Мацей Войтышко - Булгаков

Чертов козыряет и выходит.

Шиваров (о Чертове) . Молодой еще. Но старается.

Правдин. Писать не умеет.

Шиваров. Учить нужно.

Правдин. Его научишь, так он на тебя и напишет.

Шиваров. Ничего не поделаешь, ведь наш отдел вопросами литературы занимается. Ты в молодости писал стихи?

Правдин. А как же… Кто их не писал?

Шиваров. Вот именно… кто не писал. Но от стихов до романа путь далекий.

Возвращается Чертов, подает папку. Начинает налаживать свет и передвигает мебель как для допроса.

Мы тут, товарищ Чертов, говорим о том, как, однако, далек путь от сочинения стихов до написания романа.

Чертов. Еще бы. Роман — это совсем другое дело.

Шиваров. А вы знаете, чт о мы здесь, в Пятом отделении, называем «романом»?

Чертов. Романом? Да нет.

Шиваров. По окончании разработки определенного дела, ну, скажем, — подпольной троцкистской организации или шайки вредителей, — собирают вместе протоколы допросов, пишут итоговый доклад и разрабатывают окончательный том дела, который мы, для внутреннего пользования, разумеется, в шутку, называем романом.

Чертов. Понял.

Шиваров. Ни хрена вы не поняли. Каковы основные принципы драматургии?

Чертов. Как, как?

Правдин. А ведь ты, Вася, в Ростовском университете учился. А основных принципов не знаешь…

Чертов. Так я же не окончил. Только два курса. Партийная работа затянула. А потом уже только в органах служил. Знаю двадцать два метода активного следствия, а вот драматургия…

Правдин. Да ты не волнуйся. Если товарищ Шиваров спрашивает, значит — помочь тебе хочет.

Чертов. Я писал протоколы допросов. Три года.

Шиваров. А что толку, что писали, если плохо пишете. Повторяю — каковы основные принципы драматургии?

Чертов. Не знаю.

Шиваров. Хорошо, что не стыдитесь признаться. Так вот, слушайте внимательно: принцип первый — читателя следует заинтересовать.

Правдин. Допустим, наш роман попадает на стол товарища Берии или даже товарища Сталина.

Чертов. Даже так?

Правдин. Даже так, Вася, даже так!

Шиваров. И что? Разве нашему читателю интересны всякие мелочи вроде того, что кто-то признался, а потом от показаний отрекся или что во время следствия часами рассказывал о своих чувствах к бывшей любовнице?

Правдин. Конечно же, нет.

Шиваров. Значит, первая страница должна содержать только фактическую информацию: в заговоре участвовали такие то и такие то лица, встречались там-то и там-то, вели враждебную деятельность такими-то и такими методами. И называется это …

Правдин. …завязка действия.

Шиваров. Ты-то уже научился…

Правдин. Извините.

Чертов. Понял. Завязка действия.

Шиваров. А что теперь должно появиться?

Чертов. Доказательства?

Шиваров. Герой, дорогой товарищ, главный отрицательный персонаж. Итак, мы уже знаем — завязка действия…

Правдин (невольно) . …герой.

Шиваров. Герой, возможные препятствия на пути осуществления акта вредительства. И теперь еще ружье.

Чертов. То есть как?

Шиваров. Есть такое фигуральное выражение. Это вам, товарищ, объяснит любой уважающий себя драматург: если в начале действия на стене висит ружье, то в конце оно должно выстрелить.

Чертов. Расстрелять главного героя?

Шиваров. Дело не только в этом. Вопрос «расстрелять или не расстрелять» оставим читателю. Здесь главное, чтобы не было ненужной информации.

Правдин. Вот тебе простейший пример — человек создал шпионскую организацию. И у него есть револьвер. Но оказалось, что он ни разу им не воспользовался. А так быть не должно.

Из-за стены доносятся крики и звуки ударов.

Чертов. А если он им на самом деле не воспользовался?

Правдин. Это противоречит принципам драматургии. Ты тему затронул — доведи ее до разрешения. А если разрешения не будет, лучше тему не затрагивать.

Чертов. Ясно.

Правдин. Это же искусство, Вася! Искусство!

Шиваров. Я наблюдал, как вы допрашиваете.

Чертов. Тоже плохо?

Шиваров. Почему же сразу плохо? Хорошо. Умело, быстро. Вот только иногда вам тонкости чувств не хватает. Собираетесь кого-нибудь выпустить и сразу же, не успеете начать разговор, говорите: «Мы вас отпускаем, но…»

Правдин. И он тогда вообще уже ничего не слушает! А вот: «До новой встречи», — это уже гораздо лучше.

Чертов. Как я сам не додумался. До новой встречи. Конечно же! До новой встречи!

Из-за стены доносятся крики и приглушенное бормотание, потом выстрел.

Правдин. Так-то Вася. Тут надо быть инженером человеческих душ.

Шиваров. Давайте сюда Беркова.

Чертов. Есть.

Шиваров. Послушайте внимательно, Правдин, как будет проходить беседа. Не допрос. Беседа с сотрудником.

Правдин выходит. Чертов переходит в соседнее помещение, гасит обычный свет и включает вариант света из сцены 1а. Правдин вводит Беркова.

Вход у тебя получился ужасный, Паша.

Берков. Это вы, товарищ Шиваров?

Шиваров. Пес тебе товарищ, Берков. Какой же ты актер, если даже как следует войти не умеешь?

Берков. Актер-то я неплохой, но вошел, действительно, скромненько.

Шиваров. И нерадостно.

Берков. А как нужно было?

Шиваров. Триумфально, Паша, триумфально! Ведь наш талантливый артист столько всего совершил!

Берков. Старался по мере сил.

Шиваров. На колени, Паша!

Берков. Это почему?

Шиваров. Творческий эксперимент! На колени!

Берков опускается на колени. Шиваров просматривает бумаги в папке.

«Батум», пьеса о молодом Сталине. Автор Михаил Афанасьевич Булгаков. Творческая идея — Павел Берков. Ведь так должно быть написано, да?

Берков. Старался как мог. Нужна была пьеса, — пожалуйста, есть пьеса.

Шиваров. А «Пирог» тоже Булгаков написал?

Берков. «Пирог» — нет.

Шиваров. Сколько же ты мне задал работы с этим «Пирогом». Черт бы тебя побрал!

Берков. Мне и в голову не пришло, что это шутка. Такая шутливая мистификация.

Шиваров. Из-за этой чертовой мистификации тридцать человек по ночам не спали.

Берков. Откуда же мне было знать, что никакого «Пирога» нет?

Шиваров. Глупый. Обман от правды не отличаешь? Какой же ты актер?