Жан Ануй - Нас обвенчает прилив… [Ромео и Жанетта]

Roméo et Jeannette de Jean Anouilh (1945)

Перевод с французского яз. А. Щербакова

Пьеса в 4-х действиях

Действующие лица:

Отец

Люсьен— его дети

Юлия— его дети

Жанетта— его дети

Мать

Фредерик— ее сын

Почтальон

Просторная, плохо обставленная, неприбранная комната в большом мрачном и обветшалом доме. В глубине — темный коридор, где угадывается кухня и начало лестницы на второй этаж. Ставня верхней половины застекленных дверей закрыты.

Дверь приоткрывается, впустив немного света. Входит Юлия, с ней Фредерик и его Мать — зажиточные крестьяне в парадной черной одежде.

Юлия. Вечно у них все открыто. (Кричит) . Вы здесь? (Исчезает в глубине темного коридора. Слышно, как она вновь зовет.) Есть кто-нибудь дома?

Мать и Фредерик остаются стоять на сцене.

Мать. (оглядываясь кругом, бормочет) . Не похоже, чтобы нас ждали.

В этот момент возвращается Юлия. Чувствуется, что она испугана и растеряна.

Юлия. Они же должны были получить мое письмо. Я отправила его в понедельник. (Она быстро подходит к столу, сдвигает часть убогого хлама, которым он завален). Они все трое страшные неряхи.

Мать. Я вижу. (Она продолжает осматриваться со все возрастающей подозрительностью, прямая, вся в черном, опирающаяся на зонт) . Могу я сесть?

Юлия (спохватившись) . Ну, конечно, мама… (Она бросается к стулу и пробует его прочность) . Нет, этот сломан. Этот тоже. Вот табуретка крепкая, я ее купила на базаре перед отъездом. Она совсем новая. (Берет табуретку). Нет, тоже сломана.

Мать (по-прежнему стоя). Что они делают со стульями?

Юлия. Не знаю. Они на них влезают. Пинают их.

Мать. Зачем?

Юлия (бросает отчаянный взгляд на Фредерика, запинаясь) . Не знаю. Сама не пойму.

Фредерик (приходит на помощь Юлии). Что тебе до этого, мама?

Мать. Ничего, но мне хотелось бы сесть.

Юлия и Фредерик осматриваются. Юлия в панике. Фредерик направляется к креслу, заваленному грудой белья.

Фредерик. Ну вот!.. (Он пробует кресло и придвигает его). Прочное кресло. Садись, мама.

Под испуганным взглядом Юлии мать садится, предварительно проверив устойчивость кресла. Взглядывает на часы.

Мать (сухо). Без десяти двенадцать.

Юлия (смущается еще больше). Да. Не понимаю. (Она подобрала груду белья, которую Фредерик сбросил на пол и, продолжая разговаривать, бродит с ним по комнате, не зная, куда его запихнуть). Они ведь знают, что поезд приходит в одиннадцать.

Фредерик. Может быть, они пошли встречать нас на вокзал другой дорогой.

Юлия. Нет. Во время отлива здесь ходят по песку через бухту. Мы бы встретились.

Мать. Впрочем, если ваши отец и брат пошли встречать нас на вокзал, ваша сестра могла бы остаться дома, чтобы приготовить завтрак.

Юлия (продолжая метаться по комнате с охапкой белья). Конечно… Могла бы… Не понимаю…

Мать. Но, может быть, никакой завтрак не готовился? Вы были на кухне?

Юлия. Да, мама. Там ничего нет…

Ей, наконец, удалось запихнуть белье в буфет. Она прислонилась к его дверцам, запыхавшись, как преступница. Мать ничего не замечает.

Фредерик (улыбнувшись смятению Юлии, пытается разрядить атмосферу). Может быть, они хотят пригласить нас в ресторан?

Юлия (чувствуя себя еще несчастнее). В поселке нет ресторана. Только забегаловка.

Мать. Итак, нам, видно, придется пересечь бухту в обратном направлении? (Молчание). Уже без пяти двенадцать.

Юлия. То-есть…Теперь, когда начался прилив, это опасно… Пришлось бы идти по дороге, а это дальше.

Мать. Намного дальше?

Юлия (Поколебавшись). Да, приблизительно вдвое.

Мать ничего не отвечает на этот последний удар. Тягостное молчание. Она медленно обводит взглядом комнату. Юлия за ее спиной пытается тайком навести порядок. Мать смотрит на пол и концом зонтика поддевает какой-то мусор. Юлия, рыдая, хватается за метелку, предварительно сбросив шляпу и швырнув ее куда-то.

Юлия. Ох, я лучше подмету.

Мать. Да, действительно. Это крайне необходимо.

Фредерик (сжалившись над Юлией, подходит к матери). Сейчас я помогу тебе, Юлия. А ты, мама, оставь этот прокурорский тон. Сходи лучше в лавку и купи консервы к завтраку.

Мать (подняв глаза к небу) . Консервы в праздник 15 августа!

Юлия (подойдя к ней). Мама, я в отчаянии. Я не понимаю, что происходит. Не утруждайте себя. Я схожу в лавку.

Мать. Нет, Юлия, вы гораздо нужнее здесь. И, кроме того, вы, может быть, найдете кастрюлю, если хорошенько поищете, и поставите воду. А я принесу лапши.

Фредерик. Вот именно. И паштета. Возьми также консервы из омара, пирожных и варенья. Почему мы должны сидеть на воде и хлебе?

Мать (у порога). И… на их долю тоже взять?

Юлия (страдая). Но… Я не знаю. Я не представляю себе, где они могут позавтракать?

Мать. Они, по-видимому, вообразили, что мы их приглашаем на пикник.

Фредерик (ласково подталкивая мать к выходу). По всей вероятности. Возвращайся скорее. А мы за это время накроем на стол.

После ее ухода Юлия отшвыривает метлу. Рыдая, падает на стул.

Юлия. Я так и знала. Так и знала. Это чудовищно!

Фредерик. Ты уверена, что они получили твое письмо?

Юлия. Уверена.

Фредерик (огорченно). Значит, они не хотят нас видеть?

Юлия. Да нет. Они просто разбрелись утром кто куда, рассчитывая друг на друга.

Фредерик. И твоя сестра тоже? А мужчины помогают ей по хозяйству?

Юлия (горестным жестом указывая на царящий вокруг беспорядок). Ты же видишь!..

Фредерик заливается хохотом.

Юлия. О, не смейся! Не смейся! Мне так стыдно.

Фредерик. Стыдно? Почему?

Юлия. Я тебе ничего не рассказывала. Я думала, что могу тебе этого не говорить. И зачем только твоя мать затеяла эту поездку! Как будто действительно необходимо просить у них моей руки! Если бы мы сюда не приехали, я могла бы и не признаваться ни в чем.

Фредерик. В чем не признаваться, Юлия?

Юлия. В этом позоре. Во всем…

Фредерик (улыбаясь). Ты так их стыдишься?