Иван Фаатович - Левый Шиба

- Откройся, Куукан! - светопредставление, сопровождающие обычный шикай было беспощадно прервано появлением четвёртого офицера. Он, видимо, не совсем понял, что произошло, но предпочёл не выяснять. Вновь разрываю дистанцию, быстрый росчерк по воздуху и молниеносный укол мечом вперёд. Теперь уже Эишима раздраженно шипит и матерится, потирая раненную левую руку. Но оставлять его в покое я не собирался. Ещё несколько таких "сюрпризов" поджидало четвёртого офицера. Парень избрал хорошую тактику, за несколько прыжков шунпо, двигаясь зигзагом, он подобрался ко мне. Не дав ему атаковать, вновь разрываю дистанцию. На этот раз с другой целью. Кончик лезвия почти мгновенно чертит в воздухе круг, точно такой же появляется у ног противника.

- Шаккахо! - выкрикнул я и быстро выдернул руку обратно. В тот же миг, там, где стоял четвёртый офицер прогремел взрыв. Из дыма показался слегка обгоревший и злющий Эишима.

- Бьякурай!

- Шаккахо!

- Соукацуй!

Я старался направлять удары с самых неожиданных сторон. Пришлось, правда, использовать площадные кидо, ещё и с некоторого расстояния, поскольку при последней попытке Бьякурая мне чуть руку не отрубили. В очередной раз Эишима подобрался в плотную. Парирую удар одного меча, ухожу слегка назад от удара второго. Вновь прочерчиваю белую линию в воздухе и толкаю внутрь неё меч. Противнику, у груди которого внезапно возникла белая линия, пришлось резко разворачиваться. Эишима решил рискнуть и, круто развернувшись на одной ноге, ударил единственной свободной рукой. Толкнув рукоять меча в портал, я отпустил её и выставил на пути его клинка светящийся синий шарик. "Сэки" успешно отбило атаку, меч четвёртого офицера отшвырнуло в сторону, а мне удалось поймать нужный момент.

- Бакудо номер пятьдесят два, Тесса! - цепи надежно зафиксировали моего врага в нужном положении. Быстро подняв с земли меч я приставил его к горлу Эишимы и, тяжело дыша, опустился на землю. С тусклым белым сиянием исчез мой шикай. А после щелчка пальцами на безвредные частички реяцу распалось и мощное кидо. Освобожденный из плена четвёртый офицер рухнул на колени рядом. Несколько секунд мы тяжело дышали, отдыхая от недавнего боя. Первым поднялся я и подал руку сопернику. Встав на ноги, он выпрямил спину, вложил меч в ножны и, отвесив короткий поклон, сказал.

- Поздравляю с победой. Спасибо за поединок, - только после этих слов, он разогнулся.

- Тебе спасибо, - поклонился в свою очередь я.

Другие комментарии здесь были излишни. Думаю, мы оба понимали, будь этот бой настоящим, один из нас уже бы лежал бездыханным трупом. И я не рискну предположить, что имел хотя бы пятидесяти процентный шанс на успех.

Капитан сиял, как новенький пятак. Видимо, он был очень доволен увиденным и с широкой улыбкой, поздравив меня с победой и разрешив нам с Эишимой отдыхать, принялся за тренировку офицерского состава. Некоторые, в особенности младшие офицеры, выглядели так, будто всерьёз подумывали друг друга поранить, чтобы избежать следующих трёх часов.

- Не думал, что после пятиминутного боя буду отсиживаться у стенки, - изрек четвёртый офицер, когда мы остались одни.

- Пять минут? Я думал, прошло больше времени... - удивился я.

- Я и сам не уверен. Может, даже меньше пяти. В бою время тянется медленно, - улыбнулся он, - а те, для кого оно бежит быстро, живут не долго, - немного злобно усмехнулся он.

- Двухклинковый зампакто, - произнёс я, глядя на катану Эишимы, - думал, их всего два.

- Кумабачи считается таким лишь отчасти. Без высвобождения он остаётся обычной катаной, - недовольно поморщился Шинобу.

- Кажется, я понимаю, почему ты этим так недоволен.

- Это такая подстава! Я привык драться двумя мечами! Но чтобы достичь определённого уровня во владении клинками, приходиться постоянно тренироваться в шикае, сам понимаешь, долго это не продолжается. Плюс, Кумабачи часто ворчит, когда я режу пустоту, - пожаловался мне он.

- У меня схожая проблема. Помню, когда в первый раз шикай высвободил, так вообще не понял, что изменилось. А в тот злополучный момент, я как раз дрался с тем адьюкасом... - мы оба тяжело вздохнули. Тут я обратил внимание, что Эишима делает какие-то странные манипуляции со своей раной. Он водил над ней правой ладонью, окутанной легким зеленоватым свечением, которое впитывалось в поврежденную конечность.

- Чем это ты занят? - спросил я, разглядывая странное кидо.

- А. Медицинское кидо. Обычная первая помощь... знаешь, чтобы за докторами каждый раз не бегать, пришлось выучить, - пожал плечами он.

- Это большой промах... - почесал я макушку здоровой рукой.

- Могу научить, если хочешь, - предложил он.

- Было бы весьма кстати. Только сначала, если можно, залатай мою руку...

Где-то три-четыре часа спустя я на довольно сносном уровне овладел примитивнейшим медицинским кидо. Наверное, это самый странный приобретённый мною навык. Никаких заклинаний, никаких внятных объяснений. У этой штуки даже названия нет. Нужно было просто преобразовать определённым образом свою реяцу и влить её в объект лечения. И всё! Звучит просто, правда? Как бы не так! На практике я упёрся в стену трудностей. Казалось бы, какие сложности могут быть для человека, владеющего семьдесят пятым бакудо? Вся соль оказалась именно в отсутствии нужных текстов.

Как происходит преобразование энергии в обычном заклинании, ну, скажем, шаккахо? Вся тарабанщина, которую произносит шинигами, служит как определённые "костыли" и помогает преобразовать энергию. Постепенно количество текста сокращается, всё становится намного проще, а после духовное тело само как бы запоминает, что нужно сделать для определённого результата. Куда и как направить потоки реяцу и сложить из них определённый рисунок. Здесь же этой тарабанщины не было. Пришлось методом научного тыка искать нужное. Ещё одной проблемой стала специфика энергии медицинского кидо. В отличии от того, во что я обычно превращаю свою реяцу, она должна была лечить, а не гореть или взрываться.

Но, так или иначе, нужный результат я получил, чем был невероятно доволен. Теперь, пусть даже и не слишком быстро, но я спокойно смогу подлатать себя, или кого-нибудь другого, что не могло не радовать. С Эишимой мы разошлись ближе к десяти. Отношение четвёртого офицера ко мне слегка изменилось. Действительно, мне не стоило забывать, что в местной иерархии многое значит именно личная сила. Могу лишь догадываться, что этот человек думал обо мне раньше, но его нынешние мысли во много раз превосходят первое впечатление.

Попрощавшись с Шинобу-саном, я зашёл в свою новую квартиру и, постелив на полу футон, разделся и улёгся спать. Завтра предстоял первый рабочий день в качестве пятого офицера...