боло-боло

Споры не должны подавляться или принимать государственные формы (юстиция, полиция, армия). Их должны решать прямо на месте сами спорящие. Как и любой вид обмена (в данном случае — физическое столкновение), яка (дуэль) должно регулироваться целым рядом всеобщих соглашений так, чтобы не допустить развитие катастрофы. Эти «яка-соглашения» могут выглядеть приблизительно так:

• вызов в присутствии минимум двух свидетелей или свидетельниц;

• вызов может быть отвергнут; если вызов принят, должен быть приглашён местный комитет (дала, районный совет) для примирения враждующих; оружие выбирает вызванный;

• яка-дуэль проводится в присутствии членов ответственного за дуэль комитета (яка-дала);

• яка-дала обеспечивает оружием враждующие стороны — они могут состоять из любого числа ибу;

• допускается только «механическое» оружие (тела, дубинки, мечи, кинжалы, луки, пращи, копья, топоры, алебарды), исключается огнестрельное оружие, яд, животные, гранаты**;

• исключается оружие с радиусом действия больше 100 метров; вместе с видом оружия производится выбор защитной одежды (в этом нет никаких ограничений);

• если одна из враждующих сторон признает себя побеждённой (покажет белый флаг, бросит оружие или поднимет руки вверх), борьба должна быть сразу же остановлена; расходы, связанные с работой по проведению дуэли, а также с устранением ущерба и лечением ранений, несут обе стороны поровну (кене).

Ответственные за проведение дуэли комитеты подготавливают место для борьбы, направляют судей (в случае необходимости — вооружённых), обеспечивают транспортировку раненых или мёртвых, охрану для не участвующих в дуэли ибу, зверей, растений. Если вызванный на дуэль добровольно не отказывается от неё, то комитет не может её запретить. Он может только позаботиться, чтобы можно было осуществлять и другие виды обмена (речи, подарки, танцы, ритуалы, спортивную борьбу и т. д.). Если в дуэли участвуют целые боло или даже кварталы и области, то у комитета (регионального или континентального) возникнут довольно большие расходы, которые должны быть возмещены зачинщиками. Враждующие стороны могут выбрать «представителя», который будет за них драться, или отправить на дуэль небольшую группу.

Вряд ли экономические проблемы будут основанием таких войн (они слишком дороги), так что столкновения будут относительно редкими и не столь упорными. Яка будут служить для удовлетворения поруганной чести и уважения или могут даже стать частью культурной жизни боло. Верно и обратное: скандальные боло могут потерять честь и уважение. Трудно определить, как часто и в каких масштабах будут возникать дуэли и насколько они будут кровопролитными. Но так как они связаны с большим количеством отрицательных явлений (боль, ущерб, траур, страх, потеря уважения) и для них не будет никакого «разумного» материального повода, то они должны стать исключением. И всё же они не могут быть подменены (сублимированы) спортом или играми. Только если яка будут действительно серьёзны, они выполнят своё назначение — не допустить массовой войны. Возможно, некоторые боло не смогут существовать без периодических войн. Насилие продолжится, но продолжение истории не обязательно.

*С возникновением ибу мы избавимся от «человека» и, к счастью, вместе с этим избавимся от подобных вопросов: «человек» жесток или нет? Он «хороший» или «плохой» по своей «природе»? (Понятие «природа» тоже исчезнет.) Все эти определения — особенно гуманистические, позитивные — странного существа названного «человеком» всегда имели катастрофические последствия. Если «человек» хороший, что же нам делать с теми, кто (в порядке исключения, конечно) плохой? На протяжении всей истории человечества таких людей закрывают в лагеря и «перевоспитывают». Если результата нет — у них ведь был шанс, в конце концов, — их помещают в психиатрические лечебницы. Томас Мор познал «человека», однако в своей гуманной утопии он хотел ввести смертельную казнь за прелюбодеяние. Мы предпочитаем не знать такого. Ибу может быть жестоким, и даже может получать удовольствие от прямых, личных нападений на других ибу. Нет никакого образца ибу.

Это чистая демагогия объяснять феномен современных войн существованием межличностного насилия. Нигде нет такой мирной, ненасильственной и мягкой атмосферы, как внутри армии. Солдаты как «хорошие товарищи» помогают друг другу, делятся едой, поддерживают друг друга эмоционально. Все их насильственные действия управляются извне и направляются на врага. Даже в таком случае чувствам не придаётся большого значения. Война стала бюрократической, индустриализированной, анонимной процедурой по массовой дезинфекции. Ненависть и агрессивность только раздражает технарей современной войны, может даже воспрепятствовать созданию войны. Война не строится на логике насилия, чувств, а только на логике государственности, экономики, иерархической организации. В таком виде лучше было бы сравнить войну с медициной: неэмо­циональное отношение к дисфункциональным телам. (Сравните общепринятую терминологию: операции, театры, интервенции, дезинфекции, точечные удары.)

Если под термином «война» понимается коллективное, страстное, прямое насилие, яка становится способом сделать её вновь возможной. Возможной, так как она будет необязательной и может никогда не примет катастрофических масштабов. Возможно, по схожим причинам Калленбах в своей «Экотопии» предложил что-то вроде неолитического военного ритуала. Однако этот ритуал проводится за границами повседневной жизни и напоминает официально контролируемый эксперимент. «Реальные» войны, допустимые с яка, несравнимы с «Экотопией» Калленбаха: чего они боятся? И, конечно, женщины не включаются в его военные игры, потому что они по своей природе ненасильственны. Очередной типичный мужской миф.

**Но будут ли соблюдаться эти правила? Не кажется ли, что «насилие» просто сметёт все эти запреты и правила? Подобные опасения типичны для цивилизации, где насилие под запретом многие столетия, дабы предупредить бюрократическое государственное насилие. Однако в условиях боло насилие станет повседневным опытом, поэтому люди научатся управлять им рационально. Рациональность тесно связана с избыточностью: явления, которые случаются редко, приводят к катастрофическим реакциям. Правила ведения боевых действий эффективно работали у древних греков и римлян, у американских индейцев в средневековье и у многих других цивилизаций. Чудовища вроде Цезаря, Чингиз Хана, Эрнана Кортеза и др. появляются в результате изолированности, отсутствия прямых взаимодействий и коммуникаций между гражданами. Поскольку обязательным условием существования боло-боло станет универсальная коммуникация и распространение правил совершения насильственных действий, подобные исторические катастрофы не возникнут.