Александр Сапегин - Жизнь на лезвии бритвы. Часть I

Минерва вздрогнула, отгоняя тягуче-прилипчивые щупальца паранойи. Ненадолго, скрываясь за вихрем мыслей, она вновь касалась разума МакГонагалл, продолжая подсыпать в костёр бензиновые факты, приправляя их сухостоем несоответствий и вечных снисходительных недоговорок и обмолвок Дамблдора. Женщина машинально осенила себя отвращающим зло знаком, так можно дойти… Или она… нет, наставник не мог с ней так поступить. Или мог? Мог ли он, в вечном стремлении к «всеобщему благу» принести её в жертву и возложить на алтарь кровавого Молоха? Положив руки к сердцу — мог! Выходит так, что декана Гриффиндора намеренно подставляют под откаты?!

С откатами и их последствиями не шутят. После завершения первого дня конференции и короткой прогулки по вечернему Бремену, Минерва дерзнула обратиться к старому знакомому ритуалисту, проживавшему на Гриммштрассе — одной из магических улочек старинного немецкого города. Зигмунд Белов — чистокровный пруссак и старый дамский угодник, служивший ещё последнему германскому императору в департаменте магической безопасности, не любил Дамблдора. Не любил — это ещё слабо сказано. Лютая ненависть — самое яркое чувство, которое испытывал старичок к директору Хогвартса. Поэтому он приложит все силы, чтобы подтвердить или опровергнуть сомнения подчинённой старого недруга, к тому же Минерва небезосновательно надеялась на жгучее желание Белова безнаказанно нагадить дружку Гриндевальда.

В тридцать третьем году Белов активно выступал против германского Тёмного Лорда, чья арийская харя торчала из-за левого плеча бесноватого Гитлера. Зигмунд быстро разобрался, что политика двух «Г», как о них шептались в кулуарах, ни к чему хорошему не приведёт, вследствие чего неугомонный критик был схвачен клевретами Тёмного Лорда и заключён в магическую тюрьму, в которой провёл одиннадцатьдолгих лет. Освободили Зигмунда в сорок четвёртом году наступающие советские войска и китежские волхвы, составлявшие ударный магический кулак Первого Белорусского фронта. До конца войны Белов активно сотрудничал с волхвами и воевал против Гриндевальда. В награду за сотрудничество Зигмунд попросил не деньги, орден или медаль, а вернуть ему мужское здоровье, утерянное в нацистских застенках. Волхвы посмеялись, но с пониманием отнеслись к незамысловатым пожеланиям. Здоровье бывшему узнику вернули, единственным минусом целебной волшбы стало непостоянство в выборе партнёрш. Зигмунд пустился во все тяжкие, меняя пассий чаще, чем ветреные красотки сумочки и перчатки. Но всё проходит, прошло и это, лет двадцать как он не осчастливливал себя и весёлых кокоточек плотскими утехами — кончилась магическая батарейка, что не мешало седому ловеласу флиртовать направо и налево, расточая комплименты и похабные шуточки, и щипая молодиц за оттопыренные попки. Минерва в прошлом сама не один раз становилась жертвой шаловливых ручек знаменитого магического Дона Жуана и раз двести шлёпала мужчину по пальцам, но все выходки старичка были не более, чем эпатажем публики. Среди молодых леди существовал определённый рейтинг и негласное соревнование кто из них больше заработает щипков или «лещей» от «эксперта». Считалось, что набравшая за год большее количество «очков» непременно будет счастлива в любви и неутомима в постели.

Лирика лирикой, но Старый Зиг прославился не только на любовном фронте. Задетый за живое магией волхвов, он ударился в ритуалистику, достигнув в ней впечатляющих успехов. Во всей западной Европе в ритуалах ему давно не было равных. К этому человекуМинерва и направила стопы. Внимательно выслушав сомнения припозднившейся гостьи с Туманного Альбиона и тяпнув шнапса, Зиг потянул её в подвал, где у шебутного старичка располагались ритуальные залы. Час и несколько специфических ритуалов спустя Зиг выдал нервничающей даме эпикриз с нерадостным заключением. Зелье, ментальное внушение и закладки, нарушение в ауре и начавшая прогрессировать нестабильность магического ядра. Ещё через четыре часа, пять накопителей, две кружки крови и десять баранов отпущения грехов, пошедших под чёрный обсидиановый нож, здоровье было поправлено, а намечавшиеся проблемы устранены. Зиг за услуги не взял ни кната. Зачем? Кипящая праведным гневом Минерва обещала иную оплату. Проводив визитёршу, Белов, в предвкушении потерев друг о друга ладони, основательно причастился к шнапсу и принялся с нетерпением ожидать вестей с Островов. За обещание устроить весёлую жизнь Дамблдору он бы сам приплатил. Жаль гордая Минни денег не взяла бы.

Второй день конференции прошёл более плодотворно, а вот радость от возвращения в Хогвартс оказалась омрачена неприятными известиями. Новость, вываленная Поппи, которая перехватила декана Гриффиндора около камина, выбила почву из-под ног и взбесила Минерву, а Снейп, презрительно цедящий слова через губу и прикрывающийся положениями Устава школы и побитыми плесенью, но не отменёнными законами, довёл до ручки. Выбешенная до основания Минерва, которой изменила знаменитая выдержка, не удержала ярость в себе. Снейп схватился за палочку. Дуэль! Какая, к засранным трусам Мордреда, дуэль — драка! Сейчас она покажет этому ублюдку… Мечтающая «приголубить» зельевара каким-нибудь особо мерзопакостным проклятьем из обширного арсенала родовых заклятий, Минерва вдруг вспомнила Эванса и его слова об унижении чистокровных магов обычной маггловской кабацкой дракой. Да, она унизит этого слишком много возомнившего о себе сальноволосого пожиранца… Унизит так, что тот до скончания веков не отмоется!

Н-на! Усиленный магией кулак врезался в челюсть противника. Животная ярость берсерка перетекла из клокучущего нутра через правую руку в палочку, невербально, без жеста-ключа, на одних эмоциях выстрелив в незащищённое брюхо Снейпа.

Месть — это блюдо, которое подают холодным, хотя в роли горячего аперитива или глитвейнаона тоже мило греет душу. Это так, затравка, обозначение намерений. Кто бы ещё год назад сказал ей, что она будет испытывать мрачное и чуть ли не оргазмичное наслаждение от вида чужих выбитых зубов и поверженного на землю тела, она бы плюнула ему в лицо и наложила конфудус. И тем не менее… Огненный жар удовлетворения сладкой патокой затопил душу.

Рёв Дамблдора вынудил брезгливо поморщиться. Да пошёл он! Обменявшись взглядами с Каром и подхватив того под локоток, она гордо вздёрнула подбородок и направилась в директорский кабинет.

— У тебя новые серьги и кулон, Минни? — тихонько шепнул Бернард.

— Старые, кузен, из бабушкиной шкатулки. Не хватай меня за руку, кольца переведены в невидимый режим.

— О-ла-ла-ла! — прицокнул Кар, пропуская вперёд Флитвика и Синистру. — Назови мне имя того, кто сумел открыть глаза моей любимой кузине. А бижутерия у тебя ничего так…, впечатляет.