Артур Арестович - Хранитель рода. 1 курс

-- Эм... гм... Честно, даже не знаю, что сказать. Это вообще о чем?

-- О том, что Бейз больше никогда такого не повторит и своего шанса заслуживает, если готов на такое, как ты рассказываешь, ради прощения.

-- Остался пустяк - убедить мать ребенка дать ему этот шанс.

-- Я хочу увидеть ее. Если те книги не врут, то шанс есть и у нее. Единение душ, помнишь?

-- Это ты о чем?

-- Простить искренне кающегося тоже очень тяжело порой, особенно когда касается тебя. Но и награда бывает высока.

-- Я с тобой с ума сойду. Давай без загадок? Что делать?

-- Сможешь переправить меня туда, где живет та женщина? Хочу за ней понаблюдать.

Шарх вздохнул.

-- Отпрашивайся у родителей и идем...

На наблюдение много времени не потратили. Шарх так и не понял, чего добивалась Гермиона, когда таскалась за той женщиной по магазинам, накинув на себя отводящие внимание чары. Уже около ее дома девочка вдруг метнулась вперед, парализовав женщину. Рядом застыл ошарашенный Шарх, но привычно занял позицию, прикрывающую подопечную от посторонних взглядов. Девочка же тем временем успела накинуть на местность вокруг чары отвлечения, а потом занялась парализованной жертвой, закидав ее целой серией диагностических чар, а также использовала нечто такое, о чем Шарх даже и не знал, явно из темной магии. Наконец, она удовлетворенно улыбнулась и кивнула Шарху.

-- Уходим.

Отбежав в сторону, они дождались, когда женщина придет в себя, вот она недоуменно огляделась, пожала плечами и скрылась в доме.

-- И что это сейчас было?

Гермиона тщетно пыталась скрыть улыбку.

-- Это было подтверждением того, что пишут в книгах. Я очень внимательно проштудировала всю информацию о материнских проклятиях.

-- И? Что ты сейчас делала?

-- Пыталась разобраться какую плату отдала эта женщина за проклятье.

-- Поняла?

-- Ага. И теперь, полагаю, мне удастся убедить ее простить Бейза. Вот что, сегодня уже поздно, давай завтра с утра отправляйся к оборотням, бери цветок души, хватай за шкирку Бейза и тащи сюда. Потом за мной. Завтра я буду убеждать ее простить Бейза.

-- А если не справишься, смиришься, наконец?

Гермиона несколько секунд разглядывала серьезного Шарха и кивнула.

-- Обещаю.

Бейз, судя по виду, уже сдался и отреагировал на появление мастера проклятий довольно вяло. Обреченно махнул рукой и первым поплелся к дому, даже не глядя следует за ним кто или нет.

Гермиона забрала цветок у Шарха.

-- Не ходи с нами, подожди на улице, пожалуйста. Со мной та женщина еще может поговорить, а вот с тремя сразу общаться точно не будет.

Тот кивнул и прислонился к забору дома напротив, приготовившись ждать. Гермиона догнала Бейза, когда тот уже звонил в дверь.

-- Опять ты! -- выглянул из дома какой-то мужчина, находящийся явно в не лучшем расположении духа. -- Будь благодарен уже за то, что тебя аврорам не сдали!

Не сдали вовсе не из благодарности, но почему - непонятно. Хотя может и понятно, если Бейз предложил добровольно сдаться и понести наказание в обмен на прощение. Эх, люди-люди, что ж вы в Бога играете, решая кому жить, а кому нет? Почему отказываетесь наказать того, кто виноват, и наказываете невиновного? Гермиона покачала головой и шагнула из тени. Мужчина, заметив закутанную в плащ фигуру, вздрогнул.

-- Я - мастер проклятий, -- прошелестел холодный голос. -- Мне бы хотелось поговорить и с вами, и с вашей женой. Обещаю, больше вас никто не потревожит. Это будет последний раз.

Признаться, Гермиона даже не догадывалась о том, какая репутация у мастеров проклятий в Британии. Мужчина буквально посерел, а дверь распахнул словно ничтожный слуга.

-- Проходите, мастер.

В комнату они вошли втроем.

-- Я позову жену... -- Мужчины скрылся за дверью. Бейз устало плюхнулся в кресло, а Гермиона осталась стоять, только к окну подошла, скрестила руки на груди и стала изучать пейзаж за окном. Заметила на подоконнике детскую игрушку, взяла ее и стала рассматривать.

-- Я уже все сказала, -- как-то устало произнесла женщина, заходя в комнату. Застыла. Заметив гостя и игрушку у него в руках. -- И что? Теперь будете убивать? Все равно ничего не добьетесь!

Гермиона покачала головой.

-- Это так не работает. Прощение должно быть искренним, без принуждения. Я пришла только объяснить, потому что думаю, что вы не понимаете, как работают проклятья.

-- Как бы не работали, -- гневно зашипела женщина, -- но я рада, что он понес наказание!

Девочка заметила мужа женщины, который быстро протиснулся мимо жены и застыл чуть в стороне, но таким образом, чтобы в любой момент иметь возможность защитить ее.

-- Он? Наказание? Смерть невинного - это справедливость?

-- Пусть он страдает так, как страдаю я!

Гермиона молча чуть отогнула полу плаща и достала цветок, один из лепестков которого уже наполовину почернел. Задумчиво рассмотрела его.

-- Это душа того ребенка, -- пояснила она. -- Точнее связь с ней. А эта чернота - ваше проклятье, которое медленно убивает ребенка. Его мать сейчас рядом с ним, думаю, она уже не верит в спасение и теперь просто старается сделать так, чтобы для ее сына эти последние дни стали самыми счастливыми.

-- Пытаетесь вызвать жалость, мастер?

-- Жалость? От мастера проклятий? Женщина, ты не представляешь сколько мерзостей мне пришлось повидать. -- Ну да, преувеличила немного, но зря что ли Гермиона посещала театральный кружок? Хотя да, тогда ее наставник заставил, а сейчас за это девочка была ему даже благодарна. Не будь тех занятий, не уверена, что она смогла бы сыграть этакого циничного и много повидавшего мастера проклятий. -- А здесь я чтобы дать шанс тебе. Тебе, а не этому ребенку.

-- Это справедливая кара убийце!

-- Справедливость? Какое... слово. Ты в самом думаешь, что темная магия справедлива? Не знаешь о цене, которую нужно за это платить? Или ты в самом деле веришь, что это ангелы Справедливости проводник твоего желания? -- Гермиона медленно и, хотелось думать, немного пафосно, подняла руку и указала на живот женщины. -- Вот твоя цена.

-- Что? -- женщина испуганно прижала руки к животу.

-- Жизнь за жизнь, женщина. Или ты полагала, что шутки шутишь? Проклиная кого-то, ты проклинаешь себя. Убивая невинного ребенка, убиваешь и своего. У тебя больше никогда не будет детей - это твоя плата. И даже если кого приведешь и полюбишь, как своего, он умрет.