Цветок асфоделя

— Миссис Снейп? — спросила Гарри.

Эйлин сидела на кровати, держа в руках какие-то бумаги. И даже не отреагировала на появление посетителей. Северус тут же забрался на постель, заглянул в лицо матери.

— Мам? — голос дрожал.

Эйлин вздохнула со странным всхлипом, вытерла слезы с глаз. И робко, слабо улыбнулась.

— Наш папа умер, Северус.

Известие не произвело на мальчика должного впечатления, его больше интересовало состояние матери, к которой он ластился, как котенок. Поэтому объясняла Эйлин, в основном, для Гарри.

— Вчера утром он не вышел на работу, коллеги навестили его вечером, открыли дверь, так как запасной ключ всегда лежал за косяком. Тобиаса нашли в гостиной, вызвали врача. Инсульт, кровоизлияние в мозг. Он даже не мучился. Его кремировали, так как нам не на что устраивать похороны, — она говорила короткими, рублеными фразами. — Приходили полицейские, они мне все и рассказали. Вот… вот свидетельство о смерти… — Эйлин всхлипнула.

Северус тут же бросился обнимать мать.

— Мам, ты не плачь, слышишь, не плачь! — затараторил он, обнимая ручонками за плечи женщину, заглядывая в лицо. — У тебя же еще есть я.

Эйлин кивнула.

— Да, милый, у меня есть ты, — она прижала сына к себе, уткнулась носом в волосы на макушке. Северус не протестовал, хотя обычно ершился, ласкался исподволь.

Гарри хладнокровно смотрела на происходящее. Все получилось так, как она и планировала.

— Вы можете вновь вернуться в магический мир, миссис Снейп, взять девичью фамилию.

— Нет, — Эйлин затрясла головой, категорически отказываясь. — Я не собираюсь просить милостыню у отца. Я что-нибудь… что-нибудь придумаю. Надо только выписаться, вернуться домой….

Гарри разрывалась. Хорошая женщина, в чем-то даже очень, но уж слишком не приспособленная. Она пропадет без поддержки, ее не научили бороться, цепляться когтями и зубами. Что будет с Северусом в том бедном доме, с матерью, которая сама еще не осознает своей свободы?

Гарри в очередной раз осознала, что гриффиндорское начало в ней неистребимо.

— Собирайтесь, миссис Снейп, мы выписываемся!

Эйлин расположилась в гостевой комнате, Северус ни на шаг не отходил от матери, рассказывал, какие зелья сварит, чтобы поставить ее на ноги, как догадался усовершенствовать некоторые составы. И обязательно, обязательно будет помогать ей.

Гарри спустилась вниз, взяла зеркало. После короткой заминки в нем отразилась недовольная мина Гиппократа Сметвика.

— Артефактор Певерелл! — зычно рыкнул он.

— Целитель Сметвик! — улыбнулась она. — Я не отвлекла тебя?

— Нет, — мужчина отмахнулся и тут же забеспокоился. — Что случилось?

Вот, за что она его особенно ценила: никаких лишних вопросов, треволнений и криков с заламыванием всех доступных конечностей. Гиппократ шел вперед, его интересовало только то, что можно сделать, чтобы получить положительный результат.

— Мне нужна твоя консультация. И врачебная помощь на дому.

— Сейчас буду.

Гарри не успела даже поблагодарить, как зеркало погасло. А через пару минут в дверь постучались. Гиппократ был единственным человеком, которого защита пропускала несмотря ни на что. Гарри не сумела найти никаких лазеек, Источник, сама ее родовая магия воспринимала целителя адекватно. Оставалось только смириться.

— Эйлин Снейп, тридцать лет. Сломана рука, несколько ребер, — после приветствия сообщила волшебница.

Гиппократ кивнул и взлетел по лестнице наверх. И вскоре оттуда донесся его зычный голос, опрашивающий пациентку о самочувствии. Ему противостоял тоненький, звенящий голосок Северуса и растерянное мяуканье Эйлин. Гарри улыбнулась, пошла ставить чайник.

— Споил нужные зелья, написал рецепты, — Гиппократ появился в кухне, направился к рукомойнику. — Через пару-тройку дней от ран и следа не останется. Могли бы справиться и быстрее, но травмы слишком запущенные, стоило сразу обратиться.

— Извини, сразу не получалось.

— Ничего, — отмахнулся Гиппократ, разворачиваясь к подруге, опираясь спиной на разделочный стол. — Что планируешь делать с ней дальше?

— Заставлю поискать место в магических аптеках, хотя бы помощника.

Гиппократ свел брови, что-то обдумывая.

— Она хороший зельевар? — неожиданно спросил он.

— Из Принцев.

— О! — оценил волшебник. Действительно, род Принцев славился своими алхимиками, Мастерами ядов. — Есть у меня одно предложение. Мистер Берби из аптеки при Мунго ищет помощницу. Его племянница, которая работала раньше с ним, вышла замуж и уехала в Ирландию, к мужу. Думаю, он с радостью примет к себе Принц.

Гарри благодарно улыбнулась, с души как камень свалился.

— Ты сможешь договориться с ним о собеседовании?

— Не волнуйся, — сильные пальцы отвели прядь волос за ухо. — Как ты узнала, что с ними случилось?

— Северус живет со мной этим летом, — странная, почти интимная атмосфера. Гиппократ так близко, она может рассмотреть каждую его ресничку, если поднимет глаза. Голос сам понижался до шепота. — Мать написала ему, когда попала в больницу.

— Мне стоит ревновать? — поднял бровь целитель.

И вроде шутит, а не смешно.

— К кому? К Эйлин? — поддержала его тон Гарри.

— К Северусу, все же он единственный мужчина, которого ты впустила в свой дом. Кроме меня, разумеется.

— Гиппократ….

— Он быстро вырастет, сама не заметишь. Уже сейчас мальчик готов на тебя молиться, ты бы видела его глаза, когда он рассказывал, что ты для них сделала. Как учила его этим летом, показывала, как работаешь. Что для магов какие-то шесть лет?

— Гиппократ, я не интересуюсь детьми, которые годятся мне в сыновья или очень ранние внуки, — она бы рассмеялась, но ситуация грозила… грозила стать слишком серьезной. Сердце отчего-то сжималось.

Целитель подошел, поправил еще одну прядку, ласково провел кончиками пальцев по бархатной щеке, отчего сердце екнуло и упало куда-то вниз.

— Ты очень умная ведьма, Гарри Певерелл, чтобы строить из себя дурочку и делать вид, что ничего не понимаешь.

Да, она понимала. Понимала, что уважает своего друга, что он ей нравится, как мужчина, и этот интерес мог перерасти в нечто большее. Для этого имелись все предпосылки. Весь вопрос состоял в том, что чувствовал сам Сметвик. Его жесты, знаки внимания никогда не выходили за рамки дружеских.

Целитель ее сомнения опроверг.

— Ты мне нравишься, очень давно. Не скажу, что с первой встречи, я слизеринец, мы не влюбляемся с первого взгляда. Но с первого года — точно. И я не прошу стать моей невестой, броситься ко мне в объятия, — чувство юмора не отказывало мужчине даже сейчас. — Но прошу разрешить ухаживать за тобой, не только как за другом. Ты очаровательная женщина, Гарри.