Жан Ануй - Нас обвенчает прилив… [Ромео и Жанетта]

Она исчезает. Фредерик поворачивается к Люсьену, который за все время этой сцены не сдвинулся с места, сохраняя двусмысленную улыбку, и говорит голосом, который безуспешно пытается сделать шутливым.

Фредерик. Удивительная девушка!

Люсьен (смотрит на него мгновение, ни говоря ни слова, и роняет с улыбкой, сходя со своего дивана). Да. Она еще вас и не так вас удивит!

Фредерик смотрит на него, удивленный его тоном.

Та же декорация, что и в первом акте, но комната уже прибрана. Вечереет. В комнате сгущаются сумерки. В глубине освещенной кухни лихорадочно суетятся Мать и Юлия, занятые уборкой. Отец дремлет в кресле с потухшей сигарой в руке.

Фредерик и Жанетта сидят далеко друг от друга по разные стороны наполовину прибранного стола. У окна видна тень — там, прислонясь к стене, стоит Люсьен, погруженный в созерцание надвигающейся ночи.

Неожиданно отец громко всхрапывает, но замолкает, как только Люсьен принимается яростно свистеть сигнал казарменной побудки. Фредерик и Жанетта, не спускавшие друг с друга глаз, взглядывают на отца, опять смотрят друг на друга и впервые улыбаются.

Где-то часы бьют половину. Их улыбки гаснут.

Фредерик. Поезд в половине одиннадцатого?

Жанетта. Да.

Молчание.

Фредерик. Как быстро прошел этот день.

Жанетта. Да.

Фредерик. Когда мы увидимся снова?

Жанетта. В день вашей свадьбы.

Молчание. Люсьен делает резкое движение и неожиданно исчезает в темноте. Слышно, как, удаляясь, он свистит сигнал «Погасить свет».

Фредерик. Мне кажется, что пройдет много, много времени, когда мы вновь приедем сюда с Юлией на несколько дней… И все повторится… Ваш отец уснет в кресле с потухшей сигарой. Юлия будет хлопотать на кухне. Мы, как и сегодня, не станем зажигать лампу и будем слушать, как надвигается ночь…

Жанетта. Вы сюда никогда не вернетесь, вы же это хорошо знаете.

Фредерик. Почему?

Жанетта. Юлия не позволит.

Фредерик (после паузы). Тогда пусть будет наоборот. Представьте, что мы уже давно состарились и встретились после долгой, мучительной разлуки. И вот сидим, вспоминая никогда не умиравший в нас тихий вечер… Вспоминаем, как нам не хотелось зажигать свет, и мы ожидали чего-то, сами не зная чего…

Жанетта (выпрямляется и кричит). Я не собираюсь ничего вспоминать! Я ненавижу воспоминания. Все либо слишком гадко, либо бессмысленно.

Отец (неожиданно просыпается, пытается сделать вид, что не спал) . Что ты сказала, дочурка? Я что-то не разобрал…

Жанетта. Ничего, папа. Я ничего не говорила. Спи.

Отец (снова засыпая). Я не сплю. Я все слышу.

Жанетта (склоняется над ним. Глядя куда-то в пространство, говорит очень тихо, чтобы не разбудить отца). Тогда слушай, если ты все слышишь. Слушай внимательно, что скажет твоя дочь. Твоя скверная дочь. Не та, другая. Та никогда не скажет ничего такого, от чего можно сгореть от стыда. Она добродетельна, твоя другая дочь, и это ей зачтется. Ей нечего стыдиться. Ей не нужно держаться за память об одном единственном вечере, потому, что она получит право на все вечера, на все дни, на каждую минуту, на всю жизнь. И когда она после смерти попадет в рай, она и там сможет вечно тешиться воспоминаниями о своем счастье…

Фредерик (неожиданно вскакивает). Замолчите!

Жанетта (кричит тоже). Не замолчу! (опомнившись, мягко) Почему я должна вас слушаться? Кто вы мне?

В эту минуту на пороге появляется старик в темной накидке с телеграммой в руке.

Почтальон (окликает). Ребятки, эй, ребятки!

Отец (ворочается в кресле, бормочет, не просыпаясь.) Письма, ребята, письма! Почтальон пришел!

Люсьен (внезапно появившись из темноты, бросается к старику.) Это ты, почтальон? Что, это мне?

Почтальон. Нет. Парень. Срочная телеграмма для твоей сестры. С ночной доставкой.

Люсьен. Когда же ты мне принесешь, почтальон?

Почтальон. Когда получу, малыш.

Исчезает в темноте. Слышно, как звякает колокольчик калитки. Проходит несколько мгновений, прежде чем Люсьен протягивает телеграмму Жанетте.

Люсьен. Получай, моя прелесть. Срочную, с ночной доставкой. Значит, тебе сообщают что-то крайне важное?

Жанетта берет телеграмму, но не распечатывает ее.

Люсьен (подождав немного). Что же ты ее не распечатываешь?

Жанетта. Я и так знаю, что в ней.

Люсьен (сделав гримасу, изображающую любопытство) . Тебе везет! А я вот очень бы хотел знать…

Залпом выпивает стоящий на столе стакан вина и уходит, насвистывая казарменную побудку.

Фредерик (неожиданно глухо спрашивает) . Что в этой телеграмме?

Жанетта. Ничего.

Фредерик. Почему вы ее не распечатываете?

Жанетта (рвет телеграмму, не читая). Я заранее знаю все, что здесь написано.

Фредерик. Впрочем, вы правы. Какое мне дело? Я познакомился с вами сегодня утром, и через час уеду.

Жанетта. А через месяц женитесь на моей сестре.

Фредерик. Да.

Смотрят друг на друга.

Жанетта (после паузы, порывисто) . Это телеграмма от моего любовника.

Фредерик. Это тот, который шел за вами по лесу сегодня днем?

Жанетта. Вы его видели? Нет, не этот бедняга. Этот не смеет мне писать. Впрочем, он, может быть, и не умеет. Это другой, вообразивший, что имеет право писать. Другой, к которому я ходила каждый вечер.

Фредерик. Он пишет потому, что вы не пошли сегодня на свидание?

Жанетта. Ни сегодня, ни когда бы то ни было еще. Я написала ему сегодня утром, что мы не увидимся больше!

Пауза. Фредерик с усилием спрашивает.

Фредерик. Почему?

Жанетта. Потому что я его не люблю. Потому что мне вдруг стало стыдно принадлежать ему.

Фредерик. А вчера?

Жанетта. Вчера мне было все равно. Все было вчера безразлично: я могла иметь любовника, бегать босиком в разорванном платье, казаться безобразной…

Фредерик (глухо). Вы не безобразны.

Фредерик. Зачем вы так черните себя?

Жанетта. Чтобы вы меня возненавидели, чтобы вы уехали сегодня же вечером, ненавидя меня, чтобы вы женились на Юлии ненавидя меня!

Фредерик. Вы хорошо знаете, что я не смогу вас ненавидеть.

Жанетта (мягко) . И еще для того, чтобы вы никогда не забывали той минуты, когда я в темноте рассказывала вам о своем позоре.