Мацей Войтышко - Булгаков

Ольга. А вообще-то, между нами, — ты здесь кто, — друг семьи или просто завистливый писатель?

Эрдман. Снова — и то, и другое. Боюсь, что Мака был гением.

Ольга. Ты тоже неплохо пишешь. Может, есть уже новый замысел?

Эрдман. Трудно сказать. Но если он взялся за Евангелие, то, может, мне замахнуться на водевиль по мотивам Корана? Мне эта идея кажется свежей.

Ольга. Шут.

Эрдман. «Эта холодная ночь превратит нас всех в шутов и сумасшедших».

Ольга. «Король Лир» [4] Перевод Б. Пастернака. .

Эрдман. С тобой невозможно разговаривать.

Ольга. А ты и не разговаривай со мной, разговаривай с Люсей. Сам же видишь — я боюсь за нее. Я — сестра, и совершенно не способна ее утешить.

Эрдман. Я тебе помогу. Ты удивишься, как это просто.

Возвращается Елена.

Мы только что говорили с Ольгой о том, что нужно обязательно еще раз перепечатать весь роман.

Елена (просияв) . Оля, это правда? Ты действительно перепечатаешь? Перепечатаешь целиком?

Радостно смеется.

Ольга. Конечно. (К Эрдману) . Гений!

Елена. Мака постоянно твердил: «Чтобы знали… чтобы знали!»

Плачет.

Эрдман. Люся, пока все не так плохо! Товарищи писатели учредили комиссию по охране творческого наследия.

Елена. Да. И прислали коллективную телеграмму. (Цитирует) . «На что нужна какая бы то ни было телеграмма покойнику»? (Смеется) .

Эрдман. Помнишь все наизусть?

Елена. В том то и дело, что нет. Я должна быть уверена, что будет много экземпляров. И нужно спешить.

Эрдман. Ольга перепечатает. Даже два раза. Рукописи не горят.

Ольга. Все целиком. Дважды. Клянусь. Но сегодня мне нужно напечатать выступление Немировича. Пошли?

Елена. Не обижайтесь, но я хочу хоть недолго посидеть здесь в одиночестве.

Ольга. Я тебя так не оставлю.

Елена. Пожалуйста, Оля, мне хотелось бы немного побыть одной. Я жду кое-кого.

Эрдман. Здесь в театре?

Елена. А где же еще?

Эрдман (к Ольге) . Пойдем.

Ольга. Мы будем в конторе. Я скоро за тобой вернусь.

Елена. Хорошо, хорошо.

Эрдман и Ольга уходят. Елена с минуту сидит спокойно, а потом начинает судорожно плакать. В глубине появляется человеческая Фигура в маске и черном плаще.

Фигура. Вы пришли, королева!

Елена. Кто это?

Фигура. Получили известие и пришли.

Елена. Пришла.

Фигура. Красные розы вам присылает полковник Шиваров из НКВД.

Елена. Зачем?

Фигура. Чтобы не дать вам спокойно жить.

Елена. Кто ты такой?

Фигура. Ученик.

Елена. Что все это значит? Почему вы разговариваете со мной в маске?

Фигура. Не хочу, чтобы вы меня узнали, потому что намерен его убить.

Елена. Кого?

Фигура. Изверга.

Елена. Кого!?

Фигура. Думаете, не удастся?

Елена. Это что, провокация? Кто вы такой?

Фигура. Тот, кто перестал бояться.

Елена. Ничего не получится.

Фигура. Трусость — самый тяжкий порок.

Елена. Зачем вы мне все это говорите?

Фигура. Любой ценой сохраните роман. Пока я его не убью. Я открыл принцип вечного движения. Все будет так, как и должно быть, так уж устроен мир. Главное — сберечь банки.

Грохот и треск. Правдин и Чертов хватают Фигуру и сильно бьют и пинают ее. Шиваров стоит в стороне.

Шиваров. Увести его.

Правдин и Чертов выводят Фигуру. Шиваров подходит к Елене. Включается яркий рабочий свет.

Елена молчит.

Разрешите выразить вам наше соболезнование в связи с кончиной супруга. Тот человек, с которым вы только что разговаривали, помешанный. Он преследовал вас? Что-нибудь говорил?

Елена (после паузы) . Да… Нет. Нес что-то несуразное.

Шиваров. Например.

Елена. Что-то о вечном движении.

Шиваров. Хорошо еще, что не напал на вас. Наши врачи полагают, что он может быть опасен для окружающих.

Елена. Это неприятно.

Шиваров. Вы его знали? Один из самых слабых актеров этого театра. По мнению врачей, он пережил потрясение после трагической смерти жены и, как результат, страдает шизофренией. Безумие от любви. Как романтично, не так ли?

Елена. Весьма. Ваши врачи?

Шиваров. Я следователь Шиваров.

Елена. Ах, вот как? В самом деле романтично.

Шиваров. Иногда такое и с нами случается. А мы ничего не можем поделать, хоть и очень любим. Ну что мы можем? Ничего.

Елена молчит.

Принудить к чувству невозможно. Во всяком случае, делать это нельзя.

Елена. Да.

Шиваров. Допустим, даже знаешь некие глубочайшие секреты того, другого человека. Например, известно, что этот человек намерен спрятать свое величайшее сокровище — как бы это выразить — ну, допустим, в банках. Можно ли это использовать? Полагаю, что нет.

Елена молчит.

Быть следователем это, поверьте, не самая приятная работа. Ужасно много узнаешь о людях. Тебе известны все их иллюзии.

Елена молчит.

А разве можно лишать человека иллюзий? Иной раз — необходимо.

Елена молчит.

Вы отдадите мне роман?

Елена. Какой роман?

Шиваров. Этот роман не о вас.

Елена. Как вы сказали?

Шиваров. У меня есть показания одной женщины. Маргариты Смирновой. Судя по всему, это она приносила желтые цветы и называла Булгакова мастером. Маргарита — это не вы. Обидно?

Елена. Маргарита? (Пауза) . Что могла та женщина иметь общего с моим мужем?

Шиваров. Не знаю. Как следует из ее показаний, она просто была его большой любовью несколько лет тому назад. Да. Маргарита — это она.

Елена. У меня смутное ощущение, что мы говорим о каких-то призрачных существах. О бывших подружках моего мужа, литературных прообразах, романтичных любовных безумствах. Знаете, я чувствую себя довольно разбитой после сегодняшних похорон, но не настолько, чтобы не понимать, чт о мне говорят. И я не знаю, о чем идет речь.

Шиваров. Вы очень красивая женщина. Но становитесь еще прекраснее, когда лжете.

Елена. Тогда, может, выскажетесь конкретнее, товарищ Иванов… Иванов или Шиваров?

Шиваров. Шиваров, Николай Христофорович.

Елена. Вы желаете со мной переспать, или хотите меня арестовать?

Шиваров. Арестовать? Пока что наверняка — нет.