Serpensortia - Фанфик Everything I am

Я не собирался вмешиваться ни в его действия, ни в отчет о них. Может быть, он ждал от меня этого, а когда понял, что не буду, решил «спасайся кто может»?

Почему все должно было сложиться именно так? У меня ощущение, что события последних месяцев связаны между собой — и то, что у меня есть теперь нормальный, как у людей, секс, но, кажется, нет больше друга, каким-то дьявольским образом выглядит логично. Я что — променял одно на другое? Или Рон променял меня на свои представления о том, что правильно, а что постыдно?

Я не знаю.

С пары мы уходим по отдельности, и я не могу удержаться и не взглянуть на Рона. Тот кажется злым и очень смущенным. Сам пусть начинает разговор, если хочет. А не хочет, не надо.

Я точно знаю, что Снейп не смотрит мне в спину. Я тоже не гляжу в сторону его стола. Я спущусь в подземелья вечером — это знание позволяет высоко нести голову и несмотря ни на что хранить где-то внутри тепло.

* * *

Я направляюсь в библиотеку. Сегодня уже двадцать второе, меньше чем через две недели первый экзамен, и хоть я забросил чтение любой литературы, кроме учебной, этого все равно мало. Как мы умудрились сдать в прошлом году СОВ? Наверное, нас просто пощадили с вопросами. Испытания по профильным дисциплинам кажутся неотвратимым бедствием, приближающимся с каждым днем, а в голове у меня по-прежнему куча разрозненных фактов, формул, свойств, и они упрямо не желают систематизироваться. Если меня отчислят из Хогвартса за неуспеваемость, это будет первый случай в истории школы?

Я стискиваю ладонями виски. Гермиона велела мне не дёргаться и готовиться к экзаменам в том порядке, в каком они указаны в расписании. Что ж… прилежно перечитываю учебник по Чарам, повторяю основные принципы действия различных групп заклинаний, и постепенно мысли о Роне и его выходке на Высших Зельях вытесняются размышлениями о том, что произойдет в том или ином случае применения заклятий.

Мне удается полностью сосредоточиться, когда в читальный зал почти вбегает Гермиона. Она проходит к столу мадам Пинс, получает внушительную пачку отложенных учебников и ищет меня глазами. Я рассеянно машу рукой, привлекая внимание, и Гермиона усаживается на соседний стул. Лицо у нее вдумчиво-спокойное, глаза сухие, и если бы я не знал ее уже шесть лет, я ни за что не заподозрил бы, что она плакала.

Как бы хуже не сделать…

— Ты говорила с Роном? — шепчу я, осторожно касаясь ее руки. Гермиона коротко вздыхает и кивает.

Емкий ответ. Можно не уточнять. Я бы и не стал этого делать, но Гермиона вновь прерывисто вздыхает и говорит сама, так, чтобы ее шепот был неслышим для остальных:

— Нас послали к черту. И меня, Гарри, и тебя. Я узнала о себе довольно много нового. Весьма интересного.

Похоже, она собирается снова заплакать. И это Гермиона?

Мне хочется увидеть Рона. Желательно немедленно. Правда, не представляю себе, что я ему скажу.

Гермиона будто читает мои мысли:

— Гарри, только не надо ничего выяснять. Рон ни с кем не будет трепаться, он же не Симус, в конце концов…

— Да причем тут это! — я забываю о том, где нахожусь, и повышаю голос, так что библиотекарь неодобрительно смотрит на нас. — С какой стати тебе-то из-за меня достается!

Гермиона слабо улыбается и сжимает мою ладонь:

— Ты тут ни при чем, Гарри. Ты — просто повод. Не вмешивайся, пожалуйста. Это касается только меня и Рона.

— Двое дерутся — третий не мешай? Он и мне не чужой, — возражаю я с нажимом.

— Нет, не вмешивайся, — повторяет она и жалобно смотрит на меня, — когда ты просил меня не вмешиваться в ваши разборки с Малфоем, я ведь дала тебе слово, помнишь?

