Сергей Малышонок - Князь

– Как объяснить ребёнку, почему наследовать трон должна его ещё не родившаяся сестра и только она? Рассказать про Сердце мира, про то, что она будет его воплощением… Думаю, ты уже поняла, что было дальше, – шевелю пальцами, создавая между нами полупрозрачную иллюзию, изображающую молодого Фобоса. Совсем ещё ребёнка, пяти-шести лет, худого, с белыми волосами и решительно сжатыми кулачками. – Маленький мальчик, ведомый наивной мечтой, чтобы мама и папа могли им гордиться, попытался «исправиться». Стать подходящей заменой несуществующей сестре, – иллюзия сменилась, теперь показывая схематичное изображение распределения магической энергии в теле человека. – Что даёт обладание Сердцем мира? О, всего лишь огромную магическую силу. Не худшее объяснение для наивного ребёнка. Ну, а раз всё дело в магической силе, то дело лишь за тем, чтобы её получить.

Контур полупрозрачного тела наполнился сиянием и резко исчез, сменяясь абстрактным образом уходящих вдаль книжных фолиантов. Я сделал паузу, давая Вилл время осознать услышанное, сам, не поворачивая головы, слушая её тихое встревоженное дыхание.

– Шли годы, – возвращаю в иллюзию образ мальчика, который начинает медленно взрослеть. – Ребёнок рос, отчаянно вбирая всё, что могли дать ему учителя, а позже и родовая библиотека. Со временем он понял, что это бессмысленно, что с объёмом его резерва ему никогда не достигнуть могущества Сердца, что даже научившись использовать для колдовства собственную жизненную энергию, он не превзойдёт урождённый Светоч Меридиана…

Слова продолжали сопровождаться иллюстрациями. Вот Фобос читает книги. Вот его сменяет наглядная схема с тем же человеческим телом и магией в нём, но нарисованная на пожелтевшем листе пергамента. Вот он впервые преобразовывает свою жизнь, чтобы творить заклятье, и хватается за стену от подкатившего к горлу комка тошноты.

Очередная смена иллюзии – и на Вилл смотрит лицо королевы Вейры, навсегда врезавшееся в память маленького принца. В тот раз он опять довёл себя до изнеможения, однако смог освоить один сложный приём и пришёл похвастаться. Но вместо радости и похвалы получил равнодушный взгляд, каким смотрят на людей, занятых бессмысленным и никому не нужным трудом. И вместе с тем – жалость. Совсем не то, чего он ожидал.

– … И что даже если бы он мог это сделать, никто не снимет с него клеймо лишнего ребёнка, – сжимаю кулак, развеивая чары иллюзии. – Королевская власть на Меридиане передаётся толькопо женской линии. Таков закон Кандракара, навязанный моему миру коалицией победителей, разрушившей Империю и заставившей её жителей покинуть Бесконечный Город, на века спрятав великую столицу от её народа. Я всё понял… Но упрямо продолжил стараться, глупо надеясь успехами в учёбе заработать любовь родителей. Люди так не любят признавать неприятные им вещи… Так шло до моего двенадцатилетия, когда на свет появилась Элион. У неё ещё не было имени, она не умела говорить и даже ползать, но мою жизнь она перевернула полностью. То, что раньше лишь ощущалось, как осторожные шепотки за спиной и неуклюжие оговорки слуг, стало вещественной реальностью. Я официально стал вторым сортом. Не кронпринц, не наследник, лишь брат будущей королевы, который по какому-то недоразумению умудрился родиться первым. Ребёнок-ошибка.

– Как… Как твои родители могли так поступить с собственным сыном? – возмущённо перебила меня Рыжик.

– Они не поступали, – криво улыбнулся я. – Они честно пытались меня любить и, наверное, даже любили, как я теперь понимаю, но королева Вейра и принц Зейден не отличались большим умом, – хмыкаю, выдавливая ироничную улыбку. – Откровенно говоря, Вейра была той ещё дурой с промытыми мозгами. Ты таких часто можешь наблюдать по телевизору – вобьют себе какую-то идею в голову, и больше для них ничего не существует, да ещё все вокруг обязаны разделять их взгляды. До моих родителей просто не доходило, как их слепая вера в непогрешимость законов Кандракара может ранить их же ребёнка. Они искренне думали, что если онимечтают получить девочку, страдают, переживают и никак не дождутся наследницу, то их сын, выросший в мире, где вообще-то, куда ни посмотри, заправляют мужчины, тоже обязан испытывать те же чувства, – поворачиваюсь к Вилл. – Знаешь, каково переживающему свою «неполноценность» ребёнку выслушивать причитания родной матери о том, как она хочет получить «полноценного» ребёнка? При том, что он такой один во всём мире, единственный старший сын, которому не суждено стать наследником своих родителей, просто по факту того, что он родился не с тем органом? Я жил при королевском дворе и умел держать лицо с раннего возраста, но не сомневайся, в те моменты я ненавидел Элион настолько, что даже описать словами сложно. Ненавидел девочку, которая ещё даже не родилась. Просто за то, что она, даже не родившаяся, значит для матери больше, чем я, – вздыхаю, вновь переводя взгляд на свой стол. – Я понимаю, что сама Элион ни в чём не виновата, что она такая же жертва обстоятельств, как и я, но чувства, взращиваемые тринадцать лет, сложно вот так просто побороть. Возможно, будь у нас возможность вырасти одной семьёй, всё бы наладилось, но этой возможности нам никто не дал.

– А что было дальше? – нервно поёрзала на кровати Вилл.

– Только хуже. Первые серьёзные скандалы с родителями начались, когда мать ещё была беременна, а после родов они только обострились. Банальная ситуация, на самом деле, но уже тогда у меня были серьёзные трения с прокандракарской партией при дворе, и если раньше Вейра старалась их сглаживать, то тут я внезапно обнаружил, что мамочка очень даже может прямо встать на сторону моих противников в споре. Для королевского двора это, знаешь ли, очень показательный намёк. Если раньше «благородным» аристократам приходилось себя сдерживать в выражении мыслей на мой счёт, то тут они вздохнули с облегчением и пустились во все тяжкие. Не прошло и года после рождения сестры, как на меня было совершено первое покушение. И думаешь, кто-то сильно искал злоумышленников? Да ни разу. Стража побегала полдня по этажам, изображая бурную деятельность, а потом все сделали вид, что ничего не было. Второе покушение случилось через неделю. Хочу заметить, что мне было двенадцать, и если бы не магия, был бы я трупом уже на первый раз.

– И ты… – Вилл замолчала с потрясением, неверием, но никак не с осуждением, не решаясь высказать вслух предположение.

– Я не убивал своих родителей, если ты об этом [2] Это не произвол автора, а логический вывод на основе фактов канона. Деталей там много, но как минимум если бы Фобос был причастен к смерти родителей, то про это гавкала бы каждая собака на Меридиане, особенно в стане повстанцев, однако во всём сериале нет даже намёка. . А вот переворот и узурпацию власти действительно устроил. Не очень, знаешь ли, вдохновляет знать, что даже если повезёт выжить в начавшейся череде покушений, то мне суждено быть лишь нахлебником во дворце. Если очень повезёт – то одним из многих советников королевы. Ты не представляешь, как, оказывается, просто в насквозь «Добром» и «Светлом» королевстве набрать армию тьмы из недовольных притеснениями народов. Стоило мне сбежать из гадюшника, в который превратился мой дом, и начать собирать войска, как добровольцы просто повалили. Оборотни, лурдены, северные варвары, да что там – две трети королевской армии перешли под знамёна тринадцатилетнего пацана!