Андрей Каминский - Игра Дракона или Конан в Вестеросе

Н'кона внезапно моргнул и пошевелился, поднимаясь на ложе. Глянув на него Джейме невольно отшатнулся — никогда он еще не видел в глазах человека такой боли и страха.

— Я чуствовал, как огонь обьял мое тело, — прошептал колдун, — как он пожирает мою плоть и кости, как мой мозг вытекает через пустые глазницы. О Аджуджо и Дамбалла, не дайте мне вновь испытать такой муки!

— О чем ты говоришь? — тревожно переспросил Джейме, не понимая родной речи колдуна. Н'кона поднял на него глаза и мрачно усмехнулся.

— Уводи своих людей, однорукий, — на страшно ломанном Общем языке сказал колдун.

— Сир Джейме! — в каюту ворвался сир Морленд, — туман…он рассеивается.

Джейме, забыв о колдуне, выскочил наружу. Белесое марево вокруг и впрямь улетучивалось со стремительной быстротой, открывая противоположный берег. Позади полыхал Красный Замок, над которым вились, изрыгая пламя три дракона. Передние суда уже причаливали к берегу и первые бойцы уже спрыгивали прямо в воду, выводя лошадей в Королевский Лес, однако последние суда еще огибали мыс, оказавшись на виду у врага. Увидев вереницу судов, исчезавших за мысом, дотракийцы заулюлюкали, пуская на ходу стрелы и, нарушив строй, устремившись в погоню, размахивая копьями и аракхами.

— Приготовиться к высадке, — выкрикнул Джейме, со всей мощи, — налечь на весла!

Оглушительный грохот за его спиной, придал еще больше убедительности его призывы. Джейме обернулся и замер пораженный открывшейся ему ужасающей картиной.

Красного Замка больше не было: вместо него полыхал исполинский костер, где красно-оранжевые всполохи стремительно исчезали, растворяясь в несравенно более мощном ядовито-зеленом пламени. Дикий огонь, безумное творение пиромантов короля Эйериса, вырвался на свободу, подпитавшись от магической силы драконов, разом испепелив остатки замка. Миг — и языки пламени в несколько человеческих ростов, вспыхнули на поверхности Черноводной, разбрасывая во все стороны смертоносные хлысты-руки, воспламеняющие все, к чему прикасались. Передние ряды Безупречных, не успев вовремя отойти вспыхнули словно свечи, от них пламя перекинулось дальше, пожирая живую плоть и расплавляя металл доспехов. Дотракийцы разворачивали коней, в панике устремляясь вглубь леса, но и в нем их нагонял ужасающий зеленый демон.

Драконы, вовремя взмывшие ввысь не пострадали, равно как и оседлавшая Дрогона Дейенерис, с ужасом озиравшая буйство пламени. Тут же оказалось, что на этом кошмар не оканчивается: Рейегаль, реющий над рекой, вдруг издал ужасающий вопль, разом перекрывший и рев пламени и рык остальных драконов и крики сжигаемых заживо людей. Из его пасти вырвалась струя пламени и Дрогон, летевший недалеко от собрата зарычал от боли, когда огонь обжег ему хвост.

— Что случилось? — крикнула побледневшая Дейенерис, — Рейегаль!

Огромная голова повернулась и к своему ужасу Дейнерис не увидела в глазах дракона прежнего огня — лишь слепые бельма. Огнедышащая пасть распахнулась и Дрогон нырнул вниз, виляя меж языками зеленого пламени. Визерион, издав тревожный крик, обратился в бегство вверх по течению Черноводной. Рейегаль зарычав, испустил струю пламени, почти сразу утонувшей в зеленом зареве дикого огня. Однако дракон не успокаивался, слепо мечась в воздухе, то беспорядочно сея смерть среди избежавших дикого огня дотракийцев и Безупречных, то вновь обрушиваясь на городские стены. Вот затрещали и рухнули Речные ворота, обрушенные вырвавшимся из-под земли новым столпом зеленого пламени. Вслед за Речными взлетели на воздух Королевские ворота, затем Львиные — один за другим воспламенялись запасы дикого огня, заложенные под городом еще Безумным Королем Эйрисом, отцом Матери Драконов.

Дейнерис едва удерживалась на спине Дрогона, уносившего свою хозяйку подальше от обезумевшего собрата. Крепко, до крови, вцепившись в багровые шипы, украшавшие могучую спину, она широко раскрытыми от ужаса глазами всматривалась в бушевавшее под ней огненно-зеленое море. Город, который веками был столицей Таргариенов превращался в груду пепла, — дома, септы, рынки, кузницы, бордели, — и точно также сгорали и люди. Знатные и простолюдины, богатые и бедняки, воры и честные труженики, шлюхи и девы, — все они одинаково вопили, обьятые диким огнем, прежде чем, рассыпаться пеплом. Вот хлопнул очередной взрыв и новый ярко-зеленый цветок распустился над Блошиным Концом. Уродливый нарост на теле города при жизни, в смерти он стал страшен — и невыразимо прекрасен. Дейнерис невольно засмотрелась на него, чувствуя как ее завораживает пляска языков зеленого пламени и в этот момент позади нее послышался новый рев боли. Обернувшись, она увидела как Рейегаль, слепо мечущийся над столицей и поджигающий все на своем пути, устремился за своим собратом. Его зеленая чешуя приобрела столь же ядовитый оттенок, что и дикий огонь и на фоне его дракон, вылетающий из стены пламени, казался демоническим олицетворением стихии. Пасть раскрылась, готовясь дохнуть огнем, когда Дрогон нырнул меж обьятых пламенем домов, чтобы тут же взмыть к небесам. Пальцы Дейнерис соскользнули с могучей шеи и она с отчаянным криком рухнула в ядовито-зеленую пучину.

Обьятые ужасом горожане устремлялись к Драконьим, Старым и Божьим воротам, еще свободным от пламени. Осаждавшие их дотракийцы в панике разбегались, но Безупречные стояли твердо, пока из окутавшего города дыма и пламени не вынырнул зеленый дракон. Вот тут побежали и евнухи. Вскоре огненная стена докатилась и до северных ворот, воспламенив заложенные под ними запасы дикого огня, окончательно превративших Королевскую Гавань в ужасающую огненную могилу.

Горел и Королевский Лес: дикий огонь и драконье пламя словно соперничали между собой, кто быстрее охватит очередной акр земли, испепеляя деревья, кусты, спасающихся в панике зверей, а также дотракийцев, Безупречных и солдат Ланнистеров. Первым повезло больше — к моменту взрыва большинство из них успели высадиться вместе с лошадьми. Те же, кто замешкался с высадкой, сгорели у берега, либо в охватившем лес пламени. Большинству же повезло еще и в том, что вели их люди, неплохо знавшие эти места: тот же Джейме хорошо помнил времена Братства Королевского Леса, во время борьбы с которым он и получил звание рыцаря. Знали Лес и другие сопровождавшие его воины, тогда как дотракийцы и Безупречные, попав в непривычную и незнакомую им среду, почти все погибли в ужасающем лесном пожаре. Но и из семи тысяч солдат, рыцарей, наемников и знаменосцев Ланнистеров, отплывших утром от Красного Замка, немногим больше трех тысяч перешло Путеводную, ставшую границей распространения пожара. Именно это, израненное и обожженное войско во главе с Джейме Ланнистером, в конце концов вышло к Штормовому Пределу соеденившись с людьми кастеляна Лайла Крейкхолла.