Somber - Горизонты

— Я пойду помогу Скотч, — сказала Глори, поднимаясь и я взглянула на неё с удивлением.

— Глори? — я встала и шагнула следом за ней. Что-то в её голосе, таком тихом и болезненном, показалось мне очень неправильным.

— Остановись, — попросила она, не поворачиваясь ко мне лицом. — Просто… дай мне уйти, Блекджек. Её плечи чуть вздрогнули, и она опустила голову так, что грива закрыла от меня её лицо.

— Глори? Что случилось? — Я обошла её спереди. Я не понимала… может я нарушила ещё какой-нибудь моральный принцип Анклава? Я оглянулась на П-21, но тот, казалось, был сбит с толку не меньше, чем я. — Я… ты прости меня, — беспомощно произнесла я, надеясь, что этого будет достаточно для искупления всего, чего бы я ни натворила.

Тут она подняла голову, и я почувствовала, будто снова очутилась в своём старом теле. Всё внутри меня замерло, стоило ей улыбнуться мне сквозь слёзы.

— И ты меня, Блекджек, — отозвалась она. Тихо, болезненно усмехнувшись, она села на пол. — Я была готова ненавидеть тебя. Я уже решила вычеркнуть тебя из своей жизни. И, как бы это ни было больно, я думала, что справлюсь. А затем ты появляешься, и я ошибаюсь, а ты всё равно продолжаешь обо мне волноваться. — Она улыбнулась ещё шире и добавила. — И ты беременна. Поздравляю. — С последним словом она взглянула на П-21. — У тебя даже больше нет старого тела.

— Глори, да что произошло? Поговори со мной, — попросила я, протягивая копыта и беря её за плечи. — Скажи, что я сделала не так!

Подняв голову, пегаска с жалостью улыбнулась мне и всхлипнула:

— Блекджек, ты любишь меня?

— Конечно люблю, — немедленно ответила я.

— За что? — тихо спросила она. С такой болью. С таким отчаянным желанием быть понятой.

— Чего? — я заморгала в недоумении.

— За что ты меня любишь меня? — пояснила она, вглядываясь в мои глаза.

— Я… Ты… хорошая, — залепетала я, пытаясь сообразить. — И умная. И милая. И… — я подбирала слова, но они оставались пусты. Всё это, без сомнения, было правдой, но я знала немало других хороших, умных и милых пони, но ведь их я не любила. — Я просто люблю и всё! — воскликнула я, наконец.

Пегаска лишь покачала головой с той же ужасной, печальной улыбкой.

— Я знаю, что ты просто любишь. Но этого недостаточно. Я любила тебя, потому что ты меня защищала. Ты такая сильная. Слишком сильная. И, как и мои родители, ты оставила меня и в итоге так же пострадала.

Я закатила глаза.

— Глори, я должна была так поступить. В первый раз я была не в себе, а во второй мне нужно было взорвать мегазаклинание, которое могло тебя убить. Оно и меня почти убило! — возразила я.

Она осторожно убрала гриву с моих глаз.

— Я знаю, Блекджек. Я знаю, почему. И я не в обиде на тебя за это. Но, Блекджек… оставшись без тебя, я точно так же могла погибнуть. Возможно, я уже и должна была. Или, может, мы могли найти другой путь. Мы могли бы как-то подстроиться под ситуацию. Суть в том, что это не любовь. Или, скорее, не тот вид любви, который мне нужен.

— И какой же вид любви нужен тебе? Просто скажи, и я дам его тебе, — взмолилась я. Я готова была на что угодно, лишь бы это прекратить.

Она даже рассмеялась, а затем вытерла свою сопливую мордашку копытом.

— Вот так вот просто? Вот было бы забавно, если бы… ты попыталась. А ведь ты попыталась бы. Я знаю. — Она вздохнула. — Всё, что мне нужно, это чтобы я кому-нибудь была нужна. Не просто в качестве эмоциональной поддержки, но чтобы ей было нужно, чтоб я была с ней. Чтобы ей не приходилось нянчиться со мной, как с беспомощным ребёнком. — Пегаска покачала головой. — Блекджек, я больше не та кобыла, что оказалась запертой в подвале. Я уже давно перестала быть ею.

— Но ты нужна мне, — искренне воскликнула я, пытаясь вложить в это все свои чувства.

— Тебе нужен кто-нибудь, Блекджек. Но это не обязательно должна быть я, — прошептала она, с задумчивым взглядом. — По сути дела, сейчас, как мне думается, это вообще не должна быть я. Я просто цеплялась за тебя в надежде, что однажды ты полюбишь меня той любовью, которая мне нужна.

— Но, Глори… я… — пробормотала я, чувствуя себя опустошённой. — Я ведь могу любить тебя так. Я могу.

— Нет, Блекджек. Ты хорошая пони, но ты не можешь поставить меня превыше всего. Ты едва не решила пожертвовать собственным ребёнком. Это… меня пугает. Я не могу представить себе, что за кобыла на это способна. Я задумываюсь, смогу ли я когда-нибудь так же легко делать то, что делаешь ты… — тихо отозвалась она.

Я не могла поверить, что это происходит на самом деле. Может быть в любую секунду садистская программа выбросит окошко «Сюрприз, теперь не надумала казнить Голденблада?» Тогда я смогу освободиться и встретиться с настоящей Глори и всё как-нибудь… как по волшебству… станет хорошо…

Чёрт возьми… ЛитлПип через такое никогда не доводилось проходить. За что же это мне? Я взглянула на П-21, но тот ответил мне лишь сочувственным взглядом. Ни помотал головой, ни кивнул, в знак согласия. Не сказал ни слова. Эту проблему он полностью возложил на мои плечи. Я снова посмотрела в её лицо.

— Ты ведь так много раз оставалась здесь ради меня, даже не смотря на все мои ошибки и провалы. Я не хочу потерять тебя.

— И я и дальше буду здесь ради тебя, — тихо ответила Глори, — как друг. Но ты и я… между нами больше… ничего не осталось. Я всегда буду рядом, присматривая за тобой, оставаясь позади и снова возвращаясь. — Она прикрыла мой рот крылом. — И знаю, что ты поступишь так же и позаботишься обо мне. И я очень благодарна за это. Но это… это не любовь. С П-21 у тебя гораздо более глубокая связь, чем всё, что было между нами. И мне нужен кто-то, с кем я смогу соединиться точно так же. А с тобой этого не осуществить. — Всхлипнув, она нежно поцеловала меня в щёку и сняла мои копыта со своих плеч.

Пегаска направилась к двери, а я просто смотрела ей в след. Затем я воскликнула:

— Глори, ты любишь меня?

Она остановилась, оглянулась через плечо и я увидела на её заплаканном лице спокойную улыбку.

— Нет, — всё, что она сказала, а затем вышла из Звёздного Дома. Её имя застряло у меня в горле. Я отчаянно пыталась выдать какую-нибудь волшебную фразу, которая заставит её передумать. Хоть что-нибудь. Что угодно… Тихий щелчок дверного замка был подобен лезвию, прошедшему прямо сквозь моё сердце. Я медленно опустила голову, и на мои копыта начали капать слёзы при мысли обо всём, что могло бы быть… что должно было быть…

« Чёрт возьми. Это не честно… »

— Не знаю, смогу ли я дальше это выносить, — слабо произнесла я, взглянув на закрытую дверь. — Я просто… Что я сделала не так?