаты делают карту, он, говорит, почувствовал стойкий сладкий запах.

Мейре. Ты мне, в самом деле, этого не говорила.

Бриджит. Выскочило из головы.

Мейре. А поля зерновых он видел в Порте?

Бриджит. Кажется, да.

Манус. Как выглядели колосья?

Бриджит. Думаю, нормально.

Доулти. Цветут?

Бриджит. Не знаю. Наверно. Он не сказал.

Манус. Только сладкий запах — больше ничего?

Бриджит. Может, и ничего больше, но именно так проникает порча. Вначале запах, а потом в одно прекрасное утро все стебли чернеют и вянут.

Доулти. Вы что, дураки? Не знаете, что сладкий запах от гниющих стеблей. Сладкий запах — значит, стебли гниют. А при порче стебли не гниют.

Мейре. Сладкий запах! Сладкий запах! Каждый год только и говорят о сладком запахе. Боже милостивый, ну разве в Бейле Бейге когда-нибудь не уродилась картошка? Вы помните такой год? Да никогда этого не было. И порчи никогда не было. Никогда. Никогда. Но мы всегда вынюхиваем ее. Всегда ждем несчастья. Вот повысится арендная плата, вот урожай погибнет, вот селедка навеки ушла из наших мест, вот нас выселят. Честное слово, есть люди, которым хорошо только тогда, когда им плохо. И до самой смерти они будут недовольны!

Доулти. Мейре, ты права. Еще Святой Колмисилл предсказал, что в наших краях порчи не будет. Он говорил: