Андрей Лукин - Мы в город Изумрудный... [СИ]

— Нет, — сказала она. — Это нехорошо. Мне не нравится такая идея.

— Ты ещё ребёнок, Энни, — очень мягко возразил Ружеро. — И многого не понимаешь. Неужели ты считаешь, что лучше было бы убить всех королей, вместо того, чтобы их перевоспитывать? А куда бы мы тогда дели их жён, детей, родственников и прислугу? Как бы они жили, помня о том, что их отцы и мужья были казнены?

— Почему сразу убивать! — воскликнула Энни. — Вообще никого не надо убивать! Но нельзя вот так отбирать у людей их воспоминания. Я представила, что проснусь завтра, и ничего не буду помнить про себя, про свою жизнь, а мне расскажут что-нибудь придуманное, и я буду верить, что так всё и было… Это… Это гадко!

— В жизни много такого, что делать не хочется, но делать надо, — сказал Ружеро. — Особенно это касается тех, кто стоит у власти. У нас не было другого выхода. Мы поступили так, как считали нужным.

— Или просто не захотели подумать как следует!

Ружеро, разумеется, совсем не нравилось, что какая-то девочка — пусть даже и сестра Феи Спасительной Воды — пытается учить его жизни, но он так долго общался с королями, что умел держать себя в руках даже в самых сложных ситуациях.

— А как бы ты поступила на нашем месте? — мягко поинтересовался он.

Энни не заметила, что правитель недоволен, впрочем, её это не слишком бы испугало. Она чувствовала свою правоту и готова была отстаивать её со всем пылом.

— Как бы я поступила?.. Я бы никого не стала обманывать! Я бы рассказала королям всю правду, чтобы они сами поняли, какими плохими людьми они были и чтобы они сами перевоспитались. Вот так!

Ружеро усмехнулся.

— Такие люди не могут сами перевоспитаться! Поверь мне, я это точно знаю. Поступи мы так, как ты предложила, всё кончилось бы очень плохо. Борьба за власть простым людям приносит только горе. Можно было, конечно, просто посадить всех королей в тюрьму или отправить их на рудники. Тебе это больше нравится?

Энни поджала губы, возразить ей было нечего.

— А вы не боитесь, что кто-нибудь случайно или нарочно расскажет королям правду о том, кто они на самом деле? — всё же спросила она.

Ружеро задумчиво посмотрел на неё, затем сказал:

— Такая возможность существует, конечно. Но я уверен, что все рудокопы рады тому, что власть королей кончилась. А если и найдётся какой-нибудь негодяй или глупец, то бывшие короли ему не поверят. Им нравится новая жизнь.

Энни тут же вспомнила потерянные глаза Ментахо, однако спорить больше не хотела, потому что получилось бы так, словно она за возвращение королей. Вон даже и Тим её не понимает. Когда они уходили, он спросил:

— Ты разве хочешь, чтобы рудокопами опять правили короли?

— Тим, ну что ты такое говоришь! Я очень рада, что у рудокопов началась новая жизнь. Просто мне стало жалко этих бывших королей. Они какие-то… потерянные.

Тим фыркнул:

— Нашла кого жалеть! Может быть, ты и Урфина Джюса тоже пожалеешь?

— Конечно! — горячо воскликнула девочка. — Сначала мы его победим, а потом я его пожалею. А ты как думал!

— Вас женщин не поймёшь! — повторил Тим слова, которые частенько слышал от отца. — Его уже один раз пожалели! Надо было наказать по заслугам, а его изгнали. Сама теперь видишь, чем это кончилось. Правильно говорит Ружеро: такие люди никогда сами не перевоспитаются.

— Пожалеть и простить — это разные вещи, — сказала Энни. — Так мне говорила Элли. Ладно, пойдём спать, уже поздно.

А правитель Ружеро некоторое время стоял в раздумьях. Потом он, что-то преодолев в себе, тихонько двинулся вслед за детьми к тому домику, в котором им предложили переночевать.

Энни и Тим тем временем продолжали спор:

— … я знаю, что они были плохими людьми, но мне их всё равно жалко. У них украли прошлую жизнь и заставили поверить, что так и было.

— Ага, а ты им всю правду расскажешь, и они сразу станут счастливыми, да? — спросил Тим.

Ружеро, который шёл тихонько следом, при этих словах вздрогнул и споткнулся.

— Я не знаю, Тим, честное слово! Просто мне это не нравится.

— Да что тут может не нравиться! — удивился Тим. — Вспомни, как Барбедо ругал королей! Я чуть не расхохотался. Здорово им мозги прочистили!

— И ничего хорошего! Обманули и следят, чтобы никто не проговорился! Разве это справедливость? Справедливость — это когда наказанный знает, за что наказан. Я хотела объяснить это Ружеро, только он меня не понял. Он… Знаешь, Тим, мне показалось на минутку, что ему очень нравится быть правителем, и он поэтому боится, что короли всё вспомнят. И тогда он потеряет власть.

— Ты ещё скажи, что он сейчас подслушивает наш разговор, — засмеялся Тим.

Притаившийся в кустах Ружеро тотчас отступил поглубже в тень. Он был рад, что песик Артошка, выбежавший навстречу детям, его не учуял. Когда Энни с Тимом скрылись в доме, правитель быстрым шагом двинулся к себе.

— Вот что, Эльгаро, — сказал он, вызвав помощника. — Я поручаю тебе важное дело. Завтра наши гости из внешнего мира весь день будут отдыхать и кормить солнечным светом своих механических мулов. Ты должен сделать так, чтобы никто из бывших королей не попался детям на глаза.

— Это относится только к королям?

— И к королям и к членам их семей. И вообще ко всем бывшим, — решительно пояснил Ружеро. — Дети не понимают наших проблем и могут неосторожным словом пробудить в перевоспитанных ненужные воспоминания. Ты ведь и сам прекрасно знаешь, как это опасно.

— Я всё понял, — кивнул Эльгаро. — Я прослежу. Позволено ли мне будет спросить: это только мера предосторожности или дети уже что-то сделали не так?

Ружеро поджал губы:

— Ещё не сделали, но могут. Для девочки эмоции важнее доводов разума. Она пожалела перевоспитанных и может наделать глупостей. В её возрасте редко задумываются о последствиях. И вообще, кто знает, на что способны эти дети из внешнего мира. Они такие самостоятельные. Даже слишком. В общем, смотри в оба.

Первая половина следующего дня прошла тихо и спокойно. Мулы стояли на солнышке и впитывали его живительный свет. Энни и Тим поиграли с Артошкой, погуляли по селению рудокопов и посетили завод, на котором умелые мастера изготавливали из металлов разные полезные вещи.

Всё было хорошо. Тим сиял от восторга и уговаривал Энни на обратном пути вновь посетить рудокопов. Но Энни только молча кивала в ответ и часто оглядывалась, словно кого-то пыталась найти. Чем дальше, тем озабоченнее она становилась. После обеда она обратилась к летописцу Арриго, которого она знала по рассказам старшей сестры:

— Скажите, пожалуйста, уважаемый Арриго, а почему я не вижу никого из бывших королей? Я вчера беседовала с Ментахо и Барбедо и хотела бы ещё раз поговорить с ними перед отъездом.

Арриго пожал плечами: