Somber - Горизонты

В её копытах блеснул серебряный меч.

— Да! Сверх новая! — воскликнула Пифия, затем подтолкнула Вельвет Ремеди. — Скорее! Бери его!

Вельвет с содроганием вытаращилась на меч.

— Я не собираюсь к нему прикасаться! Я лекарь!

— Просто представь, что это скальпель-переросток, а это сердце — злокачественная опухоль! Скорее!

И в самом деле, сердце Легата, похоже, пыталось вернуться на место. Из рваной раны в его груди к сочащемуся жижей чёрному камню потянулись усики плоти. Виспер и Ксенит с трудом удерживали их от воссоединения.

— Это не одно и то же, и тебе это известно! — возразила Вельвет.

— Никто другой не рискнёт подойти к нему настолько близко с этой штукой в зубах. Одно неверное движение, и ты можешь распрощаться со своими собственными ногами! — громко заявила Пифия. Здание вновь качнулось, накренившись при этом ещё сильнее. Псалм пролевитировала Маджину и Пифию к себе на спину.

— Я не буду кого-либо убивать, лишь потому, что способна это сделать. Мы могли бы запереть его где-нибудь! — вновь возразила единорожка.

— Он не обычная зебра, Вельвет, — прохрипел Голденблад. — Он болен. Он и есть болезнь, продолжающаяся уже целые столетия. Его убийство будет проявлением доброты не только в отношении его жертв, но и его самого.

Связка за связкой, его сердце начало соединяться с телом.

— К тому же он не умрёт, если ты разобьёшь это сердце, — пожав плечами добавила Пифия, когда тряска и визг начали нарастать, и здание накренилось ещё сильнее.

— Прости, что? — скептически переспросила Вельвет.

— Только Дева в состоянии убить его. Разрушив сердце ты лишь заберёшь у него способность к восстановлению. И после этого, он станет абсолютно смертен, попав прямо в копыта к Деве, — подметила Пифия, взглянув на скептически настроенную единорожку. — Честно! Клянусь своими полосками и звёздами на небосводе, — добавила кобылка, прикладывая копыто к собственной груди.

— Не нравится мне этот город, — сухо произнесла Вельвет, направившись к напряжённой троице. — Нисколечки не нравится.

Взгляд Легата был прикован к серебряному лезвию.

— Нет… будьте ты проклят… надоедливый… хаос… Так не должно было случиться! — ахнул он, пытаясь дотянуться до сердца. Вельвет занесла над ним меч.

— Сделай это! — проворчала Ксенит, пока с её передних ног стекало тёмные вещество.

— Прикончи этого выблядка, — поддержала Виспер.

Примерившись, Вельвет осторожно расположила меч так, что бы не задеть ноги Ксенит. Она подняла его раз… второй… третий… затем…

— Вы уверенны, что это его не убьёт? — жалобно переспросила она.

Всё до единого обернулись на неё, и все кроме фиолетового аликорна и Маджины крикнули в унисон:

— Да! Сделай это!

— Послушай, я пацифист, понятно?! — прокричала она в ответ.

— Тогда поторопись, и отпацифисти его нахер! — прорычала Виспер.

Она зарделась и одним взмахом опустила лезвие. Тёмный камень тут же треснул, а меч издал звонкую ноту, когда Легат завопил от агонии. Она ударила ещё раз, заставив трещины пойти вширь, а из раскрывшихся щелей потёк тёмный ихор. Завитки плоти начали обвиваться вокруг каменного сердца, а его мышцы стали набухать, когда тёмная жидкость, странным образом игнорируя законы гравитации, принялась залетать в рваную дыру, на месте его груди. Наконец, меч опустился в последний раз.

Раздался звон метала о камень, и сердце рвануло обратно в грудную полость. В мгновение ока, полость закрылась. Резко напрягшись, он освободился из захвата раненой Виспер, и швырнул её прямо в Ксенит. Но он не произнёс ни слова. Его глаза выпучились и закатились, когда он взглянул на свои деформирующиеся конечности. Открыв рот, Легат извергнул из себя смесь крови и тёмного месива, после чего его тело задрожало.

— Мне послышалось, или ты сказала что это не убьёт его! — обернувшись выпалила Вельвет.

— Оно и не убьёт, — ответила Пифия, с радостной улыбкой на мордочке. — Эта судьба намного хуже смерти. К слову, отлично сработано.

Легат разбухал, раздувался и увеличивался. Упав на колени, его кожа отслаивалась, восстанавливалась, после чего вновь начинала распадаться.

— Что с ним происходит?! — спросила Виспер, когда она на пару с Ксенит начали пятиться к остальным. — Мне казалось, ты сказала, что это прекратит его гадское исцеление.

— Это сердце не исцеляло его. Оно восстанавливало. Сохраняло его тело в первозданной форме. Время для его тела, по сути, остановилось, — объяснила кобылка Старкаттери, лукаво ухмыляясь. — Но теперь всё не так. Теперь оно догоняет его. Тысячи лет восстановлений, ран, боли, и всё это одновременно. А также, все мерзости, которые идут в комплекте с проклятым куском камня, который пробыл у тебя в груди на протяжении тысячи лет. — На лице Виспер воцарилось понимание, и она продолжила наблюдать с тихим, прохладным удовлетворением.

Сейчас Легат напомнил мне неимоверно здорового синего пони, которого вроде как звали Голиаф. Вот только у Голиафа не было дополнительных рудиментарных ножек, торчащих из его нормальных четырёх. У него так же не было и дополнительных глаз, расположенных в дополнительных глазницах. Тело Легата росло словно на дрожжах, без какого либо порядка и контроля. Его задние ноги соскользнули с карниза, тогда как передние пытались за что-то уцепиться. Широко раскрыв рот, он взмолился:

— Сын! — но Лансер так и не ответил. — Доченька! — Маджина лишь спрятала свою мордочку. — Кто-нибудь… помогите мне!

— Прости, — ужаснувшись сказала Вельвет и её рог окутала магия. — Вот, это должно облегчить твою боль.

Пасть Легата искривилась в ужасном оскале и внезапно, его передняя нога потянулась вперёд, тогда как маленькие рудименты покачивались, пытаясь ухватить любого, до кого дотянутся. Вельвет завопила и начала бездумно размахивать своим мечем. Когда её и Ксенит левитировали на спину аликорне, оружие вроде как выискивало плоть Легата, отрубая его ноги. Виспер взобралась на Псалм.

— Забери моего отца! — крикнула она, указав на Голденблада. Магия Псалм натянула кабели и взмахом мече перерезала их на двое. Гуль начал подниматься в сторону аликорны.

Внезапно, огромная, кровоточащая нога Легата обвилась вокруг Голденблада и тут же его остановила. — Нет! — вскрикнула Лансер, когда его и Бу подняли аликорны. Когда конечность начала обрастать вокруг гуля, он открыл стрельбу, целясь в колено, однако с тем же успехом, можно было попытаться отстрелить ствол дерева. Псалм пролетела над Голденбладом, когда здание начало крениться всё сильнее и сильнее, опрокидываясь прямо в центр гигантской ямы.