Сергей Малышонок - Князь

– Но почему? – в голосе школьницы появились растерянные нотки, пока она с трудом оформляла вопрос. – Почему ты не сделал то, что только что перечислил? Мы бы тогда точно не принесли тебе всех тех проблем, и ты бы без труда забрал силу Элион.

Кажется, она поймала волну серьёзности, которая на неё накатывает в такие моменты. Хорошо, что это случилось именно сейчас, когда тему нашего разговора не приходится перевирать.

– Почему… – эхом откликнулся я, погружаясь в воспоминания. – Поначалу я решил, что вы не представляете собой проблему. Если помнишь, похитил я тебя быстро, вроде бы даже в тот же самый день, а потом… Ну, можешь думать, что я не успел.

– За несколько месяцев? – подняла на меня скептический взгляд Вилл.

– Ну ты же понимаешь, что воплощение Зла, угрожающее всей Вселенной настолько, что его мир требуется изолировать, оторвав от собственного Сердца, не может просто взять и оказаться человеком с принципами, поэтому «не успел», «не догадался» и вообще «забыл», ибо – идиот, – выпустил я в голос немного раздражения.

– Я… – девочка замялась, опуская глаза к полу. – Спасибо.

– За что?

– Что не сделал того, что мог бы, – Вилл ещё больше опустила голову и поёжилась.

– Но-но, – зарываюсь рукой в огненно-рыжие, почти красные волосы девушки и взлохмачиваю, – ещё не хватало, чтобы ты уверовала в мою доброту. Сама подумай, что ты будешь со мной делать, если так меня опозоришь?

– Ну уж придумаю что-нибудь, – проворчала возвращающаяся из пучины уныния стражница. – Только прекрати портить мне причёску.

– У тебя она есть? – искренне удивился я.

– Очень смешно! – полностью вернулась в мир живых Вэндом, начав приглаживать пряди.

Улыбнувшись на эту картину, я отошёл обратно к столу. Надо было дать девочке время переварить услышанное. Пусть я и закончил разговор на позитивной ноте, но так просто она не переключится, и это даже хорошо – некоторые вещи следует анализировать вдумчиво.

Уже присев, краем глаза замечаю, как Вилл задумчиво смотрит на фотографию.

Замечаю и тут же нарочито внимательно углубляюсь в изучение своих записей в рабочей тетради. Не стоит сейчас давать даже призрачного повода для волнения, пусть, даже если спохватится, решит, что я ничего не видел.

Минуты текли, я изображал погружение в работу, периодически и правда кое-что дополняя в уже описанных построениях, Рыжик усиленно думала, незаметно для себя опять присев на кровать и даже поджав под себя ноги. Так продолжалось довольно долго, пока Вилл неожиданно не прервала тишину:

– Скажи, а Элион… Как так получилось, что вы… Ну… Разве ты не мог её убедить отдать тебе силу без всей той жути с коронацией?

Голос стражницы был ровный и сосредоточенный, было видно, что она до сих пор больше пребывает в своих мыслях, нежели со мной, хотя и ждала ответа. А вопрос был хороший. Что тут скажешь, если я и сам им задавался, видя как минимум парочку безотказных вариантов, как отвратить наивную девочку от соблазна власти?

– Мог ли? – откладываю карандаш и откидываюсь на спинку стула. – Скорее всего, да.

– И почему не сделал? – поторопила меня хранительница Сердца Кандракара, когда поняла, что сам продолжать я не собираюсь.

– Тут много причин, Вилл. Я поддался эмоциям, пожалуй… Это объяснение будет наиболее правильным, – ответил я, продолжая глядеть в потолок и вспоминать давно минувшие дни чужой жизни.

– Ты уже говорил, что Элион тебя раздражала, – кивнула Вилл. – Дело в этом?

– Не думаю, что тебе будет интересно слушать нытьё о былом в исполнении тёмного мага и узурпатора, – попытался я уйти от ответа.

Слишком тема была… личной. Даже несмотря на то, что я понимал – прошлое настоящего Фобоса – не моё прошлое. И тем не менее, мы уже слишком срослись, чтобы воспринимать его таковым.

– Ну… Если ты хочешь, чтобы всё было честно, я тоже могу тебе поплакаться, – предложила оригинальное решение девочка.

От удивления я даже повернулся к ней. Чтобы тут же увидеть порозовевшие щёки и убегающий взгляд. Ага, понятно – язык сказал раньше, чем голова подумала.

– Знаешь, я на тебя определённо хорошо влияю, вот уже почти подписала меня на роль бесплатного психотерапевта, обернув это так, будто милость оказываешь, – улыбнулся я, показывая, что сказанное не обвинение, а шутка.

– У меня хороший учитель, – вернула ухмылку Вилл, почти не выдав голосом, что всё же смутилась. Почти.

– Да, я такой, – надеваю на лицо маску самодовольного сноба и тут же её снимаю, тяжело вздохнув: – Я не против. Если тебе будет плохо или будет нужен совет, не стесняйся. Может быть, я не самый приятный человек в общении, но тебе я помогу. Если буду на это способен.

Стражница замялась, явно не зная, что на это сказать. Наверное, подсознательно ожидала не такой реакции.

– Ладно, не буду тебя мучить, ты действительно хочешь знать причины моего отношения к Элион?

– Да, – быстро кивнула школьница, но сразу опомнилась: – В смысле, если тебе неприятна эта тема, то я не настаиваю! Просто…

– Просто ты хочешь во всём разобраться? – подсказал я.

Немного подумав, кареглазая красавица уверенно кивнула и с надеждой посмотрела мне в глаза.

– Хорошо, – вновь откидываю голову, глядя в потолок. – Что ж, тогда надо начать немного издалека. Как ты сама могла убедиться, Меридиан не является матриархальным миром, и даже у лурденов, живущих племенным обществом, для которых часто характерна крайняя степень уважения к матерям, всем заправляют мужчины. Ваш друг Калеб, вождь восстания – мужчина, его ближайшие помощники – мужчины, офицеры в армии – мужчины, главы семей тоже традиционно мужского пола. Таковы у нас законы общества, его устои, возникшие в результате естественной эволюции.

– Но правит у вас королева, и тебе, как принцу, это было неприятно… – я говорил, что Вилл иногда бывает очень проницательной?

– Правильно, – хмыкнул я. – Всё своё детство я рос в атмосфере… – щёлкаю пальцами, подыскивая слово, – ощущения второсортности. Разумеется, родители мне этого никогда не говорили, но совсем не сложно догадаться, что тебя считают нежеланным ребёнком, год от года наблюдая метания матери оттого, что не удаётся зачать девочку.

Я ненадолго замолчал, переживая эмоции далёких лет.

– Знаешь, это чувство, когда ты маленький ребёнок и вдруг понимаешь, что своим родителям ты… не нужен? Не так чтобы вообще, но ты не оправдываешь каких-то их надежд и чаяний. Не подходишь по критериям. И всё… – неопределённо повожу в воздухе правой рукой. – Жуткое чувство. До омерзения.

Слушательница меня не перебивала, ловя каждое слово, а я только распалялся, на грани сознания отмечая, что, видимо, настоящий Фобос подсознательно очень хотел этим хоть с кем-то поделиться, и вот теперь его желание выполняю я.