Serpensortia - Фанфик Everything I am

Хогсмид так Хогсмид.

Уже вечером, погрузившись в чтение учебника по Чарам, я лениво думаю о том, что день прошел удачно. Нам даже посчастливилось не встретить Малфоя и его группу поддержки, хотя раньше мы сталкивались чуть ли не всякий раз, как покидали школу. Вспомнить одну только сценку у Визжащей хижины на третьем курсе.

Мы обошли все магазинчики, зашли к мадам Розмерте, бродили по опушке леса возле деревни, пока у меня не возникло ощущение, что друзья следуют заранее намеченному плану: «Выгулять Гарри как следует». Когда я почувствовал, что ноги вот-вот отвалятся, устроили привал. Гермиона вынула из сумки пушистый носовой платок и трансфигурировала до исходного размера. Оказалось, что это шотландский плед.

Мы повалились на него, уставились в голубое небо, Рон задремал. Гермиона о чем-то глубоко задумалась, и я не беспокоил ее. Мне было очень спокойно — словно в мире нет Волдеморта, пророчеств, угрозы Третьей мировой войны, необходимости занятий окклюменцией…

Интересно, что навело меня на последнюю мысль? Должно быть, плед, ворс которого я машинально гладил кончиками пальцев. Я недавно видел плед наподобие этого. В личных покоях Снейпа.

Но даже это воспоминание не разрушило моего умиротворенного состояния. В голове было пусто — так пусто, как, наверное, требуется при очищении сознания от эмоций.

А потом мы вернулись и смели с тарелок все, что два раза на них накладывали. Не помню, когда я последний раз был так голоден. Впрочем, если учесть, что накануне я почти не ел, это не удивительно.

Я откладываю книгу в сторону и смотрю на часы. Половина двенадцатого. С учетом того, что завтра вечером мне идти к Снейпу, пора ложиться. Мне понадобятся силы — я не тешу себя надеждами, что количество времени, которое я намерен тратить на окклюменцию, быстро перейдет в качество, поэтому я опять приползу от него чуть живой. Как вчера.

Но у меня не так много времени, чтобы заниматься раз в неделю — Мерлин с ними, с экзаменами, Волдеморт гораздо неприятнее.

Мне кажется, он скоро навестит меня.

Как я хочу ошибаться.

— Войдите, — голос из-за двери звучит раздраженно, как будто его обладатель устал от постоянных визитеров. Если учесть, что у него практически никто не бывает, интонацию можно счесть почти доброжелательной. По крайней мере, это не рык. Я открываю дверь, нажав плечом на косяк, чтобы не скрипела, и вхожу в кабинет Зельеварения.

— Добрый вечер, сэр.

Снейп фыркает, не поднимая головы и продолжая что-то писать. На мгновение картина кажется настолько знакомой, что меня посещает ощущение дежа вю — он так же писал что-то в вечер, когда собирался на задание Ордена. Вряд ли это, конечно, второй экземпляр завещания, но мне делается не по себе.

— Сядьте, Поттер, и посидите тихо, — командный тон не оставляет выбора. Я прохожу к первому ряду парт, сажусь, поставив локти домиком, и кладу подбородок на переплетенные пальцы. Минут пять проходит в молчании.

Потом Снейп запечатывает пергамент, произносит короткое имя — я не успеваю понять, чье, и в классе возникает домовой эльф, преданно заглядывающий в глаза Снейпу.

— Башня Рэйвенкло, Диана Перкинс, — произносит тот, эльф кивает и растворяется в воздухе. Я не могу сдержать вздох облегчения.

Снейп тут же разворачивается ко мне:

— В чем дело?

— Ни в чем, — качаю я головой, — просто думал, вы куда-то собираетесь.

Он задумчиво смотрит на меня, и я вдруг понимаю: он понял, о чем я подумал. Сейчас скажет что-нибудь по этому поводу… что-нибудь убийственное, несомненно.

— Поттер, я, конечно, оставлял распоряжения на случай, если мне придется задержаться или не вернуться в Хогвартс, — тянет Снейп, — но, видите ли, я не имею привычки делать этого всякий раз, когда мне приходится отлучаться, так что ваши надежды на мое исчезновение беспочвенны. Я никуда не собираюсь.

Голос насмешлив, но меня не так задевает тон, как слова.

Он что — думает, я надеюсь на его исчезновение — или даже на..?

Я вспыхиваю, вскидываю глаза и замечаю, что он усмехается.

И секундой позже усмехаюсь в ответ. Интересный способ успокоить.

Снейп вскидывает бровь и делает приглашающий жест.

Я киваю и выхожу из-за парты, занимая позицию напротив него.

— Я пришел на занятие, сэр, — произношу я, глядя ему в лицо. Зрительный контакт важен при окклюменции, он сам говорил. Так что неплохо бы выучиться противостоять и взору профессора Зельеварения, а не только его магии.

Снейп кивает и извлекает из складок мантии волшебную палочку:

— Вы упражнялись в очищении сознания?

— Вчера час перед сном, — честно отвечаю я.

— Почему только вчера? — мне кажется или это любопытство? И с каких пор я начал различать интонации Снейпа?

С тех пор, как начал о них задумываться.

Заткнись, приказываю я внутреннему голосу.

— Потому что позавчера я намазал лоб мазью, которую вы мне дали, и спал как убитый, — сообщаю я все так же честно.

Снейп выглядит необъяснимо удовлетворенным, но прежде, чем я успеваю это обдумать, мне в лоб нацеливается его палочка:

— Один… два… Legilimens!

Тетушка Мардж сидит за столом и рассуждает о моих родителях… «У дурной суки — дурные щенки»… Она раздувается, теряет человеческую форму…

Амбридж заставляет меня выводить строчки собственной кровью, рука болит, но шрам болит еще сильнее…

Люциус Малфой в черной маске протягивает руку: «Немедленно отдай мне пророчество»…

Рона оплетают щупальца мозга из аквариума в Отделе Тайн…

Снова дементоры, летящие через озеро ко мне и Сириусу…

Удар коленей о каменный пол отдается болью во всем теле, прорывая плотную пелену кошмара, и я начинаю сопротивляться. «Нет, — кричу я беззвучно, — я не желаю видеть этого! Не хочу помнить! Это только прошлое!»

Сквозь дыру в капюшоне дементора проступает сосредоточенное лицо Снейпа, и я осознаю, где нахожусь. С острия палочки льется магия, вытаскивая наружу мои страхи, лишая воли — и я с отчаянием пытаюсь поставить на пути заклятья что-то вроде зеркала.

Наверное, мне это удается, потому что у меня возникает ощущение, что я превратился в камень, который омывает вода: поток магии обходит меня, отражаясь и разбиваясь о ментальную преграду, не проникая в сознание. Я еще успеваю заметить, как лицо Снейпа искажается, когда часть заклятья, по-видимому, попадает в него самого.

А потом ничком падаю на пол, и темнота смыкается.

* * *

— Поттер, очнитесь же! — теплые руки растирают мои ладони. Потом в нос бьет запах нашатыря, я закашливаюсь и открываю глаза, силясь сфокусировать взгляд.

Я сижу в кресле, Снейп склонился надо мной, в пальцах зажат носовой платок. От платка исходит сильный специфический запах. Я кошусь на него и морщу нос. Зельевар фыркает и распрямляется, отодвигаясь. На его лицо возвращается непроницаемое выражение, и я не уверен, что мне не почудилось участие в глазах, которые только что были на расстоянии пары футов.