Луи Виардо - Топаз-портретист

«Я должен был это предвидеть заранее, — продолжал Слон, постепенно переходя от смеха к ярости. — Все эти переносчики секретов и изобретений, все эти новаторы, которые соблазняют нас прелестями цивилизованного мира, — все они не кто иные, как эмиссары Человека, которые стремятся подчинить Животных его воле, а для этого развратить их, заразить презрением к старинным добродетелям, заставить забыть о повиновении власти, заповеданной от природы. Надобно уберечь от них государство и пресечь зло в зародыше». «Браво! — закричали подхалимы. — Сказано — сделано, и да здравствует султан!» Слон перешагнул через художника, по-прежнему распростертого в пыли, в мгновение ока приблизился к невинной машине, в которой узрел источник революций, и, полный гнева не менее законного, чем тот, что двигал Дон Кихотом в его сражении с кукольными маврами [25], поднял колоссальную ногу и опустил на ящик с аппаратом. Прощайте все: бычок, свинья, корова и цыплята . [26]

Повторилась история с Переттой и кувшином молока. Прощайте, богатства, почести, влияние, цивилизация. Прощай, искусство, прощай, художник! Под ужасный хруст, предвещавший его разорение и разрывавший ему сердце, Топаз вскочил, в отчаянии бросился на берег Амазонки и утопился в ее водах.

Тот, кто был его наперсником и остался его наследником, — это я, бедный Эбен, бедный черный Капуцин; я свел знакомство с Людьми из Европы, выучил один из человеческих языков и поведал Людям, ради их пользы, историю моего хозяина. [27]

Перевел с испанского Луи Виардо. [28]

Имеется в виду философская повесть Вольтера «Белое и черное» (1764); впрочем, Топаз, один из двух слуг главного героя, описан там как человек «красивый, хорошо сложенный и бледнолицый», так что капитан выказал немало иронии.

Попугай Вер-Вер из одноименной поэмы Ж.-Б. Грессе (1734), воспитанный в одном женском монастыре и отправленный в другой, выучил нехорошие слова от лодочника на Луаре.

Названы заглавные герои двух авантюрно-плутовских романов. В 1846 году в Париже вышел однотомник, куда вошли роман Алена-Рене Лесажа «Жиль Блас» (1715–1735) и анонимный испанский роман «Жизнь Ласарильо с Тормеса» (1554) в переводе самого Виардо.

Эта прелестная особа — содержанка и живет в том недавно выстроенном квартале Сен-Жорж, где в 1830—1840-е годы эти дамы легкого поведения селились во множестве. В том, что она завела обезьяну, не было ничего исключительного. Для парижан в конце 1830-х годов дрессированные обезьяны были едва ли не повседневной реальностью. Их можно было увидеть и в дамских будуарах, и в Олимпийском цирке; на его арене в 1838 году демонстрировали представление, главными героями которого были дрессированные обезьяны, превзошедшие, по мнению рецензента Теофиля Готье, самых лучших парижских комиков. См.: Berthier P. Animal de théâtre ou bête de scène? // L'animal au XIX esiècle ; Bordas E. L'arbitraire du singe // Bestiaire balzacien . Об обилии обезьян в Париже свидетельствует также отрывок из парижской хроники Дельфины де Жирарден от 26 августа 1837 года: «Сегодня на улицах обезьян больше, чем людей. Нельзя не признать, что одеты эти господа очень прилично: одни в мундирах, со шпагой на боку, другие в красных халатах; одни в егерских куртках, другие в помещичьих рединготах. Мало того что они одеты со вкусом — они еще и здороваются очень учтиво, а некоторые даже предъявляют паспорт; особенно хорош один, который разъезжает верхом на пуделе: к нему у нас никаких претензий. Но, с другой стороны, согласитесь, что неприятно, открыв окно, обнаружить на подоконнике совершенно незнакомую вам обезьяну; ничуть не лучше, спокойно идя по тротуару, внезапно почувствовать обезьяну у себя на плече» (Жирарден Д. де. Парижские письма виконта де Лоне. — М., 2009. С. 162).

Хуан Парейя — мулат, раб Веласкеса, изображенный на портрете 1650 года; в 1652 году Веласкес даровал ему свободу, о чем ниже упоминает Виардо.

«И я тоже художник» (ит.) — легендарное восклицание Корреджо перед картиной Рафаэля. Тема обезьяны-живописца была чрезвычайно популярна в живописи: в XVII веке обезьяну перед холстом и с кистью в лапе рисовал Давид Тенирс, в XVIII веке картины под названием «Обезьяна-художник» создали Жан Симеон Шарден (ок. 1699–1779) и Жан-Батист Деэ (1729–1765). В XIX веке эту традицию продолжил Александр-Габриэль Декан (сам себя называвший «живописцем обезьян»), выставивший в Салоне 1833 года свой вариант «Обезьяны-живописца». Гранвиль также отдал дань этой традиции еще в сборнике «Метаморфозы» (1828–1829), где на литографии «Академия рисунка» изобразил сразу нескольких обезьян, занятых рисованием с натуры (см.: Renonciat A. La vie et l'œuvre de J.-J. Grandville. — Paris , 1985. P. 48).

Cозий — Двойник, трусливый раб в комедии Мольера «Амфитрион», а также имя раба в нескольких античных комедиях.

Длинные волосы и короткая бородка «как у серны» или «как у козы» считались в 1830-е годы главным атрибутом молодых творцов — художников или поэтов, которые уже этими особенностями внешнего облика противопоставляли себя всему остальному непоэтическому миру. В утрированной и пародийной форме это превращение обычного человека в художника описано в очерке Ф. Пиа «Артист»: «У него с замечательной быстротой начинает расти борода: чаще всего на подбородке, а в тяжелых случаях повсюду» ( Pyat F. L'Artiste // Nouveau tableau de Paris. — Paris , 1834. T. 4. P. 19).

Буало. Поэтическое искусство. IV, 26.

Первооткрывателем фотографии был не Луи Дагер, а Жозеф Нисефор Ньепс (1765–1833). Однако у Ньепса не было возможностей для пропаганды своего изобретения (которое он назвал «гелиографией»), и с 1829 года начинается его сотрудничество с Дагером, который к этому времени уже был известным художником, декоратором, создателем диорамы. Kогда в июле 1839 года Франсуа Араго представил палате депутатов отчет о новом открытии, оно именовалось «дагерротипом» в честь Дагера (впрочем, в этом отчете Ньепсу отдается должное, а его сын оставался компаньоном Дагера и вместе с ним получил за открытие пенсию от государства).

Поскольку у Виардо обезьяна вместо «традиционных» занятий живописью стала изготовлять дагерротипы, рассказ о Топазе занял свое место в литературе о фотографии; так, он включен (правда, неверно датированный 1867 годом, когда вышло уже третье издание «Сцен») в антологию текстов, направленных против фотографии ( Edwards P. Je hais les photographes. Textes clés d'une polémique de l'image. — Paris , 2006).