Биляна Срблянович - Америка, часть вторая

Даниэль: Я подкупил швейцара, чтобы он пропустил меня в дом без разрешения.

Карл: Зачем?

Даниэль: Просто. Чтоб понять, как растут цены.

Карл: Ты дал пятьдесят долларов, чтобы понять, как растут цены при подкупе швейцара?

Даниэль: Да, нет же, это был ни какой-то там швейцар. Это был Рауль, и ни какой-нибудь там дом. В «Таймс» пишут, что сегодня это самый престижный дом в восточной части…

Карл: Даниэль, это же глупо. Ты заплатил деньги без всякой на то причины.

Даниэль берет тапочек Карла.

Даниэль: Да. И это мне говорит человек, который платит за домашние тапочки в восемь раз больше.

Карл ничего не говорит. Уходит в гардероб. Даниэль встает, идет к гардеробу.

Даниэль: Ах, да. Это же совсем другое. Нельзя сравнивать. Потому что тапочками можно долго пользоваться.

Даниэль ищет что-то в гардеробе. Карл теперь уже снова безупречно одет.

Даниэль: … И это не одна пара….

Даниэль, довольный, выглядывает из гардероба, держа в руках пару точно таких же тапочек.

Даниэль: … а две.

Карл забирает тапочки, взяв Даниэля за руку, как непослушного ребенка, и выводит его из гардероба. Заодно берет свое пальто и закрывает дверь.

Даниэль: Потому что никто не знает, когда могут понадобиться сразу две пары совершенно одинаковых тапочек.

Карл: Давай, надо идти.

Даниэль: Если одни, например, потеряются. В такой квартире. Или, например, если ты сидишь здесь, а твои тапочки, например, почему-то там…

Даниэль шутит. Карлу не смешно. Он садится в кресло, берет свой бокал.

Карл: Мне и это не помогает.

Даниэль смотрит на часы, доливает себе вино и садится на тахту.

Даниэль: Еще есть время. Еще стаканчик. Не хочу приходить раньше, чтобы не ждать. Пошли они!.. Хорошо у тебя здесь. Сколько, говоришь, ты ждал?

Карл: Пять месяцев.

Даниэль даже присвистнул. Потому что, как нам уже известно, он человек невоспитанный.

Даниэль: Пять месяцев? Разве столько ждут? И что, им понадобилось пять месяцев, чтобы решить давать ли тебе согласие на въезд в их дом? И это после покупки квартиры! А что они решали столько времени? Хорош ли ты для их компании, соответствуешь ли ты их уровню?

Карл: Да нет же.

Даниэль: Я имею в виду, они же тебе ее не подарили, ведь так? И о чем же они совещались полгода? Знаешь что? Ты дурак, что на это пошел. Я бы никогда не согласился!

Карл: Тебе и не надо, если тебе квартира досталась от жены.

Даниэль вдруг становится грустным.

Даниэль: Не от жены, а от тестя.

Карл: Большая разница. А где она вообще?

Даниэль: Мафи? Не знаю. У семейного психоаналитика.

Карл: У семейного психоаналитика? Одна?

Даниэль: Ты же видишь, что я занят! Я не успеваю. Кроме того, я ей сказал, что нам аналитик вообще не нужен. У нас нет проблем.

Карл: Ну, ладно. Только, пожалуйста, на будущее: не говори ей больше, что ты со мной, когда ты не со мной. Или хотя бы предупреждай меня о том, что ты ей сказал. Во вторник она мне звонила, в час дня. Я не знал, что сказать…

Даниэль: Твою мать!

Даниэль напряжен. Молчит, потом спрашивает.

Даниэль: Когда, говоришь, она тебе звонила?

Карл: Во вторник.

Даниэль: Мне все равно. И что ты ей сказал?

Карл: Я ничего ей не сказал. Я не знал, что ей сказать…

Даниэль: Пошло оно все!..

Карл: Даниэль, я не хочу вмешиваться, но…

Даниэль усмехается и решительно прерывает Карла.

Даниэль: Тогда и не вмешивайся.

Они оба замолкают. Даниэль отпивает глоток, затем продолжает, как будто бы ни в чем не бывало.

Даниэль: Я говорю тебе, Карл, если подумать, то все сводится к одному. Твои соседи полгода думают, достаточно ли ты хорош для их общества. Вот так.

Карл: Не полгода, а пять месяцев. Значит, были проблемы с предыдущим владельцем, поэтому они и хотели защититься…

Даниэль однако не слушает. Он гнет свое.

Даниэль: И теперь, когда они, наконец, согласились, чтобы ты попал на их уровень, теперь ты должен быть счастлив! Давай, радуйся. И почему ты не радуешься? Давай, позовем этих же самых соседей, отметим вместе!

Даниэль начинает кричать и стучать в стену.

Даниэль: Господа? Господа, вы меня слышите?!

Карл: Даниэль, перестань…

Даниэль: Нет, нет, подожди! Я видел одну из них, сейчас в лифте. У нее голова, как чугун, надо погромче… Мадам, это ваш сосед из квартиры 16 «Л», приходите, отметим! Хотя бы познакомимся!

Карл встает, хватает Даниэля, пытается его остановить. Карл пытается, но, однако, Даниэль сильнее.

Карл: Прекрати, пожалуйста!

Даниэль замолкает.

Даниэль: Хорошо, прекращаю. Вот прекратил.

Карл отпускает его, садится, он разозлен. Даниэль улыбается и снова начинает кричать, и колотить в сену.

Даниэль: Мадам, вы еще живы? Не умирайте именно сейчас, когда совет жильцов, в конце концов, одобрил кандидатуру моего друга Карла…

Даниэль смеется, Карл грубо отталкивает его от стены, тот падает на тахту, перестает смеяться.

Карл: Дурак!

Даниэль: Что с тобой? Я же шучу! Ты что такой нервный?

Даниэль спрашивает серьезно.

Даниэль: Что-нибудь случилось? Скажи…

Карл колеблется, как будто действительно хочет что-то сказать. Даниэль смотрит на него, как будто действительно чего-то ждет.

Карл: Даниэль…

Даниэль смотрит на часы, вскакивает с места.

Даниэль: Ой, смотри, сколько времени. Мы же опаздаем.

Даниэль встает, берет пальто, бросает Карлу его пальто.

Даниэль: Давай, шевелись, расскажешь мне по дороге. Давай же, чего ты ждешь?

Даниэль, выходя из квартиры, говорит скорее для себя.

Даниэль: Ты действительно сегодня странный…

Карл идет за ним, Даниэль, не глядя на него, продолжает.

Даниэль: Ты бумажник забыл.

Карл возвращается за бумажником. Открывает его, видит, что там только одна купюра, быстро закрывает его и кладет в карман. Голос Даниэля доносится из коридора.

Даниэль: Давай же, поторопись!

Карл берет ключи, гасит свет и выходит из квартиры.

Затемнение

В холле дома Даниэль и Карл проходят мимо Швейцара — молодого человека испанского происхождения, одетого в смешную и гротескную униформу привратника. Швейцар стоит за пультом, в углу рождественская елка и менора с перегоревшими электрическими лампочками вместо свечек.