Array lezvion - Fallout: Equestria - Тени Анклава

Дождавшись, пока поставят его палатку, надсмотрщик первого класса и по совместительству командующий южной армией по имени Гэйр с удовольствием сбросил пыльную броню и громоздкий дробовик, оставив себе изогнутый кинжал. До предполагаемого расположения экспедиционного корпуса Тандерлейна минимум сутки пути, поэтому им никто не мог угрожать. Да и кто осмелится бросить вызов армии из сотен рейдеров, рабов и сорока лучших грифонов-бойцов клана Сумеречных Крыльев при поддержке трех трофейных танков? Пустошь быстро пожирала таких дураков.

Уже завтра они обойдут армию дашита, пересекут мост, сомнут жалкое сопротивление его последователей и захватят завод, тем самым установив контроль над всем югом. Затем они соединятся с Блод Фейтшером и его восточной армией на территории Сорок Четвертого, перегруппируются и ударят по Союзу Стойл – последней силе, способной противостоять им. И тогда падет весь Западный Сектор. Погруженный в мечты, грифон забыл про существование Культа, державшего в страхе весь Даймонд Шафт, но, когда весь мир у твоих ног, это вполне простительно.

Сонно зевнув и хрустнув позвонком, грифон покинул свое убежище и с головой окунулся в лагерную жизнь. Коричневую единорожку со сломанным рогом привязали к позорному столбу, заставив встать на задние ноги и высоко задрать передние. Плеть со свистом оставляла на ее спине все новые и новые красные полосы. При каждом ударе несчастная выгибалась и громко кричала, умоляя прекратить пытку, но ее никто не слушал. Гэйр мимолетно услышал, что она укусила своего хозяина за самое нежное место.

«Хорошее наказание. Если повезет, агония затянется на всю ночь».

Неподалеку кучка рейдеров собралась в круг, издавая громкие вопли и размахивая оружием. Заинтересованный грифон взмахнул крыльями, поднявшись в воздух. Он не ошибся – налетчики следили за гладиаторским боем.

В центре импровизированной арены два изможденных раба-земнопони сжимали в зубах ржавые кинжалы. Повелительные окрики и удары плетей заставляли их бросаться друг на друга, нанося болезненные раны. Каждый удар вызывал взрыв восторга у кровожадной толпы. Так продолжалось несколько минут, пока более молодому не удалось вонзить клинок в горло старику. На желтую морду хлынула черная кровь. Удачно поставившие радостно завопили, а проигравшие исторгли полный ярости рык.

«Наверняка его грохнут, как только стемнеет».

Спустившись на землю (после напряженного дня в воздухе было так приятно размять лапы), он прошел мимо огромных котлов с мясной похлебкой (не зря же они прихватили с собой браминов), еще одной арены (рейдеры активно сокращали количество рабов, но ведь всегда можно было набрать новых), палатки с красным фонарем (из-за полога очень удачно раздался душераздирающий крик) и добрался до штабной палатки. Сидевшие внутри грифоны приветствовали вожака, рабы смотрели со страхом. Почти все уже успели откупорить трофейный самогон и затянуться сигаретами с особой травой, которую выращивало единственное из всех известных Стойл Эквестрийской Пустоши.

Когда-то его Смотрительница пообещала при первом же нападении уничтожить оборудование и сжечь весь урожай, поэтому долгое время их никто не трогал. Сработал старый-добрый подкуп – несколько предателей убили охранников и отдали свое Стойло на растерзание. Теперь их черепа украшают кабинет владыки, а та Смотрительница стала его личной шлюхой. Никто не любит предателей.

Гэйру тут же сунули в лапы самокрутку. Специально обученная рабыня-единорожка с помощью магии аккуратно подожгла кончик, и грифону осталось лишь сделать вдох. Одна затяжка – и мир расцвел яркими красками. Заметно повеселев, он плюхнулся в складное кресло и обвел своих подчиненных добрым взглядом.

— Докладывайте.

— О чем?

— Ну… даже не знаю, придумайте. Где этот, как его… — Грифон защелкал пальцами, пытаясь вспомнить имя.

— Меня зовут Органайз. — Единственный свободный в этой палатке пони слегка выдвинулся вперед, скорчив недовольную мину. — В который раз говорю, что творящееся в этом рассаднике анархии недопустимо. Мы теряем ценные ресурсы еще до начала сражения с…

— Хватит, достал. — Гэйр с наслаждением затянулся и выпустил облако дыма прямо в морду занудному единорогу. — Просто докладывай.

— Мы находимся в нескольких милях от заданной цели. Предварительная разведка не выявила никаких сил противника, помимо стражников. — Жеребец дрожал от едва сдерживаемой ярости, но ничего не мог с собой поделать – он был всего лишь наемником. Согласно кодексу Первых, Мастером мог стать только грифон. — Это недопустимо! Они вернулись в круп бухими! Да пробеги перед ними стадо бизонов, эти кретины их не заметят.

— Да плевать, Тандерлейну о нас ничего не известно. — Командующий беспечно отмахнулся. — Есть еще что-нибудь?

— Блод Фейтшер до сих пор не вышел на связь.

— Наверняка празднует взятие Форпоста. Еще?

— За этот переход мы потеряли семерых рабов и одного рейдера.

— Плевать. Еще что-нибудь?

— Никак нет, сэр.

— Тогда вали отсюда, мы будем отдыхать.

Единорог бросил на грифона испепеляющий взгляд. Не сказав больше ни слова, он размашистым шагом покинул шатер. Вслед ему донесся взрыв пьяного смеха. Рубаки по натуре, грифоны клана Сумеречных Крыльев презирали другие расы. Им и в голову не могло прийти, что единорог мог сказать или сделать что-то полезное. Его терпели лишь из-за прямого приказа верховного командования. К счастью, это не означало, будто они должны были его слушать.

По лагерю южной армии Мастеров разнесся очередной душераздирающий крик. В конце концов, ночь только начиналась.

Непроглядная тьма уступила место обманчивым сумеркам – в Эквестрийской Пустоши наступило утро. Единорог по имени Туррет Хатч зябко поежился, повернулся на другой бок и с трудом разлепил глаза. Из горла тут же вырвался хриплый кашель – во время холодной ночи заболеть легче, чем помочиться на асфальт. Особенно если ты вынужденный ночевать на земле раб.

На звук кашля отреагировал ближайший надсмотрщик – над головой щелкнул кнут, на мгновение оглушив и дезориентировав жеребца. Утихший было звон в ушах вернулся с удвоенной силой, своим приходом многозначительно пообещав сделать наступающий день еще более паршивым.

— Не выдавай нашу позицию, тварь! — Пьяный грифон кричал в несколько раз громче, чем кашлявший раб, но кого это могло волновать? — Еще раз раскроешь хайло, узнаешь, почему меня прозвали Опустошителем!

— Потому что ты выпиваешь бутылки с бухлом быстрее скорости звука, — едва слышно буркнул жеребец.

— Что?! — Разъяренный наемник подошел к Туррету вплотную. — Что ты там промямлил?