Somber - Кровь и Звёзды

— Эм… поздравляю? Кто отец?

Она посмотрела на меня и я заткнулась. Никогда больше не спрошу её о материнстве. В её глазах было так много отчаяния и безнадежности, что я уяснила больше никогда не заикаться об этом.

— Владыка… Маджина и я его любимые наложницы… — все что она сказала. Вот… дерьмо.

Время заткнуться, Блекджек, и начать концентрировать как можно больше магии на пули, чтобы завалить ублюдка сразу, как я его увижу.

Мы шли вместе, бок о бок, к мосту. Некоторые уже шли в одну или другую сторону по мосту. Земные пони, единороги, гули, песчаные псы и множество других. Все гудели на одной, повторяющейся ноте, и двигались как мертвые. Цена такого мира была слишком высокой. Отрубленные головы торчали вдоль всего моста, все виды поровну были принесены в жертву Хуфу. Стены Ядра сплошь были покрыты ярко-красными надписями «Хуффингтон возродится».

Непрерывное гудение вызвало у меня головную боль. Нет, не просто гудение. Звук был похож на бур, вгрызающийся мне в голову. Больно было даже думать. Я глядела на существ со стеклянным взглядом, двигающихся словно машины. Некоторые болтали, кричали, дрались и сопротивлялись… но их игнорировали. По выражения тех, кто еще был способен реагировать, было ясно, что их больше раздражают, нежели волнуют эти вспышки.

Возвышающиеся башни, казалось, смотрели вниз на бесполезные куски мяса, снующие по их темным каньонам. Трещины и разрывы в башнях сочились ядовитым зелены светом. Фиолетовые лампы и желтые огни резко контрастировали, вызывая боль у меня в глазах. В этом городе абсолютно все было призвано причинять боль! Кем же был этот Владыка? Сангвин? Или может… Стил Рейн? Он казался более подходящим кандидатом. Каким-то образом он добрался до моего ПипБака… смог использовать его. Мой желудок скрутило и я закашлялась. Город сам по себе заставлял меня чувствовать себя паршиво.

И вот, я заметила Лакуну. Фиолетовая аликорн стояла безмолвно как статуя.

— Лакуна! — прокричала я и понеслась к ней.

Она глянула на меня, затем снова уставилась в пустоту.

— Лакуна?

Там оказался еще один аликорн, стоящий рядом и смотрящий в никуда. И еще один. И еще, и еще. Я посмотрела на тихо стоящую рядом Скотч, ожидающую. Рядом с Лакуной находилась куча камней; я стала на них и прикоснулась своим рогом к её.

Мир унесся прочь… за исключением раздражающего гудения. Я ощутила то же огромное пространство, что и в прошлый раз, но, вместо бурлящего моря шепчущих голосов, возглавляемых Богиней, теперь здесь раздавался все тот же всепроникающий гул. Он был везде. Внутри всего. В самих аликорнах.

— Лакуна? — позвала я… вопрос нестройным эхом прорвался сквозь эту единственную ноту.

— Лакуна! — крикнула я в гудящую тьму.

Затем, мягким, как у любовника, шепотом тьма ответила:

— Здесь нет никакой Лакуны. Никогда не было.

И тогда мягко, почти любовно, тьма ответила:

— Здесь нет Лакуны. Никогда не было.

Я попятилась и упала с кучи камней на круп. Скотч уходила, и я поспешила ее догнать. Мои глаза останавливались на каждом неподвижно застывшем аликорне. Я была удивлена, увидев среди них несколько жеребцов, но решила, что Сагнвин создал их с помощью «Химеры». Ни в ком из них не было жизни. Они были просто живыми машинами.

Мы прошли под отрубленной фиолетовой головой дракона, висящей на цепях. В его глаза были вогнаны шипы… я не оценила иронию. Под ней был размашисто написан ненавистный лозунг.

— Владыка — это Голденблад, не так ли? — спросила я, поджав губы.

Это имело смысл. Он знал о Спайке. Знал о Хуффингтоне. У него было много тайн. Он мог найти способ выжить и сейчас отвечал за этот кошмар. Таков, наверное, был его план с самого начала.

Похоже, я собиралась выяснить… Только…

Меня стошнило потоком пенистой воды. Думаю, это все, что было во мне. Внезапно я почувствовала себя… Неправильно. Совсем неправильно. Но это не имело значения. Я уже была почти у Владыки. Мы были на большой площади, вокруг которой, как надгробия, высились здания министерств. Площадь была разрушена взрывом, и сквозь трещины в тротуарной плитке пробивался отвратительный зеленый свет. Каждое здание… Каждое существо, пони и все остальные… Все они в унисон гудели одну и ту же ноту.

Мне хотелось петь. Хотелось кричать. Я хотела сделать что-то… хоть что-то, чтобы прервать этот монотонный гудеж. Но я не могла… В груди жгло, пока я медленно продвигалась сквозь толпу. Здесь было что-то вроде трона. Хорошо. Это сильно облегчило бы выстрел во Владыку. Там были кобылы, все беременные. Я заметила Скотч слева от трона, а справа — молодую зебру. А посередине…

— Привет, Блекджек, — поприветствовал меня П-21, толпа отступила под его взглядом, полным нескрываемой злобы. С моим ПипБаком на одной ноге и Причудой в другой, он сверкнул на меня глазами и холодно произнес, одновременно заряжая серебряную пулю в ствол и закрывая его. — Добро пожаловать в будущее.

Я не могла стрелять. Из всех пони он имел наибольшее право стрелять в меня. Я просто сидела, моя грудь горела огнем, пронзенная его ненавистью.

— Прощай.

Он поднял пистолет, и все засияло белым. Крик продолжался… и продолжался… и мой мир стал черным.

— Она жива? — взвизгнула Скотч.

Нет. Я не была жива. Это была не жизнь. Это был еще один кошмар. Мои легкие пульсировали, словно были на открытом огне, содрогнулись, вдохнув влажный воздух, и я закашлялась. Мой желудок сжался, пытаясь опустошить себя еще раз, но мне было уже нечем рвать. Я почувствовала поддерживающие меня копыта, когда я дернулась, закашлялась и глотнула воздух еще раз.

Жизнь не должна быть такой черной.

— О Богини, ее глаза, — сказала какая-то кобыла. Думаю, Масленка.

— Дайте ей Гидру. Дайте ее ей сию секунду, — потребовала Глори. Я вспомнила, как она разошлась неделю назад насчет того, насколько вредна Гидра. Как она вредна для меня. Но сейчас что-то было по-другому. Что-то изменилось. Последний выстрел из Причуды, я чувствовала, задел… задел что-то важное. Что-то неотъемлемое было повреждено. И пока Гидра унимала жгучую боль в моем лице, я терпела темноту. Глори начала рыдать.

— Дайте ей еще одну. Пожалуйста… — Я почувствовала ее крыло на своей мокрой щеке.

— Это… ничего не изменит… — слабо возразила Масленка. Из-за слабого свиста водного талисмана и качки я предположила, что мы были на «Морском Коньке».

— Дайте ей еще одну Богинями проклятую Гидру! — заорала на нее Глори. Она упала на меня, плача и крепко держа копытами, в то время как я хватала ртом воздух. Я приподняла копыто… нет… это не ощущалось как копыто. Я не знала, что это был за отросток, но все в нем двигалось неправильно. Другие голоса принялись беспокойно обсуждать, как мое состояние поменялось с «мертва» на «не мертва».