Somber - Горизонты

«Ты рехнулась?!» — спросил Стигиус.

— Ты вообще о чём думаешь? Он ведь тебя убьёт, Блекджек! — пропищала Тенебра, с явно различимой паникой в голосе.

— Эй, Блекджек, а это ещё что за шрамированный чувак? — спросила Виспер, кивнув в сторону Голденблада, который, потупив взгляд, продолжал стоять позади меня.

Поморщившись, я ответила им по очереди.

— Нет. — Стигиусу.

— Я думаю о том, что намереваюсь пинать его королевский круп до тех пор, пока не выбью из него этот талисман. — Тенебре.

— Виспер, познакомься со своим отцом, Голденбладом. Голденблад, познакомься со своей дочерью, Виспер. Наслаждайтесь!

Уверена, что не будь я пьяна, то можно было бы устроить гораздо более трогательное воссоединение. Да и без этого можно было увидеть отчётливое семейное сходство в похожих выражениях, абсолютного недоумения и шока, на их лицах. У неё были его глаза. У него её грива. Они просто таращились друг на друга, переполненные эмоциями, с которыми ни тот, ни другая не могли успешно совладать. Ни один из них не знал, следует ли им смеяться, плакать или убить меня. Чтобы предотвратить последнее, я, со всей возможной скоростью, которую могли мне предоставить мои ноги, порысила прочь из комнаты, насвистывая радостно-пьяную мелодию. А Стигиус, Тенебра и остальные приглашенные к обеду гости, которые ещё не ушли, чтобы занять зрительские места, последовали за мной.

«Её отец?» — Было написано на дощечке Стигиуса. Он начал отставать, но я обхватила передней ногой его шею, принуждая его идти вместе с остальным табуном, который, казалось, был сильно возбуждён моим вызовом.

— Ага. Она родилась недоношенной. Была помещена в стазис и находилась в нём до той поры, пока один психопат, которому понадобилось немного генетического материала Флаттершай для давления на Голденблада, не вытащил её оттуда, — произнесла я, рыся вслед за толпой, которая выстроившись в колонну по одному проходила в тронный зал, чтобы понаблюдать за поединком. Я повернулась к Тенебре. — А какая у твоего отца теневая сила, являющаяся его талантом?

— Забвение, — ответила она.

— Серьёзно что ли? Забвение ? Что это ещё за сила такая?! Почему бы ему просто не обладать силой «Я победил»?

— Именно ей он и обладает. — Тенебра сердито посмотрела на меня. — А ты, могла бы и спросить об этом до того, как бросила ему вызов на поединок!

Я глубоко вдохнула.

— Ладненько. Итак, эта забвеньевая сила. Как она работает? — спросила я, снова начав шагать ко входу в тронный зал, алкоголь, служащий топливом моему гневу, теперь соперничал с вероятностью того, что я просто облажалась по полной программе.

— Он воплощает поле тёмной энергии, которое рвёт пони на части до тех пор, пока от него ничего не остаётся, даже крови, — уныло произнесла Тенебра, а затем прошипела: — Как ты могла сделать это? Я полагала… — Её взгляд упёрся в пол и я, повернувшись, схватила её, даря ей самый сильный копыто-закручивающий поцелуй из всех, на который только была способна. Возможно, дело было в моём умении целоваться, или, может быть, это из-за перегара, но как бы то ни было, она с изумлённым выражением лица повалилась на пол.

Теперь Стигиус казался явно встревоженным, когда я слегка его толкнула.

— И так. Эта забвеньевая фиговина. Она мгновенная?

Он покачал головой.

— Такая же быстрая, как твоя телепортация?

Он покачал головой помедленней и менее уверенно.

— На воплощение требуется секунда, или около того?

Он помедлил, подумал, а затем едва заметно кивнул.

« Отлично, я с этим вполне справлюсь ».

— А кто-нибудь, когда-нибудь до этого бросал твоему отцу подобный вызов?

Он удивлённо моргнул, после чего один раз ударил копытом по полу.

— Недавно?

Он покачал головой.

— До твоего рождения?

Кивок.

Хорошо… я крепко его обняла и коротко поцеловала в губы… затем поцелуй стал крепче… проклятье, он хорошо целуется… в ведущем в тронный зал дверном проёме.

— Ты хороший пони. Спасибо за помощь. Иди, проведай Виспер.

Я сделала шаг, чтобы продолжить свой путь, но он меня остановил.

«Не убивай моего папу», — написал он, с обеспокоенным выражением лица. Затем стёр часть написанного кончиком крыла. — «Не умирай».

— Пф. Как будто бы это может меня остановить, — произнесла я, оставляя Стигиуса позади.

Я пролевитировала копьё и сделала пару взмахов. Хммм… мой рог засветился и я принялась снимать с себя доспех. Если я намереваюсь победить в этом поединке, то это произойдёт не в этой вычурной фиолетовой броне. Я сделала очередной глоток виски, пока Аид вышагивал перед своим троном. Он был облачён в великолепный чёрный готический доспех, шлем которого венчала серебряная корона с огромным чёрным драгоценным камнем. Всё это выглядело так, будто принадлежало другому тысячелетию. Его гигантский меч походил на крыло огромной летучей мыши. Здесь, должно быть, находился некий пони, владеющий хитрыми магически-в-доспехи-облачающими заклинаниями, или чем-то вроде этого, что позволило ему так быстро напялить на себя всё это железо. Он взметнулся в воздух, зажав гигантский меч между особыми изогнутыми крючками в поножах на передних копытах, и непринуждённо полетел.

« Ого, а такого я раньше никогда не видела! У него преимущество в размере и физической силе, есть доспех и огроменный меч, он летает и владеет разрушительной магической силой».

А моим преимуществом было то, что я была слишком пьяна, чтобы меня это заботило.

Между нами встала Персефона.

— Вызов был брошен. Поединок будет длиться до тех пор, пока один из вас не признает своего поражения, либо пока претендент не будет убит, или не сможет дальше сражаться. Блекджек, чего ты хочешь в случае своей победы? — спросила меня Персефона, с прохладцей, она была явно не рада видеть меня сейчас.

— Я хочу его теневую талисмановую магохреноштуковину, которая отправит меня домой. Здесь есть какие-нибудь правила? Например, «не кастрировать»? — Услышав мой вопрос, он моргнул. — А что? Я сделала это лишь одна… эм… дважды! Вроде бы. Возможно трижды…

— Я буду крайне признательна, если этого ты делать не будешь, — с прохладцей произнесла бледная ночная пони. — Мы пытаемся сделать третьего.

Аид покраснел и что-то невнятно буркнул, а Персефона улыбнулась и слегка кивнула.

— А что скажет мой муж? Чего хочешь ты?

Этот вопрос встряхнул его, выводя из смущения.

— Её жизнь! — произнёс жеребец, театрально указывая на меня мечом.

Персефона вздохнула и покачала головой, затем посмотрела на меня.