Magenta - Шпеер

«Камин-аут, мать его! — мелькнуло в разгоряченном мозгу. — Сейчас заржут, как кони в цирке! Скажут, Снейп головой приложился!»

Бешеный стук собственного сердца потонул в таких оглушительных овациях, которых Гарри не слыхал отродясь. Кто-то визжал, свистел, захлопали пробки шампанского. Перекрывая гвалт, кто-то завопил «Даешь розовые лепестки!»

— Я вас люблю! — крикнул Г. Дж. без всякого микрофона. — Я вас всех люблю!

— Но меня он любит больше, — нагло ввернул Северус, ткнул микрофон в гнездо стойки и, подхватив под локоть глупо улыбающегося экс-директора, потащил за собой, расталкивая налетевшую восторженную толпу.

* * *

Худенькие пальчики мелкой Уизли нервно подрагивали на плечах Г. Дж. Поттера. Гарри кружил в прощальном танце рыжеволосую художницу. Глаза мисс Уизли слегка покраснели и блестели подозрительным влажным блеском.

— Не хочу, чтобы вы уходили, мистер Поттер, — жалобно сказала Джинни, взволнованно теребя пиджак партнера по танцполу. Партнер то и дело косился по сторонам, отыскивая в толпе Северуса. Тот обнаружился в цепких кошачьих объятьях Макгонагалл, и Г. Дж. спокойно вздохнул: возлюбленный был в надежных руках. Танец с Уизли был шутливой местью за Лавгуд — Северус не только протанцевал со своей бывшей секретаршей медленный танец, а еще и с поклоном поцеловал белобрысой красавице руку.

— Мне тоже немного жаль, Джинни, — мягко сказал Гарри, на сей раз почти честно: в эти минуты он был беспричинно счастлив, а «Хог» казался роднее теткиного дома. — Но... Сегодня ночью мы вылетаем в Вену.

Мисс Уизли вытаращила глаза, заморгала ресницами и вцепилась в плечи Г. Дж., будто он тотчас взовьется в небо, не сходя с места.

— О-о... В Вену? Круто! Вы что, официально... э-э... расписались? — сгорая от любопытства, спросила художница. — Кольцо. У вас его раньше не было, — Джинни смущенно покраснела, но в глазах по-прежнему искрился нахальный женский интерес.

Гарри снял руку с тощей девичьей спинки и милостиво продемонстрировал тонкое кольцо червленого серебра.

— Нет, зачем нам официальная ерунда, — сказал он, тайно любуясь кольцом сам. — Просто... Северус подарил, когда мы переплывали Ла-Манш, — пробормотал он и тут же пожалел о неуместной откровенности: это было одним из самых дорогих воспоминаний. Как наяву, в уши хлынули крики чаек и повеяло в лицо ветром с брызгами соленой воды.

— Уй! — взвилась Джинни. — Вот это романтика! Мой парень разве что чизбургер на середине Темзы подарит, — огорченно прибавила она. — И тот уже надкусить успеет.

Оба засмеялись, беспечно и по-детски, и, отдавшись музыке, закружились в танце — легкие и беззаботные, как подхваченные весенним ветром лепестки.

С лицом строгим и печальным, вступившая в должность главреда профессор Макгонагалл танцевала, мирно положив голову на обтянутую смокингом грудь теперь уже бывшего коллеги. Околдованный кошачьими чарами партнер поглядывал на развеселившегося Гарри и улыбался загадочной чеширской улыбкой.

* * *

— Еще раз хочу поздравить всех нас с одержанной победой, — веско начал расположившийся у микрофона Дамблдор. Отрастающая борода серебрилась на его лице светлым облачком. — Пусть мы не выиграли войну, но битву, и битву серьезную. Много лет «Хог» боролся за свободу печати, но, несмотря на то, что тори прикладывали все усилия, чтобы заткнуть голос народа...

Дикий женский визг (очевидно, голос народа) прервал торжественную речь вернувшегося в свои права директора.

Гости вскочили с мест.

— Мышь! Под столом! — вопила мадам Синистра, вспрыгнувшая на стул с проворством юной девочки.

— Черт, — фыркнул Артур Уизли. — Я уже было подумал, Риддл возродился.

— Или третью мировую развязали, — поддакнул Билл.

— Вот, вот она! — верещали женщины, показывая куда-то пальцем.

— Это он, а не она! Хомяк Луны!

Не успело затихнуть женское верещанье, как сидящая с ровной спиной миссис Макгонагалл внезапно резко нагнулась и метким движением поймала у ножки своего стула причину третьей мировой.

— Мисс Лавгуд, — она оглянулась, держа руки лодочкой. — Где эта безответственная девица?

Луна, во время речи Дамблдора неуважительно танцевавшая в углу сама с собой, бросилась к изловившей хомяка редакторше.

— Ой, бедный мой Усатик! — воскликнула она.

— Забирайте, и чтоб духу его тут не было! — возмущенно сказала Макгонагалл. — Все образцы изгрыз, а теперь, видите ли, в столовую перебрался!

Сотрудники столпились вокруг, разглядывая героического хомяка. Лавгуд благодарно забрала своего питомца из рук редакторши.

— А мистер Снейп не возражал, — грустно пробормотала она. — Усатик только «Историю Великобритании» погрыз. Северус сказал, правильно сделал, он бы и сам ее погрыз.

— Семнадцать томов «Истории Великобритании»?!

Стоны профессора Макгонагалл потонули в оглушительном смехе.

* * *

Праздник превратился в нечто невообразимое. Окна были распахнуты настежь, но ничто не охлаждало радостно охмелевший народ: казалось, в головы разошедшихся не на шутку «хоговцев» ударил жар и неуемное горячечное веселье — такого не было даже на рождественском маскараде.

Столики, все еще ломящиеся от несъеденного и невыпитого (на сей раз Г. Дж. не страдал над бюджетом издательства, а оплатил вакханалию из собственного кармана, не позволив Северусу вложить и фартинга), — столики оттащили к стенам, освобождая площадку для свежих безобразий. Сотрудники хлынули в вестибюль, заполонили коридоры, курили где попало и бесчинствовали счастливо и безнаказанно.

Г. Дж. Поттер, борец за моральный облик ИД «Хог», уставший от пляски, с видом полнейшего благоденствия развалился в пластиковом столовском кресле, подъедая закуски и без зазрения совести прикладываясь к Шато Латуру. От любезно предложенной Фредом (или Джорджем?) кубинской сигары экс-директор всё же отказался. Впрочем, никаких сигар у рыжего негодника и в помине не было — похлопав себя по карманам клоунского полосатого пиджака, хитрец сообщил, что кто-то его подло ограбил, и спросил, не хочет ли мистер Поттер компенсировать убыток. Гарри метнул в нахала зонтиком-шпажкой, рыжий хохотнул и скрылся в толпе.

Северус Снейп, гроза ИД «Хог», не походил на себя самого. Расталкивая танцующих, он несколько раз пробирался к бывшему директору и бесцеремонно целовал то в щеку, то в нос, а то и в губы.

— Шахор, Волк, покажем им! — вдруг донесся не слишком трезвый голос Сириуса. Не успел Г. Дж. и моргнуть, как из динамиков разудало грянул черт знает каких годков рок-н-ролл.

Вытаращив глаза и невежливо разинув рот, Гарри смотрел, как Сириус Блэк, Ремус Люпин и (о фердамт нох маль!) Северус Снейп пустились во все тяжкие, дружно вышивая вензеля по паркету.