Жан Ануй - Томас Бекет [=Бекет, или Честь Божья]

Бекет (спокойно). Это час вечерни, Вильгельм. Разве закрывают решетку клироса во время вечерни? Это же неслыханное дело…

Священник (в замешательстве). Да, но…

Бекет. Значит, все должно быть, как положено, не надо закрывать решетку клироса. Пойдем, мальчик, к алтарю. Здесь нам не место. (Направляется к алтарю в сопровождении монашка.)

Грохот. Дверь поддалась. Врываются бароны, в шлемах, обнажают оружие, отшвыривают прочь топоры. Бекет стоит у подножья алтаря; он повернулся к ним, серьезный и спокойный. Бароны на мгновение останавливаются, смущенные, растерянные: четыре статуи — огромные, грозные. Тамтам умолкает. Глубокая тишина.

Бекет(просто). А! Вот, наконец, и сама глупость. Это ее час. (Не сводит глаз с баронов.)

Они не смеют пошевелиться.

(Холодно.) В дом божий не входят с оружием. Чего вы хотите?

Первый барон (глухо) . Твоей смерти.

Пауза.

Второй барон (неожиданно, тоже глухо). Ты бесчестишь короля. Беги или ты умрешь!

Бекет (тихо). Это час церковной службы. (Поворачивается к алтарю, где возвышается распятие, не обращая внимания на баронов.)

Опять глухо звучит тамтам. Четыре человека приближаются, как автоматы. Чтобы защитить Бекета, монашек неожиданно бросается, вырывает крест и замахивается им. Один из баронов ударом шпаги убивает монашка.

(Шепчет с упреком.) Даже одного не удалось… А он так был бы рад, господи! (Кричит, неожиданно.) Ах, до чего ты все делаешь трудным, до чего тяжела твоя честь! (Вдруг совсем тихо.) Бедный Генрих.

Четыре барона бросаются на него. После первого удара он падает. Они набрасываются на его тело с топорами, священник с воплем бежит по пустому собору. Внезапная темнота. И вновь свет.

На том же месте, как и в начале пьесы, голый коленопреклоненный король перед могилой Бекета. Четыре монаха бьют его веревками, делая почти те же жесты, что и бароны, убившие Бекета.

Король (кричит). Ты доволен, Бекет? Наши счеты сведены? Честь господня отмыта?

Монахи перестают его бить, становятся на колени, опустив голову.

(Бормочет, по-видимому, это церемониал.) Благодарю. Да, разумеется… да, разумеется, так было решено. Прощение получено. Очень благодарен.

Паж приближается с широким плащом, король закутывается в него. Бароны окружают короля, помогают ему одеваться. Епископы и клир, образуя процессию, торжественно удаляются в глубину сцены под звуки органа. Король торопливо, раздраженно одевается при помощи баронов.

(Лицо его искажено злобной улыбкой, ворчит.) Свиньи! Норманнские епископы делали все только для вида, а эти саксонские монахи постарались за свои денежки.

Слышен веселый колокольный звон. Входит барон.

Барон (приближаясь к королю). Сир, все удалось как нельзя лучше. Саксонская толпа, окружив собор, ревет от восторга, радостно выкрикивает имя вашего величества одновременно с именем Бекета. Теперь, когда саксонцы за нас, дело сторонников принца Генри окончательно проиграно.

Король (с лицемерно величественным видом под личиной грубоватого добродушия). Честь господня — вещь хорошая, мессиры, и в конечном счете выигрываешь, если бог на твоей стороне. Так говорил Томас Бекет, который был нашим другом. Ему обязана Англия окончательной победой над беспорядком, и мы согласны, чтобы отныне в нашем королевство его почитали как святого. Идемте, мессиры! Сегодня вечером на Совете мы решим, какие почести мы воздадим ему посмертно и какая кара постигнет его убийц.

Первый барон (невозмутимо). Сир, они неизвестны.

Король (смотрит на него, бесстрастным тоном). Мы прикажем нашему провосудию найти их, и лично вам, барон, будет поручено заняться расследованием, дабы все знали о нашей королевской воле защищать отныне честь божию и память о нашем друге.

Вновь звучит орган, торжественно ширится мелодия, смешиваясь с колокольным звоном и радостными криками толпы, приветствующей выходящих из собора короля и его свиту.

Занавес