Somber - Горизонты

— Эмм… — Тенебра попятилась от меня на несколько шагов.

— А вот это! — проорала я во всю мочь, широко разводя передние ноги, указывая на окружающую нас сумрачную пустоту. — Ничегошеньки! Я даже умереть подобающим образом не смогла. Трижды! — произнесла я, расхаживая всё быстрее. — Не считая П-21 и Скотч Тейп, все те, кого я знала более чем полгода назад — мертвы, и это всего лишь верхушка айсберга. Те, кого я даже и не знала, умерли потому, что я была слишком опрометчивой, или очень медлительной, или излишне тупой, чтобы поступить правильно. Я лишилась живого тела, и получила тело из стали, а затем лишилась и его, когда мой враг решила, что она хочет поменяться! Меня обрюхатили, а теперь мой жеребёнок у неё. У неё мои друзья. У неё моя очень особая пони, которую она вогнала в слёзы! — прошипела я сквозь зубы Тенебре, которая смотрела на меня так пристально, как будто я была сумасшедшей. — Она отняла мою, блядь, кьютимарку, — кровожадно пробормотала я, тыкая в бедро копытом. — Она отняла мой Талант.

Я кривилась, шагая к ней.

— И знаешь что? И вот ЭТО, я бы тоже пережила, — прошипела я ей, тыкая в её грудь копытом. — Я могу решать проблемы, связанные с моими провалами. Я специалист в этом вопросе. Я могу попытаться, и всё исправить. Поговорить с Глори. Поговорить с П-21. Сказать им, что я вновь всё похерила, и посмотреть смогут ли они что-нибудь придумать. Вот только сделать этого я не могу, потому, что из положения «я застряла в городе, где во множестве роятся роботы, которые пожирают пони» я перешла в положение «я застряла в мире предвечной тьмы», а твой отец меня не выпускает! — прорычала я ей, заставляя сделать очередной шаг назад. — Так что, да! Полагаю «раздосадована» вполне подходит чтобы описать моё состояние!

А затем, крепко зажмурившись, я завопила во всю мочь, ведь без этого ни одна полноценная жеребяческая истерика не может считаться полностью завершенной. Я вложила в этот вопль столько гнева, разочарования, и отвращения к себе, сколько могла… и это окаянное место низвело моё возмущение до вялого крика. Когда я закончила орать, моё горло болело, из глаз катились слёзы, а в груди гулко билось сердце. Я, резко усевшись на камень, склонила голову.

— Просто… я не хочу всё это терять. Здесь я не смогу даже быть матерью. Это тело стерильно, — устало и несчастно, пробормотала я, выпустив из себя весь гнев, оставивший после себя лишь холодную золу и пепел.

Я почувствовала, как вокруг моих плеч робко оборачивается крыло.

— Пожалуйста, не надо кричать, — тихо и быстро, произнесла Тенебра. — Я так предполагаю, что как минимум половина из вышесказанного было правдой. Ты намерена сдаться? С тобой уже покончено?

Я сделала глубокий вдох прохладного, стерильного воздуха.

— Нет, — произнесла я настолько тихо, что сама едва это услышала. Я взглянула на неё. — Почему ты со мной настолько любезна?

Она слегка пожала плечами.

— Я взрослела, желая стукать своего братца по темени за его дурацкие затеи. Как например: приклеивание всей мебели на стены. Или попытки исполнить пантомиму смерти Найтмер Мун. Или заниматься оральным сексом для того, чтобы подготовиться к тому, что рано или поздно я с ним совершу, несмотря на то, что в каждом учебнике по биологии написано, что это нехорошо. Всегда плевал на нормы поведения. Я знаю, каково это — быть в ловушке, поэтому я могу сочувствовать. — Она указала крылом во тьму. — Может, пойдём?

Я кивнула, и мы молча пошли вдоль высохшего русла.

— Каким образом всё стало настолько плохо? — нахмурившись, спросила я.

Мы шли мимо огромного сломанного чёрного обелиска, лежащего теперь на боку вдоль русла реки, на поверхности которого были выгравированы фигуры аликорна. Как только мы прошли мимо него, он замерцал, и исчез за краем расколотой скалы, испарившись как мираж.

Она долго молчала, и пару раз оглядывалась на меня, пытаясь подобрать слова.

— Если не брать в расчёт Стигиуса и Отца, то у большинства ночных пони отсутствует способность перемещаться из этого мира, в мир света. Луна по-разному благословила каждого из нас. Почти всем приходится использовать портал в Цитадель. Поскольку большинство представителей нашего вида жило в посёлках и городах, то они умерли вместе с остальной Эквестрией. А выжившие были брошены в Пустоши, ставшей для них ловушкой. Вернуться сумели лишь единицы.

— А те, кто остались? — спросила я.

Она криво улыбнулась, когда вокруг нас, мигнув, появился лес чёрных деревьев, исчез, и опять появился.

— Ты пони из Стойла. Мы всё запечатали, и начали заниматься ничегонеделанием. Правил нами — Король Эбонстар, но поколение сменяло поколение, и всё просто… приходило в упадок. Мы тренировались. Учились. Делали всё, что было в наших силах, чтобы стать лучше… а затем, вступали в связи с троюродными родственниками, потом с двоюродными, а затем с единокровными братьями и сёстрами… — Она покачала головой. — Генетическая смерть.

— Мне жаль, — пробормотала я.

Её пушистые уши опустились.

— Не так сильно, как мне. Стигиус — полнейший идиот. Я в два раза умнее него, но именно он был тем, кто покинул наш дом чтобы спасти наш вид. Я думала, что он лишь похотливый болван. То, что он сделал… может сработать. — Потом она оглянулась на меня, а земля под ней превратилась в обсидиановую дорогу. — Конечно, если ты права, то мы, возможно, выиграем лишь несколько поколений.

— Если я права, — вздохнула я.

— Иногда я не думаю, что кто-либо вообще прав. Ни я. Ни Когнитум. Ни Принцесса Луна. Никто. — Я постучала себя по виску. — У меня в голове память… как минимум дюжины пони. Я не могу вспомнить ни об одной вещи, в которой фигурировали они все. — Я закрыла глаза.

— Имя «Голденблад» что-нибудь тебе говорит?

— Нет. А должно? — спросила она, когда теневая дорога, мигнув, вновь превратилась в бугристое русло.

— Думаю, нет. Скажи, как ты думаешь, может ли один пони манипулировать целой страной из-за кулис? — проворчала я.

— Конечно, — ответила она. Я взглянула на неё с удивлением, подняв бровь.

— Принцессы. Цезари. Генералы. Все всегда запоминают лидеров, но попробуй копнуть немного глубже. Командир Эбонстар был ночным стражем Принцессы Луны. Что он делал под её командованием? Как он исполнял приказы? Был ли он верен ей? Подчинялся ли он правилам? А что насчёт пони, которыми он командовал? — Она снова потрясла головой. — Никто не знает всего. Но если пони достаточно искусен, то естественно. Однако, вопрос, на который ты никогда не ответишь заключается в том, кто же ими манипулировал?