Somber - Кобыла-охранница

Она действительно была не похожа.

Осторожно сделав глоток воды, я спросила:

— Тогда почему помогаешь нам?

— По доброте душевной? — предположила она, прикладывая копыто к груди. Я продолжала смотреть на неё так твёрдо, как только могла себе позволить. Она фыркнула:

— Мда, пожалуй, что нет. Просто скажи спасибо, что я хочу вам помочь.

— Этого недостаточно, — сказала я, заставляя себя сесть, несмотря на то, что мои ноги тряслись так сильно, что готовы были разъехаться подо мной. — В последний раз, когда я доверилась кому-то, не зная, чего они хотят, всё закончилось смертью многих ни в чём не повинных пони, которые этого не заслужили. Почему?

— Меня больше интересует, что ты будешь делать, если я не отвечу. Ты даже сидеть нормально не можешь, — сказала она с ухмылкой. Я левитировала дробовик ей под подбородок. К моему ужасу, она только усмехнулась.

— Ну давай, сделай это.

И я почти нажала на курок.

— У меня уже есть печальный опыт общения с Потрошителем. И последний раз, когда я доверилась кое-кому, кто хотел «помочь» мне, погибло множество невинных зебр. Итак, ещё раз: почему? — Я постаралась придать своему голосу максимальную твёрдость. Вся моя концентрация уходила на то, чтобы дробовик не шатался.

На секунду она скривилась, затем пожала плечами, посмотрев на меня своими розовыми глазами.

— Большой Папочка меня попросил. Довольна? Хочешь знать почему — спроси его.

Рампейдж усмехнулась мне той самой усмешкой, которую я видела уже неоднократно. Ей только колоды карт не хватало.

Заметка: Следующий уровень.

Новая квестовая способность: Химик — любые химикаты действуют на вас вдвое дольше.

Навык: Огнестрельное оружие (100).

(Здесь могла бы быть ваша реклама.)

Когда-то, давным давно, когда я была маленькой кобылкой, мой бок был пуст. Но в один прекрасный день на нём появилась метка. От матери Риветс досталась колода карт, которой мы играли в «Блекджек». Это была единственная карточная игра, с которой мои скудные познания в математике могли справиться. Риветс, Дейзи, Мармеладка, Пресс и я сидели за столом в хранилище, попивали синтетический яблочный сок и играли на невообразимые суммы орехов, болтов, гаек, а иногда и настоящих денег в виде довоенных монет. Мы отлично проводили время.

Пресс понадобилось отлить. Дверь в кладовую представляла из себя пару стальных плит, по нажатию кнопки скользящих вверх-вниз при помощи электродвигателя. Она нажала её и уже начала проходить сквозь дверь, когда та вдруг захлопнулась; большая тяжёлая плита упала сверху, а вторая, поменьше, придавила кобылку снизу. Раздался ужасный хруст, затем механизм вновь заработал и открыл дверь. Всё произошло мгновенно. Пораженные, мы могли лишь наблюдать за тем, как она продолжала идти на дрожащих ногах. Пресс дошла до лестницы, рухнула и вскоре отдала концы. А мы по-прежнему просто смотрели, слишком шокированные, чтобы хотя бы пошевелиться.

Я уже упоминала, что мы начали называть её Пресс после того, как её придавило?

Мне даже не удается вспомнить её настоящее имя. А хотелось бы, потому как сейчас я начала понимать, каково ей было идти по тому длинному туннелю. Мое сердце выбивало чечётку, а при каждом шаге внутренности хлюпали и булькали. Эффект Спока к этому времени уже закончился, и на ногах меня удерживали лишь Бак и то, что я шла зажатая между Глори и странной попутчицей, кобылой-Потрошителем, которая спасла наши жизни.

— Фиксер. Мне очень нужен Фиксер. Почему мне нельзя немного Фиксера? — бормотала я, наваливаясь на полированный металлический бок Рампейдж. Даже сквозь броню чувствовалось, как ходят пластины её доспехов.

— Потому что он не лекарство. Фиксер намного хуже чем всё того, что ты успела принять, пока я не видела. — Глори явно была на взводе и забрала назад свое мнение насчёт моего ума. Вместо лекций о том, как плохо, что я довела себя до такой жизни, она решила объяснить мне причины своих беспокойств, в надежде, что я больше не буду жрать всё подряд.

— Фиксер здорово бьёт по мозгам, ничуть не меньше Дэша или Минталок. Ты просто игнорируешь симптомы и в итоге носишься как угорелая, с сердцем, выписывающим синусоиды, вместо того, чтобы тихонько лежать, давая своему телу спокойно вывести всю заразу.

— И к тому же, последнюю таблетку ты сжевала час назад, — хихикнув, добавила Рампейдж. Хотя она и была нашей попутчицей уже несколько часов, ничего толком об этой кобыле в сияющих доспехах я так и не узнала. За исключением того, что от неё разило запёкшейся кровью. Каждый её шаг сопровождался металлическим лязгом, но было видно, что доспехи не вживлены в тело, как у Деуса. Просто пластины были очень качественно подогнаны. А вот сама кобылка внутри доспехов, хммм… да она была не крупнее, чем я. Не укрылась от меня и странная раскраска попутчицы: красные полосы, которые складывались в узор, сильно напоминающий полоски зебр.

По кремовой кобылке можно было часы сверять, так часто она принимала Минталки, но закатила ли ей Глори лекцию о том, что они сделают с её мозгами? Не-е-е-ет. Это мне пришлось узнать о фармакологии больше, чем я когда-либо вообще собиралась.

Спок, как я выяснила, убивал нервные клетки, Мед-Икс вызывал фантомные боли, Бак разрушал мои суставы, мускулы и чего-то там делал с тем, чем мне рожать. Но венцом гадостей была Гидра.

— Лечить магией могли только единороги. Да и тех было, честно говоря, маловато. Вот пегасы с земными пони и нашли способ восстанавливаться после серьезных ранений и переломов с помощью экстракта гормонов из гланд гидр, отсюда и название препарата. Сбор гланд был весьма неприятным процессом, но настоящая проблема заключается в том, что Гидра подавляет естественные процессы клеточной регенерации даже после того, как её действие заканчивается. Естественная защита организма разрушается, и тело умирает, клеточка за клеточкой. — Тут Глори сделала испуганную мордашку. — Одна Гидра — уже плохо, а две или три… ты, скорее всего, просто упадёшь замертво.

— Да, и не вздумай прогуляться под Гидрой через поля ХМА, — вмешалась Рампейдж. — Видала я, как от такой комбинации все тело разжижается. Клёвое зрелище, к слову, — продолжила она, ухмыляясь. Видно у нас с Глори в этот момент был потрясённо-тошнотный вид.

— А что такое? Думаете, это худший способ умереть?

— Неа, — пробормотала я, — видали и похуже.

— Удиви меня, — сказала она с насмешливой ухмылкой.

Я уже была не в настроении выслушивать подначки, и резко ответила:

— Я как-то скормила пони камнедробилке.

Она мигнула.