Юджин О'Нил - Продавец льда грядёт

Пёрл. Ага. Сняли двух мужиков на ночь.

Марджи. На Шестой Авеню. Болваны из какого-то захолустья.

Пёрл. Оба пьяные.

Марджи. Мы думали, что нам повезло. Повели их в настоящий отель. Мы прикинули, что они слишком пьяные чтобы сильно нам мешать, и мы сможем хорошо поспать в кроватях, где нет булыжников в матрацах, как на этой свалке.

Пёрл. Но мы просчитались. Понимаешь, они нас не беспокоили в этом смысле, но они никак не засыпали. Никогда у меня еще не было таких болтливых парней.

Марджи. Стали говорить о политике и пить из горла. Про нас совершенно забыли. Один говорит: «Булл Музерс — единственная приличная партия [20] Партия Теодора Рузвельта, отделившаяся от республиканцев. ». А другой: «Ты — проклятый лгун! А я — республиканец!» И оба ржут.

Пёрл. Потом они друг на друга разозлились и начали делать вид, что вот-вот начнут драться, а потом помирились и плакали, и пели «Школьные дни». Представь себе, каково было пытаться заснуть под эту музыку!

Марджи. Думаешь, мы не обрадовались, когда заявился гостиничный вышибала и велел всем одеться и освободить помещение.

Пёрл. Мы сказали этим парням, что будем ждать их за углом.

Марджи. И вот мы тут.

Рокки (веско) . Да, вас я вижу. Но я пока не вижу никаких денег.

Пёрл (подмигивает Марджи, поддразнивая его) . Никогда не забывает о бизнесе, а, Марджи?

Марджи. Да, наш маленький бизнесмен!

Рокки. Живее! Выкладывайте!

Обе задирают юбки, чтобы достать деньги из чулок. Рокки внимательно наблюдает за их движениями.

Пёрл (ей смешно) . Смотри, как он за нами следит.

Марджи (тоже веселится) . Боится, что мы от него утаиваем.

Пёрл. Так хватает как будто он сам поработал. (Она протягивает Рокки маленькую пачку банкнот.) На тебе, взяточник!

Марджи (протягивая свою пачку) . На, подавись.

Рокки быстро считает деньги и засовывает их в карман.

Рокки (добродушно) . Достаёте вы меня, глупые вы куклы. Чтобы вы делали с деньгами, если бы не я? Отдавали бы их все какому-нибудь сутенёру.

Пёрл (поддразнивая) . Да какая разница?.. (Торопливо.) Да я пошутила, Рокки.

Рокки (его взгляд становится злым. Медленно) . Большая разница, поняла?

Пёрл. Да не злись ты! Шуток не понимаешь, что ли?

Марджи. Слушай, да она просто пошутила! (Примирительно.) Мы же знаем, что у тебя есть настоящая работа. Поэтому мы тебя и любим. Ты на нас не наживаешься. Ты — бармен.

Рокки (снова добродушно) . Конечно, я — бармен. Все, кто меня знают, знают это. И я ведь хорошо с вами обращаюсь, правда? Да я прекрасно знаю, что вы от меня утаиваете, но я знаю, что это немного, так что чего уж там, живите. Вы — отличные девчонки. Я вас ценю, понятно?

Пёрл. А мы тебя. Правда, Марджи?

Марджи. Точно.

Рокки довольно улыбается и относит стаканы обратно за бар.

Марджи шепчет.

Дура ты, что ли не понимаешь, что с ним нельзя об этом шутить? Если он тебе за это влепит, сама будешь виновата.

Пёрл (с восхищением) . Если он меня поколотит, то и тебе достанется. Эти итальянцы ужасно вспыльчивые.

Марджи. В любом случае, мы бы не стали связываться с сутенёром, как какие-нибудь обыкновенные старые проститутки. Мы не так низко пали.

Пёрл. О нет, мы, может, и шлюхи, но не больше.

Рокки (споласкивая стаканы за стойкой бара) . Кора вернулась около трёх. Разбудила Чака и вытащила его из постели, чтобы пойти в китайскую забегаловку. (С отвращением.) Представляете, и он это терпит!

Марджи (с отвращением) . Спорю, что они там сидели и морочили друг другу голову своей розовой мечтой о том, как они поженятся и поселятся на ферме. Когда Чак просыхает, они не перестают обсуждать эту чушь. Ни о чём другом с ними просто невозможно разговаривать!

Пёрл. Да уж. Чак, как идиот, с глупой улыбкой на своей идиотской роже, а Кора хихикает, как школьница, которой только что объяснили, что детей не приносит аист.

Марджи. А ведь она вышла на беговую дорожку задолго до нас с тобой! И всё время спорят. Кора говорит, что боится выходить за него замуж, потому что он снова запьёт. Как будто есть на свете такой алкаш, который может напугать Кору!

Пёрл. А он клянётся, трепло, что у него никогда больше не будет запоев! А она делает вид… не могу об этом говорить. Давай позвоним в психушку, пускай за ними присылают машину.

Рокки (возвращаясь к столу. С отвращением) . Да, из всех идиотских мечтаний, какие есть на этой свалке, у них самая идиотская! Их ничего не останавливает. Мечтают об одном и том же уже годы, каждый раз, когда Чак бросает пить. Никогда не мог этого понять. Что это им даст, если они поженятся? И что самое жалкое во всём этом, так это все эти разговоры о ферме. Они же оба из Нью-Йорка, и ближе к ферме, чем Кони Айленд отродясь не бывали. Да если они перестанут слышать шум электрички над головой, то решат, что оглохли. А если услышат стрекотание сверчка, то заработают белую горячку! Я один раз слышал сверчков у моего кузена в Джерси [21] Штат Нью-Джерси. . Не мог глаз сомкнуть. Мне от них не по себе. (С ещё большим отвращением.) Господи, представить себе только, как отличный бармен вроде Чака копает картошку! Или как эта проститутка загоняет коров домой! Ну и картина!

Марджи (упрекающе) . Не надо так называть Кору, Рокки. Она — отличная девица. Она, может, и шлюха, но…

Рокки (деликатно) . Да, это всё, что я хотел сказать: шлюха.

Пёрл (хихикая) . Но насчёт коровы он прав, Марджи. Спорю, Кора не знает, с какого конца у коровы рога! Я её спрошу.

Слышен шум открывающейся в коридоре двери и звук спорящих голосов — мужского и женского.

Рокки. Сейчас тебе предоставится эта возможность. Вот эти двое сумасшедших.

Кора и Чак заглядывают из коридора и затем входят. Кора — худая, крашеная блондинка, на несколько лет старше, чем Перл и Марджи. Она одета в том же стиле; её круглое лицо выглядит более потасканным — печать её ремесла — чем лица Перл и Марджи, но на нём всё ещё остались следы кукольной миловидности. Чак — крепкий, с толстой шеей, широкоплечий американец итальянского происхождения, с упитанным, добродушным смуглым лицом. На нём соломенная шляпа с яркой тесьмой, кричащий костюм, галстук и рубашка, и жёлтые ботинки. У него ясные глаза, и он выглядит здоровым и сильным как бык.

Кора (весело) . Привет, бездельники. (Она оглядывается кругом.) Бог ты мой, морг в дождливый воскресный вечер! (Она делает знак рукой Ларри — с симпатией.) Привет, старый умник. Ты ещё не помер?