Юрий Семецкий - Душа в тротиловом эквиваленте. Продолжение

Ломать, как известно — не строить. Специалистам известно, чтобы парализовать жизнь в многомиллионном мегаполисе, достаточно усилий одного человека. Само собой, подобные вещи лучше делать хотя бы с одним помошником, и совсем хорошо, когда их несколько. Пяти профильных специалистов достаточно, чтобы гарантированно уничтожить государство. Вот только, обыкновенно такое никому не нужно.

А что нужно? Вопрос естественный, хотя могли бы догадаться и сами. Нужен — перехват управления. Чтобы, значит, без помех доить податное сословие.

На мгновение я желчно позавидовал лидерам правящих партий, диктаторам и простым тиранам. Задача — простейшая! Методики отработаны веками. К услугам потенциальных путчистов и узурпаторов — куча литературы, где детально расписаны, методы дестабилизации, минимально необходимый размер банды, и оптимальная последовательность действий.

Несмотря на то, что большая часть сих писаний — откровенно убогие поделки, начиная с определенного момента стало заметно, что перевороты и революции стали все меньше и меньше отличаться друг от друга. В общем, более или менее рабочие методики отобрать несложно. Так же, как и предсказать возможные методы противодействия.

Беда только в том, что очередная заварушка с собой, любимым в главной роли меня не интересует. Так же, как идеи всеобщего счастья, братства и равенства.

Меня воспитали дома. До шестого класса я вообще в школе не появлялся. Потому ваших поведенческих меня нет. Спасибо папе с мамой, они кое-что про это знали.

Всегда удивляло, кстати, с какой легкостью сограждане способны жертвовать жизнью и имуществом в погоне за химерами.

Убежденные монархисты клали жизни на придуманные алтари за веру, царя и отечество в никому не нужных войнах на Балканах, после чего "братушки" в сотый раз продавали идею славянской общности за очередную горсть сребренников.

Социалисты и коммунисты всех мастей, сортов и оттенков устроили в стране грандиозный тарарам и умудрились не только спустить в унитаз возможные выгоды от победы в Первой Мировой, но и учинить тотальную резню от Черного до Желтого моря и Тихого океана. Лучшей жизни большинству населения увидеть так и не удалось. Зато посчастливилось вкусить всех прелестей индустриализации, коллективизации и тотальных чисток.

С разгона проскочив мимо массы соблазнительных возможностей построения чуть более комфортного для жизни общества, с разгону, обеими ногами вляпались в очередную мировую войну. Вопрос о том, можно ли было избежать участия в этом сомнительном удовольствии — не стоит. Так же как и вопрос о том, почему плодами так трудно и кроваво обретенной Победы воспользовались совсем другие страны.

Все время что-то да мешало нам вести себя разумно. Вероятно, отсутствие преемственности в сохранении и преумножении культуры и склонность использовать готовые, универсальные, годные на все случаи жизни, рецепты.

Проще говоря, мало кто задавался простым вопросом: а чем занимаются наиболее развитые страны, пока мы с остервенением друг друга режем. Нет, отдельные "реплики из зала" были. Булгаков писал о наших грустных перспективах еще в 1919 году. Пара-тройка грамотных экономистов робко интересовалась: может, завиральные идеи бородатого Карлы надо сначала проверить на ком-нибудь другом, а то себя все-таки жалко? Тщетно. Радужные перспективы получить "по потребностям" лишили разума достаточное для организации катастрофы количество людей.

Слегка радует, что мы были не одиноки. В ловушку чуть другого типа, для простоты названную "борьбой за жизненное пространство" умудрился с размаху ухнуть умный, трудолюбивый, но несчастный по жизни немецкий народ. Это уж потом немцы поняли, что их проблемы вполне решались методами экономической экспансии.

Мы умудряемся гениально забалтывать при помощи специально разработанных для этой цели терминов и процедур даже простейшие, в принципе, вопросы. Яркий пример — считающаяся хрестоматийной смена общественно-экономических формаций. А ведь стоит немного подумать, и оказывается: не было тех формаций.

— А что было?

— Было плавное совершенствование методов обезжиривания податного сословия.

— Это понятно. Раб имел гарантированный кусок хлеба. Мы — не имеем, — перебил меня Натан. — Интересны выводы. Особенно тот, где вы пришли к мнению, что нынешнюю кучу фекалий лучше не разгребать. — Очевидней всего то, что наша многострадальная Родина с удручающей регулярностью становилась полигоном для проверки разного рода тухлых идеек.

— Это действительно очевидно.

— История знает множество случаев, когда во главе государства становились истинно порядочные люди, искренне желавшие всех и всяческих благ своему народу. Даже если они умудрялись ради всего хорошего не залить страну кровью и не забрызгаться ею же по брови, то в долгосрочной перспективе заканчивалось все примерно одинаково. Что у царей, что у Генеральных Секретарей.

Честь втаптывалась в грязь, гуманистические идеалы оказывались преданы, к власти прорывались группировки с повадками и аппетитом помойных крыс.

Если бы такое случилось однажды, происшедшее можно было бы списать на неизбежные в ходе движения к светлому будущему случайности. Но если безобразия случаются регулярно, то, сами понимаете, налицо закономерность. Вопрос, которого себе нельзя не задать звучит примерно так: отчего несостоятельны самые гуманные и прекрасные прожекты общественных преобразований?

Причина, как ни странно, крайне проста. При построении воздушных замков не было учтено, каким же образом устроены те, которым судили стать их кирпичиками. Какова на самом деле, человеческая природа. Изобретением утопий занимались одни, а человека изучали совсем другие люди.

— А ведь это так и есть, — задумчиво пожевал губами Натан. — Если вспомнить историю науки, то придется заключить, что сколь-нибудь целостной науки о человеке и его поведении, в том числе и в составе сообществ — нет. Кусочки полезной информации разбросаны в трудах по социологии, физиологии нервной деятельности, эмбриогенезу, морфологии и анатомии головного мозга. Попытки политиков, пусть иногда и бескорыстные, изменить жизнь человечества к лучшему, упрямо сталкиваются с тем, что предлагаемые решения просто противоречат самой природе тех, кого столетиями пытаются осчастливить. — Мы ведь примерно представляем, что произойдет при попытке чинить топором сложное электронное устройство? Не желаем подпускать к себе врача-недоучку? Предпочитаем, ремонтировать автомобили у грамотных механиков? Да, разумеется, да.

Сказанное никак не относится к политикам и радетелям за всеобщее благо. Здесь критерии отбора иные.