Sayar - Людская предательница (СИ)

Джасти чуть не выронила подарок Леголаса, но вовремя успела его подхватить, хлопая глазками и не зная, что сказать на это.

— Я попрошу Йорвета отправить тебя домой, к твоим людям. Возможно, на этом твоя работа здесь будет закончена.

— Но я… — хотела девушка что-то сказать, однако тут же осеклась и опустила голову.

Что же она хотела сказать? «Я не хочу домой»? «Я хочу остаться здесь»? «Я не хочу, чтобы ты уходил»? Любое бы из этих предположений заставили бы сердце принца трепетать. Ему было приятно, что эльфийский мир пришёлся девушке по вкусу. Она бы осталась здесь на всю свою недолгую жизнь, принесла бы огромный и неоценимый вклад.

Но Джасти молчала. Молчал и сам Леголас.

Когда он вернул опечаленную Джасти в лазарет, Йорвет сидел с Мариэль за столом человечки и о чём-то переговаривался. Завидев омрачённое лицо сестры, Старый Лис многозначно взглянул на принца. Получив от него предложение выйти, командир немедленно поспешил удалиться из лазарета.

Леголас в подробностях рассказал о своих военных планах. Йорвет верил в победу своего друга. Тем более, когда узнал, что он должен был соединить силы с сильнейшим эльфийским магом Аваллакʼхом. Но отчего-то сам принц не был так уверен в своей безоговорочной победе.

Если уж не верил в принца и владыку, то Лис верит в мага. Тот не позволит им умереть.

— Но если это случится, — заканчивал свой рассказ Леголас. — Аваллакʼх должен будет открыть портал здесь, и ты отправишь Джасти домой.

— Домой? — удивлённо переспросил Йорвет. — Хотя, ты прав. Ей тут будет уже не безопасно.

Йорвет невольно посмотрел на двери лазарета и нахмурился, думая о том, что планам принца может не суждено сбыться. А жаль. Лис своими глазами увидел, что могло было получиться, останься девчонка здесь. Хотя, будет странно оставшуюся неделю думать о том, что Джасти может исчезнуть из жизни эльфов. Она неплохо прижилась в этих стенах и стала их неотъемлемой частью. Жизнь в лазарете стала уютнее, хотя и провоняла спиртом. Пусть лучше так, чем гноем и рвотой.

— Она об этом знает?

— Да. Но мне показалось, что она не обрадовалась этому.

— Ещё бы, — усмехнулся Йорвет. — Можешь себе представить, как её появление воспримут люди?

— О чём ты?

— А ты подумай. Человеческая женщина, невредимая, появляется среди своих. Хоть она и ушла, дабы спасти свой отряд, но кто даст гарантию, что её не обвинят в измене? Кстати, именно изменой она здесь и занималась полмесяца, — настала очередь хмуриться Леголаса. Разумеется, он об этом даже не думал, в отличии от самого Йорвета. — Люди не знают, насколько хороша наша разведка. Что им может помешать обвинить женщину в том, что это она докладывала о всех секретах?

— Ты преувеличиваешь, — хотел было отмахнуться принц, но Йорвет усмехнулся его нежеланию в это верить. — Я видел, как люди её любят. Их командир готов был пожертвовать всем отрядом ради неё…

— А что скажут вышестоящие командиры? — перебил принца Лис. — Тебе ли не знать, что война запрещает делить всех на друзей и семью. Измена есть измена везде. Быть может, ты и прав. Её пощадят и просто будут рады, что она жива. А быть может, её казнят. Я бы казнил.

— Я в тебе и не сомневался, — огрызнулся Леголас. Однако смысл всех этих слов до него дошёл. И семя страха поселилось в душе молодого эльфа. Йорвет понимал — хоть Леголас и видел Джасти реже, чем кто-либо, но он больше каждого был ей благодарен и не хотел, чтобы её убили свои же. — Что же тогда делать?

— А мне почем знать? — пожал плечами Йорвет. — Эта девка — твоя идея и твоя забота.

Хотя, чего греха таить? Одноглазому тоже не хотелось бы, чтобы Джасти умерла за то, что ей не оставили выбора. Но с другой стороны, она должна была пожертвовать собой, дабы ей не позволили встать на путь измены. Об этом ещё можно долго спорить.

А Леголасу не понравилась реакция Йорвета.

— Тебе на неё совсем плевать? — сердито спросил принц. — Она спасла тебя!

— Разве не для того ты её сюда притащил? — хотелось сказать, что нет, не наплевать. Но гордость не позволяла сказать это о человеческой женщине.

Леголасу, разумеется, опротивели эти слова. Но он промолчал. Что спорить со Старым Лисом?

— Я пришлю Яевинна с человеческими лекарствами. Его отряд как раз оберегает захваченный город… Ему будет легко доставить всё, что нужно.

С этими словами Леголас ушёл прощаться с Джасти. Йорвету показалось, или их дружба действительно дала трещину из-за человеческой женщины?

Следующие три дня Джасти сидела, как на иголках. Что очень раздражало одноглазого. Он даже вызвался пойти в патруль, дабы только не видеть эту кислую мину. В патруле он лишний раз доказал себе, что воины будут смотреть на него иначе. В повязках отпала надобность — ожог больше не гноился, не слезился. Веки полностью склеились. И он замечал, как эльфы бросают на его уродство косые взгляды. Патруль и охота, приносившие Лису радость, теперь раздражали. На следующий день он спросил у Исенгрима, как тот терпит, когда на его шрам так пялятся.

— После пары драк больше не глазели, —честно ответил он. — Правда, и приближаться теперь отказываются.

М-да, веселое будущее ждёт одноглазого.

Джасти, будто бы прознала об этой ситуации, а может, Исенгрим рассказал, но на следующий день после патруля она вручила ему красный кусок ткани.

— Что это? — буркнул Йорвет.

— Бандана. Точнее, я пыталась её сделать банданой, но кинжалом нормально кусок не отрежешь. Опустись немного.

Эльф смерил её долгим взглядом, но из любопытства подчинился. Она очень долго что-то делала с его головой, потом с лицом, тщательно поправляя кусок ткани. А когда закончила, отошла на пару метров и довольно улыбнулась.

— А что? Стильно. Красный с зелёным не всегда хорошо сочетаются. Но к твоему колчану подходит.

Эльф поспешил посмотреться в зеркало, что висело в комнате девчонки. Он долго разглядывал свой новый вид. Ткань была лучше, чем бинтовая повязка. Джасти даже отверстие для уха сделала. Рану скрывало, а здоровому глазу не мешало видеть. Вот только, шрам, что тянулся к губе, уже ничем не скроешь. Если только маску носить.

— Что, не нравится? — разочарованно поинтересовалась Джасти.

— Где ты взяла эту ткань? — первый вопрос, что пришёл в голову.

— Тебе ещё Исенгрим не рассказал? Пока ты был в патруле, я кипятила инструменты. Но вот у одного из платьев, что принёс Леголас, был слишком длинный подол. Если бы не прачки, что развешивали бельё, я бы сгорела дотла, — увидев усмешку эльфа, девушка рассерженно нахмурилась: — Вот только попробуй сказать: «Какая жалость». Знаю я. Уж прости, не обрадовала тебя столь прекрасной новостью о своём обугленном трупе.