Самат Сейтимбетов - Дело Гермионы

Гарри обшаривал взглядом выжженное пятно. Пламя сожрало все, не оставив ни тел, ни камней, ни травы, только спёкшуюся корку. Затем глаз его зацепился за неровность почвы. Подбежав, Гарри не сразу осознал, что перед ним. Подковылял Грюм, и задумчиво ткнул посохом.

— Обугленный труп, к гадалке не ходи, — медленно сказал Аластор.

И тут взгляд Гарри выхватил небольшой, но отлично знакомый кусочек дерева возле трупа.

Невесть как уцелевшая там лежала сердцевина диадемы, с которой Гермиона не расставалась никогда.

Страшная правда медленно доходила до Гарри. Гермиона мертва. Все, кто был здесь — мертвы. Все. Сириус. Гермиона. Флёр. Виктор. Зачем? Во имя чего? Гарри ощутил, что ему не хватает воздуха. Злоба и ненависть раздирали изнутри, в глазах темнело, и жажда крови накатывала волнами. Не умом, но инстинктом Гарри понял, что Гермиона опять встала между ним и Волдемортом и опять закрыла и спасла. Месть, месть, месть! Барабанила кровь, ударяясь в голову и стремясь выплеснуться наружу. Внезапно Гарри осознал, каково было Невиллу, и не в силах выразить переполняющий его коктейль, вскинул голову к небу и завыл, отчаянно и тоскливо. После чего посмотрел на дрожащие руки и расплакался от бессилия что-либо изменить и сделать. Жжение в глазах медленно отступало.

— Крепись, сынок, — вздохнул Грюм, — так бывает. Да, поплачь, тебе станет легче.

Старый, видавший все аврор, тихо гладил Поттера по голове, прижимая сотрясающегося от рыданий парня.

— Поплачь, — прошептал Аластор, роняя вторую слезу.

Хогвартс. То же время.

Дамблдор, вернувшийся в Школу и находившийся в своём кабинете, внезапно ощутил, что его сердце пропустило удар. Задрожали руки, и если бы Альбус не сидел, то точно бы упал. Привычно сотворив лечебное заклинание, Дамблдор ощутил, что ничего не происходит. Магия! Магия покинула меня, сообразил Дамблдор, значит… что-то случилось на Турнире. Сегодня третий тур, неужели Грейнджер не справилась?

Прожитые годы наваливались на изношенный организм, который поддерживала только магия.

— Фоукс, — прошептал Альбус, — приведи Минерву… Поппи… всех… быстрее!

Феникс, получивший образ пожелания Дамблдора через связывающие их узы, хрипло каркнул и устремился к окну. Дамблдор проводил его бессильным взглядом, руки бесцельно шарили по столу. Гарри Поттер и Кубок Огня, что пошло не так? Что надо сделать сейчас в первую очередь?

Ответ на последний вопрос пришёл моментально.

Сейф с записями и истинным пророчеством!

Надо успеть открыть сейф, иначе его содержимое сгорит безвозвратно! Дамблдор с трудом поднялся и сделал первый шаг к стене. Он ощущал, что это путешествие до сейфа убьёт его, но упрямо шёл вперёд, радуясь, что предусмотрел и оставил возможность открыть сейф без магии.

Ворвавшиеся спустя пятнадцать минут Минерва МакГонагалл, Поппи Помфри, Гораций Слагхорн, Ричард Саймонс и феникс Фоукс, обнаружили, что Дамблдор мёртв. Он полулежал — полусидел на полу, уткнувшись лицом в стену. В стене, над головой мёртвого директора, виднелась раскрытая дверца сейфа. Бумаги из хранилища беспорядочно валялись на полу, часть намокла, так как вместе с бумагами Дамблдор уронил и пузырьки с воспоминаниями, разбившиеся об пол. В глубине сейфа виднелось несколько мелких вещей, и ещё пара пузырьков с серебристым содержимым.

Фоукс, подлетевший к телу Дамблдора, протяжно заклекотал, выражая свою скорбь и отчаяние.

МакГонагалл нагнулась и подняла ближайший лист. Растерянно прочитала вслух.

— Пророчество о Гарри Поттере. Полный текст. Записано очевидцем Альбусом Дамблдором, пророчество изречено Сивиллой Трелони, 12 января 1980 года, в трактире «Кабанья Голова». Копия воспоминания передана в отдел Тайн. «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда…»

Ричард Саймонс нагнулся и поднял другой лист.

— План «Гринготтс». Осуществление пристального наблюдения за гоблинами низшего звена банка, с целью…

— Хватит! — воскликнула мадам Помфри. — Здесь мёртвый директор, а вы читаете его бумаги!

— Надо пригласить представителей Министерства, — откашлялся Слагхорн.

«И представителей Ордена Феникса», мысленно добавила МакГонагалл, чувствуя накатывающее бессилие.

Хогвартс. 26 мая 1995 года. Кладбище.

Гарри сухими глазами обводил ряд гробов. Бушевавшая внутри буря и не думала утихать, и временами Поттер был близок к тому, чтобы направить палочку в висок и умереть. Убить себя заклинанием, что может быть проще? Останавливало его только то, что лежавшие в гробах не поняли и не приняли бы этот его поступок. Дамблдор. Рон. Гермиона. Сириус. Гарри смотрел и в тысячный раз повторял клятву мести.

Пусть Тёмный Лорд мёртв, но живы некоторые его приспешники, успевшие убежать.

Однажды Лорд возродится, и тогда Гарри встретит его. Встретит и задаст вопрос о том, что случилось на испытании. Однажды.

— Сегодня мы прощаемся не только с нашим директором, — срывающимся голосом начала говорить Минерва.

Гарри не слушал. Он старался не упасть в ту тьму, что бурлила внутри, требуя убить, разорвать, уничтожить и втоптать в землю всех. Друзья. Крестный. Директор. Виктор. Флёр. Слишком много. Слишком быстро. Стоявший рядом Невилл плакал, отвернувшись от пустого гроба. Вместо так и не найденного тела Гермионы (обугленный труп оказался слишком велик, чтобы быть Грейнджер) положили обломок её палочки и сердцевину диадемы, и Лонгботтом тоже повторял клятву мести. На плече у Невилла плакала Луна, громко шмыгая носом.

— Гарри, — тихо тронула его за руку Джинни.

Она тоже плакала, и в таком виде, в траурном платье, внезапно выглядела ещё прекраснее.

— Гарри, тебе тяжело, я знаю, — прошептала она. — Не держи в себе, выговорись. Я всегда буду рядом и поддержу тебя, чтобы ты не решил сделать.

Гарри вздохнул и кивнул, молчаливо принимая помощь.

31 июля 1999 года. Бывший особняк Блэков.