Sayar - Людская предательница (СИ)

Джасти не торопилась. Она наслаждалась чистой водой, видом этого прекрасного леса и звуком столь дивной игры. Не было ни одной фальшивой ноты. Звук чист, спокоен. Чем-то мелодия даже напоминала ей песню «Баллада о трёх сыновьях». Хотелось даже подпеть, но она стеснялась, боялась спугнуть флейту.

Замечательное утро. Лучшее за несколько месяцев.

Платье было очень красивое, лазурного цвета. Да и на Джасти смотрелось неплохо. Главное, чтобы не мешало работать. Правда, девушка больше любила, когда рукавов не было, но это легко исправить. Подарок Леголаса ей очень понравился. Теперь хоть она не будет так сильно потеть во время работы.

Язык так и чесался спросить у спутника: «Как я выгляжу»? Но решила, что это будет неуместно. Исенгрим закончил играть и повернулся к девушке, лишь когда заметил приближение. На её новый вид он даже не отреагировал.

— Возвращаемся?

Эльф с охотой согласился. Он немедленно выдвинулся в путь, а сестра потратила секунд десять на то, чтобы собрать мыло, полотенце и свои старые вещи в мешок. Они ей ещё понадобятся, чтобы вернуться к своим. Джасти надеялась на это.

Нет ничего приятнее, чем собственное чистое тело. Кожа дышала, руки стали гладкими, шершавость ладоней исчезла. Волосы продолжали свисать, как сосульки, но только потому, что они мокрые, а не жирные.

— Выглядишь счастливо, — зачем-то сказал Исенгрим.

— Знаешь, как я долго этого ждала?

— Могла бы попросить и раньше.

— Когда ты меня чуть не ударил? — улыбнулась сестра.

— А ты мне это ещё долго припоминать будешь? — Джасти была уверена, что Исенгрим обидится на её слова или разозлится. Но нет. Его лицо озарила беззлобная ухмылка. Хм… Раз уже разрешено припоминать ему такие вещи, то можно с уверенностью сказать, что их отношения перешли на новый уровень.

— Не очень долго.

— Нужно было думать, что говоришь.

— Кто знал, что вы настолько… — «Так, осторожнее на поворотах». — Что вы так сильно заблуждаетесь.

— Даже не знаю, радоваться ли мне теперь или нет, — загадочно произнёс спутник. — Ваше людское любопытство настолько сильно, что вы резали своих же, вскрывали трупы, мучили людей, пробуя на них разные вещества… Мы же уважаем смерть. Умерший собрат для нас священен. В итоге получается, что мы уважаем смерть во вред себе… Или как-то так.

Джасти опустила вопрос о том, откуда он всё это знает. Да и не хотелось узнавать о таких мелочах, когда Исенгрим так опечалился. Его можно понять. Это было очень обидно. Несправедливость была и здесь, в мире эльфов. Казалось бы, у таких святых, правильных…

— Я не знаю, что тебе на это ответить, — честно сказала Джасти.

— Ничего не отвечай. Мне достаточно того, что ты понимаешь эту несправедливость.

«Понимаю».

Утро ещё не кончилось. И зря Джасти посчитала его лучшим. В лазарете их ждало большое несчастье.

Началось с того, что ещё в лесу Исенгрим напрягся и устремил свой взор вперёд:

— Что-то случилось.

Джасти нахмурилась. Уже не думая о неприязни, спутник схватил Джасти за руку и побежал вперёд. Ему было всё равно, что бедняжка спотыкается, не успевает за его длинными ногами. Он быстро шёл, а ей приходилось бежать, да ещё и с мешком в руке.

На прогалине было тихо и спокойно. Всё как всегда. На верёвках сушилось вчерашнее смененное постельное бельё Йорвета, судя по запаху, поварихи уже готовили обед, а в лазарете было… Нет, не тихо! Из открытых окон доносились взволнованные голоса. Говорили все. Никто не спал, никто не отмалчивался. Исенгрим побежал с Джасти именно туда, но теперь она сама его вела. Сердце застучало от страха и волнения.

Исенгрим распахнул дверь, затем вторую и ворвался в лазарет, громко вскрикивая:

— Thaess!

Голоса замолкли. Джасти осмотрела лазарет. Кто мог — стоял на ногах. Точнее, все стоявшие столпились у одной дальней койки. Лица тех, кто встать не мог, исказились гримасой ужаса и скорби. Из-за широких спин эльфов Джасти не могла понять, что случилось. Исенгрим стоял на месте, давая лекарю самой разобраться в ситуации. На несгибаемых ногах девушка стала подходить к койке Драниэля. Перед ней эльфы расступились, показывая её взору страшную картину: пациент лежал неподвижно, его кожа на лице была опухшей, словно его кто-то надул, как воздушный шарик. Грудь не поднималась. И страшные слова Йорвета прозвучали как голос судьи, оглашающего приговор:

— Он мёртв.

Джасти подбежала к Драниэлю, проверила пульс на сонной артерии. Он не только не прощупывался, но и сам эльф быстро холодел — реанимировать бесполезно. Да и смысл? На лицо отёк Квинке — аллергическая реакция на введение последнего препарата.

— Что здесь произошло? — спросил Исенгрим окружающих, пока Джасти смотрела на труп распахнутыми глазами и чувствовала, как внутри разыгралась буря.

— Разве стоит объяснять? — вопросом на вопрос ответил один из стоящих эльфов.

— Женщина его убила! — закричал второй.

— Это абсурд! — встал вперёд третий. — Она могла и раньше это сделать, если бы хотела!

Между мужчинами начался громкий спор. Но сестра не слушала. Её взор, всё внимание было приковано к изуродованному отёком Драниэлю. Это был хороший и добрый эльф. Один из немногих, кто с благодарностью смотрел на пленницу каждый раз, когда она избавляла того от боли. Совсем молодой, он доверял ей, надеялся, что будет жить.

— Замолчите! — рявкнул Йорвет. — Исенгрим, я предупреждал тебя! В этом виноват только ты!

Драниэль мёртв.

— Я не знал… Точнее, думал…

Врачебная ошибка.

— Ты должен был… Не смотри на эту женщину! Что бы она ему не вколола, она смогла бы спасти его, будь здесь! Там, где и должна оставаться!

Это её проступок.

— Моя вина… — чуть слышно прошептала девушка, дрожащими руками держа холодное запястье эльфа. Как маленький ребёнок, она не теряла надежды прощупать пульс, с силой нажимая на артерию, но головой всё уже поняла. — Это я его убила…

Казалось бы, её шёпот должен утонуть в крике одноглазого. Но он, Исенгрим и все раненые перевели свои взгляды на девушку. Она этого не замечала. Для неё в этом мире существовало лишь одно: её ошибка. Убила… Убила… Руки дрожали. Сестра напряглась всем телом, будто ожидала удар за свой поступок. Ей казалось, что она слышала рёв Драниэля, обвиняющий её.

— Успокойся, beanna, — как можно сдержаннее сказал Йорвет.

Джасти не слушала. Чувство вины и страха, как голодные псы, драли душу и сердце. Земля уходила из-под ног. Это отличалось от всего того, что было ранее. Нет, она не неправильно поставила диагноз, а дала новое лекарство и не стала наблюдать за реакцией организма, хотя должна! Но за три года девушка привыкла, что самые, казалось бы, простые препараты не давали никаких побочных действий.