Анатолий Бочаров - Призрачный престол

— Это правда? — сердце у Гарета дрогнуло. — Насчет моей матери?

— Я откуда знаю? Я с трудом поняла, о чем он вообще талдычит, хоть и накрепко запомнила все. Благо, он раза три повторил, пока до меня не дошло. Я по-прежнему не хотела никуда идти, пропади оно пропадом, и упиралась как только могла, но он объяснил, что ты попросту хотел со мной позабавиться, как лорды порой забавляются с крестьянками. Набил бы мне брюхо и потом бросил, а я бы на рябине повесилась или в пруд сиганула. Мол, ты ждал, когда сельская дурочка влюбится и сама раздвинет перед тобой ноги, умоляя поскорее ее взять. Ну, а что, целоваться я ведь первая полезла. Ты меня не просил, но и отказываться тоже не стал.

— И ты поверила в это? — Гарет понял, что его кулаки со злостью сжимаются.

Анвин, по-прежнему избегая на него смотреть, отодвинулась чуть подальше.

— Ты поверила в это? — повторил Гарет, чувствуя сильное желание вновь взяться за меч.

Срубить бы темной твари голову с плеч — и делу конец, пусть растает клубами мрака, как те нелюди в Акарсайде, и никогда больше не возвращается. А затем, пожалуй, стоит спуститься к капитану Колдеру и капитану Брейсверу, и напиться вместе с ними хорошенько и от души. Не вина даже, виски, наверняка он имеется в этом трактире. Потом следует затащить в эту комнату какую-нибудь ладную служанку, красивую и с грудью побольше, раздвинуть ей, в самом деле, ноги, избавив попутно от платья, и забыть наконец про весь последний отвратительный год. Сделаться мужчиной и больше не сожалеть ни о чем. Навсегда избавиться от душных воспоминаний, раздирая в клочья и пиная ногами противно скулящую память.

Что угодно, лишь бы больше не помнить про эту светловолосую сероглазую женщину, такую дерзкую и напуганную разом. Лишь бы выбросить из головы ее странный и путаный рассказ, больше похожий на рассказанную в Самайн сказку. Лишь бы не думать про собственные неосмотрительность, глупость и стыд.

Разумеется, у наследника лорда и вдовы мельника не могло быть совместного будущего. К несчастью, он про это забыл, а ведь стоило накрепко помнить.

— Простите, — наконец сказала Анвин сухо. — Извините меня, лорд Крейтон. Если вы столь обижены, можете выдать мне десять плетей или пнуть сапогом. Не знаю, как вы там распекаете нерадивую челядь.

— Да чтоб тебя фоморы побрали, — бросил Гарет зло. — Ладно, дальше рассказывай.

— А что дальше рассказывать? Остальное ты и сам прекрасно видел. Я очутилась в лесу, том самом, где ты в старом кромлехе рассиживался. На меня тогда такая злость накатила, и вспомнить противно. Он очень убедительно объяснял, этот чародей, и я, наверно, и правда поверила. А что мне было еще оставалось думать? Ты был весь такой обходительный, учтивый, держался со мной, словно со знатной дамой, но мы же оба прекрасно понимаем, что я никакая не леди, и закончится все могло только единственным образом. Я сдуру к тебе полезла, хоть и понимала, что это все не к добру. Ну ладно, говорю я себе. Исполню, как приказано. Разберусь с тобой, вернусь к папе и забуду про все. Буду книжки читать и на шпагах сражаться. Чем не жизнь, в конце-то концов.

— А раздевалась ты зачем?

— Хотела поглядеть, как ты сам на меня прыгнешь. Хотел же, разве нет?

— Предположим, хотел, — не стал отрицать Гарет. — Ты, должен заметить, довольно красива, а я не бессильный старик, не способный больше поддаться желаниям плоти. Только выглядело это все равно омерзительно до тошноты, должен тебе заметить.

