Serpensortia - Фанфик Everything I am

— Ты меня испугал, — говорю я, с удивлением глядя на него, — что ты тут делаешь?

Он оскаливается в подобии улыбки — ни разу не видел у него такого выражения лица — и отвечает:

— Нет, Поттер, это что ты тут делаешь? С такой замечательной регулярностью?

Я пожимаю плечами, не понимая его агрессивного тона:

— Я думаю, что это никоим образом тебя не касается. Извини, — я поворачиваюсь, чтобы продолжить путь к выходу из подземелий. Мы успеваем в гнетущем молчании дойти до лестницы, когда он хватает меня за плечи и отбрасывает к стене.

Я коротко вскрикиваю, скорее от неожиданности, чем от удара, и в первый момент даже не сопротивляюсь. Симус нависает надо мной точно так же, как я недавно нависал над Малфоем. Но если со слизеринцем мы одной комплекции и в общем равны, то Финниган крупнее и выше меня.

Он придвигает лицо вплотную и говорит, по-прежнему ухмыляясь:

— Конечно, Поттер, как я сразу не догадался! Надо было сделать выводы месяц назад! А я, кретин, думаю, чего это ты такой гордый. Завел себе нового любовника, да? Никого покрасивее выбрать не мог? Самого уродливого типа во всем Хогвартсе!

Он что — тронулся?

— Симус, ты на улице давно был? — спрашиваю я участливо.

— Что?.. — от неожиданности он на мгновение теряется.

— Я говорю, ты давно был на улице? Ты явно перегрелся, — уточняю я вопрос.

Финниган сжимает кулаки, и я замечаю, что он дрожит.

Гм, что — от ярости? В самом деле рехнулся, отвлеченно констатирует мой внутренний голос.

— Не надо, Поттер, я не такой дурак, — прорывает Финнигана, — я не слепой и не глухой!

— Я в курсе. И?

— Слышал я, как ты друзьям недавно жаловался: все, мол, болит, как будто тебя пытали, а не занимались с тобой… То-то Грейнджер тебя заткнула — не хотела, видать, чтоб ты ее слух разговорами о сексе осквернял!

Несколько секунд я смотрю на него, вникая, о чем речь, а потом до меня доходит. Симус решил, что я хожу к Снейпу, чтобы…

Чтобы…

Да, у меня сегодня вечер открытий.

Финниган смотрит на меня, ожидая какого-то эффекта, но поскольку на моем лице, видимо, не отражается ожидаемых эмоций, решает добавить:

— Я нарочно за тобой слежу, Поттер, и уже не в первый раз. Ты выходишь из его кабинета, как пьяный, тебя ноги не держат! Думаешь, непонятно, чем вы занимаетесь? А я для тебя, значит, уже не хорош, да? Меня и послать можно?

Как он лихо ставит все с ног на голову. Но меня интересует не это:

— А в пятницу вечером за мной тоже ты следил?

Он кривится:

— Я. Ты же чаще всего не слышишь ни черта, особо и прятаться не приходится.

— Ну ладно, Симус, — я вдруг чувствую жуткую усталость, — ты волен думать что угодно. Мне это уже неинтересно, встречаться с тобой я все равно не буду. Мне не нравится чувствовать себя постоянно обязанным за каждое доброе слово, не нравится с тобой целоваться, и обниматься мы тоже больше никогда не будем. Если это все, извини, я тороплюсь.

С этими словами я отрываюсь от стены и вторично собираюсь подняться по лестнице. Я уже заношу ногу на третью ступеньку, когда он шипит мне вслед:

— Педик чертов, слизеринская подстилка! Думаешь, я никому не скажу?

Я разворачиваюсь, чувствуя, как по коже бегут колючие мурашки:

— Повтори, что ты сказал?

— Я сказал, что тебе, извращенец хренов, так просто от меня не отделаться! И если тебе нравится, что тебя ебут в жопу, то я позабочусь о том, чтобы об этом узнали все, кому хоть немного интересно! Я…

Он не успевает договорить. Что-то взрывается у меня в голове, так, что меркнет в глазах, я не вижу больше парня перед собой, но даже сквозь оглушительный грохот крови в ушах слышу его голос. Голос, оскорбляющий меня именно теми словами, которых я всегда боялся. Которыми он готов заклеймить меня на каждом углу.

Я одним прыжком слетаю с лестницы и бросаюсь на него, не разбирая, куда бью. Первый удар я наношу головой в лицо, благо я чуть ниже ростом, и из тонкого носа Симуса тут же бежит кровь. Похоже, я его сломал.

Следующий удар, пока он не отнял рук от лица, следует в солнечное сплетение, заставляя Финнигана согнуться вдвое — и я с разворота бью его ногой по ребрам.

Он распрямляется и с хриплым рычанием выбрасывает кулак туда, где только что находилась моя голова. Нет уж — я научен драться, после того опыта, который обеспечивала мне шайка Дадли, Симус вряд ли покажет мне что-то новое.

А вот руку от лица ты отнял зря — теперь я уже прицельно заезжаю в нос, чувствуя, как он хрупает под костяшками пальцев. Ничего, перелом тебе срастят. Будешь обладателем римского профиля.

Финниган кричит.

Больно, да? Ничего, мне тоже было больно…

Мне так долго было больно, что я выколачиваю на нем все бессонные ночи, все унижения, все его «ответные любезности» с понимающими усмешками.

Я вкладываю в удары всю тоску, все унижение, всю горечь отверженного.

Я впервые не помню за сколько времени подумал о себе, как о нормальном человеке — и ты тут же возник, чтобы назвать меня извращенцем? Вот не надо метить ногой мне в лицо — вряд ли я позволю тебе сделать этот мах, да, вот так, в стену лучше… Что ты шипишь, Симус? Ты же не владеешь змеиным языком?

Я почти танцую напротив него, уворачиваясь от ударов и периодически дотягиваясь кулаками: челюсть… ухо… снова солнечное сплетение… Финниган орет от ярости, но боль ослепляет его, лишает удары точности — он только и умудрился, что с силой попасть мне по скуле и пару раз достать ногой. Это ерунда — мне приходилось хуже. Очки целы, это главное.

Он, видимо, решает зажать меня около стены, потому что расставляет руки и наклоняется вперед, напоминая вставшего на задние ноги гризли. Движется ко мне — взгляд безумный, лицо залито кровью, на рубашку бегут алые быстро темнеющие капли.

Я только не понимаю — с чего ты взял, что тебе удастся меня поймать?

Я с размаху дергаю его за руку — рискованно, но на моей стороне эффект неожиданности. Он по инерции наклоняется вперед еще больше, я делаю шаг навстречу — кажется, он вот-вот заключит меня в объятия, только голова низковато наклонена для поцелуя…

Прежде, чем он смог понять, что я вот он и меня можно схватить, я переплетаю пальцы в замок и с размаху опускаю сцепленные кулаки на основание его шеи.

Судорожный вздох — и Финниган бесформенной кучей оседает к моим ногам.

Я выступаю из кольца его упавших рук и в изнеможении прислоняюсь к стене.

М-да. Ничего не скажешь, сходил на окклюменцию.

Наверное, я выгляжу форменным сумасшедшим, но я начинаю смеяться. Совершенно искренне, даже если с некоторым налетом истерики.

Однако что мне с ним делать? МакГонагалл за драку с нас шкуры спустит, причем с обоих. И если Финниган назовет причину этой драки…

Ну уж нет, зло думаю я, подтаскивая бесчувственное тело к стене и придавая ему сидячее положение. Я скорее применю Obliviate, чем допущу подобное.