Я помню. Скрипнув зубами, я киваю, не глядя на нее.

Гермиона отпускает мою руку — и раскрывает книгу. Тоже по Чарам, насколько я могу судить по обложке. И мы умолкаем, погрузившись в чтение.

* * *

Я поднимаю голову, когда в зале становится светлее. Зажглись свечи в круглой люстре под потолком и в массивных подсвечниках, гроздьями закрепленных на стенах. Гермиона по-прежнему читает, между бровями тонкая морщинка — может быть, от сосредоточенности, может быть, потому что она так и не отрешилась от мыслей о ссоре с Роном. Интересно, сколько времени? Мозги сейчас сломаются от количества затолканной информации. Я отворачиваю манжет рубашки и смотрю на наручные часы. Без двадцати десять.

Десять?

В первый момент я не могу понять, почему это меня обеспокоило. Потом до меня доходит. Подземелья. Окклюменция.

«Вы можете придти, Поттер, но я не обещаю, что занятие состоится. У меня слишком много работы».

Я не пришел, хоть сам напросился.

Если я спущусь сейчас, он убьет меня сразу или сначала позволит сказать что-нибудь в свое оправдание?

Я запускаю руки в волосы и несколько раз провожу от висков к затылку. По коже разбегаются странные мурашки: они щекочут как будто не снаружи, а внутри. Устал, наверное. Я потягиваюсь, откидываясь на стуле так, что он балансирует на двух ножках, и поднимаюсь. Что мешало мне читать учебник не здесь, а в подземельях? Точно никуда не опоздал бы.

А может, я и не опоздал. Он мог вообще забыть о моем приходе.

— Гермиона, я, наверное, на сегодня пас, — обращаюсь я к ней, наклоняясь.

— Угу, — механически отзывается она, перелистывая страницу. Я убираю книгу в сумку и проверяю мантию-невидимку. Хорошо, что она скатывается в практически невесомый, хорошо уминающийся сверток и занимает совсем немного места.

Выйдя из библиотеки, я оглядываюсь по сторонам. Вечер. Закатные краски уже сделались рубиновыми, а тени — темно-серыми. Сейчас, должно быть, хорошо на улице — после вчерашнего дождя в воздух посвежел, а день выдался ветреным и не позволил солнцу вернуть прежнюю жару.

В галерее безлюдно, я торопливо вытаскиваю из сумки мантию и накидываю, закрываясь с головой. А потом направляюсь к лестнице, ведущей в подземелья. Я иду спокойно, неторопливо — или уговариваю себя идти именно так. Все равно пропустил все возможные сроки, какой смысл торопиться?

И все-таки я ускоряю шаг.

К кабинету Снейпа я уже подбегаю и вынужден выждать минуту, чтобы успокоить дыхание. Что, если у него сейчас какой-нибудь посетитель, а тут является взмыленный Гарри Поттер? На какие мысли это может навести?

Увы, на правильные, но совсем ненужные. Так что я какое-то время старательно прислушиваюсь к происходящему за дверью. Но внутри тихо. Тогда я собираю остатки куда-то подевавшейся смелости и стучу.

Ответа на мой стук нет долго. Я не решаюсь повторить его: либо Снейп не хочет меня видеть, либо его нет на месте. Но ни в том, ни в другом случае я не могу уйти. Ноги словно приросли к полу.

Когда я в четвертый раз убеждаю себя на что-нибудь решиться, дверь открывается — настолько внезапно, что чуть не бьет меня по лицу, я едва успеваю отскочить. Снейп стоит в дверном проеме и оглядывает пустынный коридор. Я пытаюсь окликнуть его, но голоса нет — лишь беззвучно открываю и закрываю рот. Вид у него мрачный. Весьма мрачный. В прошлом году он бы, наверное, внушил мне если не страх, то по крайней мере чувство опасности. А сейчас я смотрю на него сквозь прозрачную ткань и пытаюсь вытолкнуть хоть звук из пересохшего вовсе не от страха горла.