— Ой, только не начинай, — скривилась Анвин. — Знаю я прекрасно, как это все выглядело — у тебя слюна едва изо рта не закапала. Меня такая злость тогда разобрала, даже не представляешь. Так и думала, ты вот-вот в меня вцепишься, из штанов выпрыгивая. И ведь вцепился бы, несомненно, да только лорд Андрас и капитан Макдоннелл появились, как было обещано. Не знаю, чем чародей их убедил, но наверно, также, как и меня — болью и страхом. Мы бы быстро с тобой разделались, да только дальше какой-то мужик вышел из леса и нам помешал. Фехтовал как бешеный, с таким и не сладишь.

— Капитан Брейсвер. Он теперь мой друг и верный товарищ.

— Рада за вас, лорд Крейтон. Хорошо, когда есть верные друзья и товарищи.

— Только не начинай язвить, точно тебя убью, и на сей раз окончательно.

— Дурная шутка, Гарет. Очень дурная.

— Уж какая есть, прости. Итак, мы с моим товарищем справились — и с тобой, и с отцом, и с капитаном Макдоннеллом. — От мысли, что лорд Андрас мог оказаться таким же, как Анвин, безвольным заложником враждебного чародея, на мгновение сделалось дурно, но Гарет постарался об этом не думать. Возможно, девушка все-таки врет и пытается ввести его в заблуждение — но даже в таком случае стоило выслушать ее до конца. — Где ты оказалась потом?

— Нигде, — Анвин опять поежилась. — Дальше снова провал, как после моей смерти, только страшней и темней. Пришла в себя я в тумане и холоде — вокруг ни зги не видать, да еще тишина такая, давит на уши, кричать очень хочется, лишь бы хоть что-то услышать. Я побрела, не различая дороги, снова в платье, не голая. Не представляю, откуда оно взялось, да видно, не хотелось мне дальше расхаживать голой. Тебя ведь рядом не было, — она нервно хихикнула. — Шла я долго и не зная, куда, а вышла все равно в тот же зал, где до этого очутилась. Стены сами надвинулись, во все стороны поднялись, из мглы проступая. Я шла босая, по острым камням, по потрескавшимся плитам, пока не вышла к престолу.

Гарет закрыл глаза, чувствуя, как внутри него слабо шевелится память. Что-то подобное совсем недавно случилось и с ним самим, словно он тоже побывал в месте, которое Анвин столь красочно описала. Древние стены, осыпавшиеся барельефы, разрушенные статуи, высокий престол. Нет, не понять — воспоминания ускользали, рассыпаясь в труху. Оставалось лишь ощущение чего-то важного, непоправимо упущенного. Понять бы, заметить, и все наконец сделается ясно.

— Ты тоже там побывал, — тронула Анвин его за руку. — Он мне все объяснил.

— Снова твой чародей? — Гарет отдернул ладонь.

— Нет, говорю же. Король. Темного больше не было, пропал куда-то, и хорошо, что пропал. Второй раз я бы такого ужаса просто не перенесла. А король, он все так же сидел на троне. Приказал подойти, и я подошла. Ноги сами меня понесли, даже мысли не промелькнуло ослушаться. Когда к тебе обращается темный, это словно плетью по ушам и раскаленным железом по сердцу, а когда говорит король, слышится мягкий шелест, только слушаешься все равно обоих. Он сказал, мы все одной судьбой связаны — пленники, узники, мертвецы. Мы бы ушли дальше, туда, куда все мертвые уходят, я и сама не знаю куда — да что-то нас задержало. Там. В сером тумане, в перепутанных снах.

— Пространство между мирами, — сказал Гарет. Слова рождались на его языке сами, вспоминались давно прочитанные под наставничеством отца манускрипты. — Мир вне пределов обычного мира, сон за границами сна, явь вне пределов бодрствования. Перекресток вселенной. Я читал книги атлантов. Они открывали двери между реальностями. Они умели ходить там, как мы ходим в лес по грибы.