Somber - Горизонты

— Мертва? — Аликорн прижала крылья к вискам и быстро покачала головой. — Нет, нет, нет. Она… Я… мы… если бы я была там, то мы бы не дали ей умереть. Она… Я…

— Осторожнее, Смотрительница, — предупредила Крампетс, когда Псалм внезапно встала, но аликорн уже взяла себя в копыта.

— Нет! Нет, мы в порядке. Я… мы…

Она снова покачала головой, затем собралась с силами.

— Блекджек не умерла, — сказала Псалм, посмотрев в сторону Ядра.

— Я боюсь, что это не так. Она была в Башне, когда воплотилось мегазаклинание. С той поры ни кому не удалось засечь её ПипБак-метку. Я боюсь, что она погибла, — ответила Фарсайт. — Это была, скорее всего, мгновенная смерть.

— Нет. Я имею в виду, я не верю, что она мертва, — сказала Псалм, её голос становился спокойнее. — Она нужна нам… так же, как принцесса Луна.

— Что ж… я не могу утверждать, что это было бы хорошо, если бы она была здесь, но если бы Блекджек как-то пережила то заклинание, то оказалась бы в Ядре, — тихо заметила Крампетс. — Там никто не может выжить. Только не три месяца. А если бы она выжила, то нашла бы способ дать нам о себе знать.

Псалм не ответила. Она просто смотрела в сторону далекого зеленого свечения.

— Она жива. Я верю в неё. Мы по-прежнему нуждаемся в ней Она не умрет, пока мы не закончим. Она не может. Не как Макинтош. Не как Луна.

Крампетс покачала головой.

— Я пойду и скажу Стронгхуфу и остальным отступить. Дайте ей немного личного пространства, пока она не помоется. — Крампетс зашагала вверх по покрытому жидкой грязью холму, возвращаясь обратно в Стойло, а Фарсайт с Псалм последовали за ней. — Черт возьми, Охранница. Почему ты должна была умереть?

Чёрные городские ущелья блестели от дождя, покрывающего их тонкой водяной плёнкой, сглаживающей поверхность зданий, превращая их в ничего не отражающие зеркала. Пустые улицы, растрескавшиеся и разбитые, ведущие из ниоткуда в никуда, змеились вокруг монолитов, что были подобны эбонитовым стрелам, пронзавшим небо и земную твердь. Не было такого ветра, что мог бы разметать мусор, покрывавший промокшие циновки, нанесенный блуждающими струями за два века. Просто не существовало. Кучи не распадались и не гнили. Если что-то не уносилось водой — оно оставалось здесь надолго.

Навсегда.

— Местные беспокоятся из-за того, что Охранница погибла, — произнёс Сплендид, любуясь своим новоприобретённым ПипБаком.

Ему потребуется абсолютно новый комплект одежды, который будет с ним сочетаться.

— Какая жалость, что нынче одежда оттенков синего такой дефицит, — пробормотал он, стоя вместе с Грэйс в комнате, которая раньше была рабочим кабинетом их отца. Сейчас он был превращён в кабинет управляющего, на стенах которого висели графики, показывающие количество выпущенной продукции, перечень вещей, которые должны быть выполнены в долгосрочной и краткосрочной перспективах, и крайне замысловатая схема, на которой были написаны имена, и нарисованы разноцветные стрелочки, указывающие на их взаимоотношения. Группы пони были помечены «контролировать», «поддержать», «избавиться».

— Кто именно из местных, братец? — произнесла Грейс, одаривая несколько бумаг критическим взглядом. Низкое ворчание прокатившегося снаружи раската грома, пробилось даже сквозь толстые стены загородного клуба. — Нытики, докучатели, или лентяи?

— Нытики, — презрительно фыркнув, ответил Сплендид. — Кэрроты принимают задумчивый вид, говоря, что, возможно, им следовало бы поддержать тот маленький переворот, который три месяца назад попыталась устроить Шарм. Всё это «платите крепостным»-дело выглядит таким плебейским. И ожидать, что дворяне и в самом деле сделают что-нибудь для них, поделившись с ними своими доходами, да это просто возмутительно. Именно в этом и заключается суть бытия аристократом: ты получаешь свой торт, ничего при этом не отдавая в замен, — хихикнул он. — К счастью, большинство оставшихся аристократов просто счастливы от того, что мы более чем утроили свою чистую прибыль, пусть даже основная часть увеличения достаётся не им.

— Дарительница Света возможно и начала расчищать небеса, но это не значит, что у большинства пони в Пустоши имеются посевной материал, удобрения, или навыки в сфере земледелия, — произнёс он, слегка улыбнувшись. — Я считаю, что если мы приложим ещё немного усилий, то у нас сложатся весьма неплохие партнёрские взаимоотношения с Детьми Собора. Мы обязаны это сделать, если хотим, чтобы в долгосрочной перспективе всё продолжало работать как надо. Однако же, учитывая то, что разрушение Башни утроило объём нашего местного рынка, мы, на данный момент, едва способны удовлетворить текущий спрос.

— Воистину так. Я считаю, что дворян злит то обстоятельство, что ты низвела всех нас до «рабочих». Богатые пони не работают на своё богатство, они и есть богатство. Именно поэтому они лучше рабочих, — хмыкнул Сплендид.

— Пегасы ни за что бы не стали терпеть старую систему, а без них мы бы никогда не смогли расшириться за пределы Хуфа, — сухо сказала она. — Все эти доходы появились лишь потому, что теперь мы можем продавать наши товары напрямую Новой Эпплузе и Мэйнхеттену в десятикратном объёме, нежели обычно. Просить Кэрротсов дважды в неделю запачкать свои копыта едва ли можно назвать кабалой.

— Даже если и так, ты возможно захочешь избавиться от них. Их высокомерие — заразно, — спокойно произнёс Сплендид, а когда Грейс посмотрела на него, воздев [1] Воздеть (устар.) — поднять вверх. бровь, уточнил: — Я не имею в виду убийство, или даже изгнание. Возможно, они смогут работать в качестве связующего звена между Обществом и Тенпони. Просто убери их подальше от тех высокородных, кто думает будто «смерть „Доброй Королевы Охранницы“ — это к лучшему».

Грейс вздохнула и бросила бумаги обратно на стол.

— Какие-нибудь следы Шарм? Хоть где-нибудь?

Он попытался отмолчаться, затем вздохнул, и покачал головой.

— С тех пор, как она ушла с этим Стил Рейном из Предвестников — никаких. Если бы она была по-прежнему с ними, то уже давно довела бы это до всеобщего сведения. А мы ещё ни разу не услышали историю о том, как Охранница отняла у неё право на трон.

— Пусть и несносная, но она всё ещё наша сестра, — произнесла Грейс, откинувшись на спинку отцовского кресла. Она, по всей видимости, уже начала к нему привыкать. — Кстати о Предвестниках, они по-прежнему донимают рабочих?

— Пытаются. Эта их идея, «равенство для всех», могла стать весьма популярной, если бы ты не внесла свои изменения, — признал он, печально улыбнувшись. — Однако, учитывая то, что они у нас ничего не покупают, многих этой своей «Хуффингтон возродится» фигнёй им зацепить не удастся. Тот факт, что ты заставила аристократов заниматься настоящим трудом невероятно помог на этом направлении. Когда пони узрели, что даже регент участвует в перетаскивании собранного урожая, то это, вне всяких сомнений, стало для них настоящим откровением.