Кшиштоф Кесьлевский - Декалог

Томек. У меня.

Магда. Мне опять принесли извещение.

Вынимает из сумки листок — тот самый, который Томек недавно сунул в ее почтовый ящик. Томек, как в прошлый раз, просматривает пачку переводов и, как тогда, разводит руками.

Томек. Нету.

Магда. Я прихожу уже во второй раз.

Томек. Знаю.

Магда. Второй раз получаю извещение, а денег опять нет.

Томек. Я знаю.

Магда. Безобразие!

Томек. Да.

Магда. Вы бы не могли попросить кого-нибудь старшего?

Томек. Что-что?

Магда. Кого-нибудь старшего. Начальника или еще кого.

Томек уже жалеет, что затеял эту историю с извещениями. За Магдой постепенно выстраивается очередь. Томек возвращается с начальником. Начальник — толстая широкозадая бабища в золотых очках; она с ходу бросается в наступление и громко, на всю почту, орет.

Толстуха. Слушаю вас.

Магда протягивает квитки.

Магда. Вот одно — пришло несколько дней назад, а вот второе. Два извещения о переводе, а никакого перевода нет.

Толстуха рассматривает квитки, словно впервые такое видит.

Толстуха. Ну, извещения…

Магда. А денег нет.

Толстуха. Попрошу переводы. От кого деньги?

Магда. Не знаю.

Толстуха. Откуда же вы знаете, что они должны быть?

Магда. Получила извещения, целых два.

Начальница продолжает кричать: вся почта смотрит на Магду.

Толстуха. Видите: нету! Не верите, поищите сами.

Магда. Уже искала. Я ведь сама себе извещений не выписываю…

Толстуха. Я вам тоже не выписываю! Пан Вацек!

Продолжает орать во всю глотку, хотя, казалось бы, громче кричать невозможно. Появляется маленький уродливый почтальон, начальница тычет ему в нос Магдины извещения.

Толстуха. Это что за извещения, пан Вацек? Вы выписывали?

Почтальон. Я выписываю карандашом.

Магда. Я их вынула из своего почтового ящика.

Толстуха. Слышите: это не наши извещения. Почтальон ясно сказал!

Магда тоже рассвирепела.

Магда. Но на этом извещении печать вашей почты…

Толстуха. Почта не моя, а государственная! Если сами себе пишете извещения, идите в милицию. Нечего мне тут устраивать расследование!

Магда протягивает руку.

Магда. Вы правы, надо идти в милицию.

Толстуха. Нет уж, это я вам не отдам! Подделка какая-то!

У Магды на глазах рвет извещения, решительно швыряет клочки в корзину и вытирает руки.

Толстуха. Нахалка. Деньги хотела выудить!

Томек наблюдает за скандалом, который разразился по его вине и в результате которого унижена Магда. Магда уходит, крайне довольная собой, начальница тоже покидает помещение; Томек идет за ней.

Томек. Я хотел…

Толстуха уже совершенно другой человек: сейчас она приветлива и спокойна.

Толстуха. Не знали, как улаживать такие истории? Теперь знаете.

В конце короткой очереди на стоянке такси Магда. Томек подходит к ней, мнется, не зная, с чего начать.

Магда. Нашли?

Томек. Нет… Я…

Подъезжает такси, очередь движется.

Магда. Вам что-то от меня нужно?

Томек. Извещения эти… я их клал в ваш ящик.

Магда не понимает. Подъезжает еще одно такси, они остаются вдвоем.

Томек. Я вам клал извещения.

Магда. А перевод?

Томек. Не было перевода.

Магда. Тогда зачем клал?

Магда, которая еще минуту назад нетерпеливо высматривала, не идет ли такси, теперь заинтригована.

Магда. Не понимаю. Зачем было класть?

Томек не знает, куда девать свои большие красные руки, торчащие из коротковатых рукавов рабочего халата.

Томек. Я хотел вас увидеть.

Дело начинает утрачивать официальный и приобретать личный характер. Магда с ног до головы оглядывает Томека, замечает, какой он нескладный: это может растрогать, а может и вызвать раздражение.

Магда. Хотели меня увидеть?

Томек. Да. Вы вчера плакали.

Магда. Откуда вы знаете?

Томек. Я за вами…

Поднимает взгляд и смотрит Магде прямо в глаза.

Томек. Я за вами подглядываю.

Магде хочется рассмеяться — настолько абсурдным ей кажется это признание на стоянке такси, — но Томек не сводит с нее глаз, и видно, что он не шутит. Магде становится его жаль.

Магда. Вы замерзнете в этом халате.

Говорит, пожалуй, даже с симпатией, но явно собирается уйти. Томек страшно смущен — ведь Магда стоит рядом, разговаривает с ним, — однако хочет продлить это мгновение. Неуклюже бежит за Магдой и кричит.

Томек. Постойте! Вы хотели в милицию… Я признаюсь… сразу… незачем туда ходить. Вон там, в будке, милиционер.

Магда. Катись ты…

Томек. Я скажу все, что захотите.

Магда. Отваливай. Работать! Слышишь!

Последние слова звучат очень резко; Магда помогает себе энергичным движением головы. Томек медленно бредет назад: Магда смотрит, как он уходит: несчастный, неловкий, на своих чересчур длинных ногах, в разношенных башмаках, в халате с чересчур короткими рукавами.

Вечером Томек опять заучивает свои странные слова. Закрывает глаза, повторяет вполголоса, сверяется с тетрадью и снова зажмуривается. Звонит будильник, Томек торопливо его выключает. Он боится взглянуть в сторону дома Магды, но через минуту очень медленно, размеренными движениями снимает с трубы тряпку. В окне, на которое труба наставлена, зажигается свет. Томек не отрывается от окуляра. У окна своей квартиры стоит Магда и смотрит Томеку прямо в лицо. Мы помним: у Томека теперь новая, более мощная труба, поэтому он видит, что Магда внимательно изучает дом напротив, — ее взгляд скользит то вверх, то вниз. Томек хочет погасить лампу на письменном столе, но в последнюю секунду понимает, что этого делать нельзя: погасшая лампа только может навести Магду на след.

Магда подходит к настенным часам и, продолжая смотреть на дом, где живет Томек, маленьким ключиком их заводит. Потом возвращается к окну и не спеша расстегивает платье. Ведет себя, как на сцене, но внезапно — видно, под влиянием какой-то мысли — ее поведение становится более естественным. Она поворачивает гобелены спиной к окну — чтобы Томек не мог их видеть. Потом с неприятной — так, по крайней мере, кажется Томеку — улыбкой вытаскивает из-под окна тахту. Сделать это нелегко: тахта тяжелая. Магда придвигает тахту к стене: теперь та стоит напротив окна. Потом берет с подоконника телефон и садится с ним на тахту. Томек набирает номер и слышит в трубке длинные монотонные гудки. Магда ждет. Томек тоже. После десятого гудка Магда поднимает трубку.