Serpensortia - Фанфик Everything I am

— Да… точно… — видимо, Рон представляет себе лицо МакГонагалл, потому что морщится.

— А потом, — вношу я свою лепту в диалог, — я, Рон, среди магглов вырос. У меня рефлексы магическими до конца никогда не станут. Кулаками оно как-то эмоциональнее получается, особенно когда тебе… яйца прищемят.

Несколько секунд Рон оторопело смотрит на меня, а потом сгибается пополам от хохота:

— Так вот почему ты так ржал на Зельеварении!

— Ага.

Теперь мы смеемся все вместе. Когда нам удается дойти до бухты, нас шатает от изнеможения.

Я смотрю на стальные воды озера, и мне приходит в голову, что в прошлый раз они казались мне куда более мрачными. И холодными. Наверное, теперь я мог бы даже искупаться.

Странное у меня ощущение — словно свалилась со спины тяжелая ноша, заставлявшая сутулиться; плечи распрямились. Мне давно не было так легко — неужели дело только в том, что я кулачным методом донес до Финнигана мнение о его высказываниях?

Мне не хочется копаться в себе. Я откидываюсь на спину, наслаждаясь ощущением тепла, исходящего от прогревшегося за день валуна, и закрываю глаза.

— Гарри, — говорит Гермиона сбивчиво несколько минут спустя, — а как твои занятия со Снейпом?

Я почти лениво поднимаю ресницы и смотрю на нее: щеки раскраснелись, глаза блестят. Наверное, они целовались — Рон отводит лицо, когда я бросаю на него взгляд, и ухмыляется.

— Нормально, — я почти искренен, — Снейп говорит, что у меня есть потенциальные способности. Может, в следующий раз мне удастся не допустить Волдеморта в свое сознание.

Во всяком случае, очень хочется в это верить.

— А когда у тебя с ним следующая встреча?

Хорошо сказано. Встреча… Не занятия, не уроки — встречи, на которых он ведет себя не так, как в классе. Не так, как я привык за шесть лет. Хотя в чем отличие?..

— Завтра.

— Может быть, тебя встретить? — предлагает Рон. Я хмыкаю:

— Гермиона уже предлагала это однажды.

— И почему ты не хочешь? А если Финниган тебя подкараулит?

— Что, Малфой уже сошел с нашей повестки дня? — я шучу, но выходит не слишком весело, и я просто говорю, — он как раз и встретил меня вчера. Когда я от Снейпа шел.

Гермиона дергает себя за прядь волос, Рон щурится:

— И что он тебе сказал? Зачем он это сделал?

— Он сказал, что делает это не в первый раз, — объясняю я, — сообщил, что следит за мной, и сказал, что понял, почему мы с ним не встречаемся.

— И почему? — напряженный голос Гермионы без тени улыбки. Я тяжко вздыхаю. Интересно, если я выскажу им точку зрения Финнигана… Они смогут мне объяснить ее происхождение?

— Он решил, что я хожу к Снейпу для того, чтобы заниматься с ним сексом.

Они выглядят удивленными, но я, честно говоря, ожидал большего.

— Сексом? — наконец выговаривает Рон, — но Гарри, это же абсурд! На кой тебе мог бы сдаться Снейп? Он же из Слизерина, он…не мог бы тебе понравиться!

— Рон, — мой голос садится, — погоди… ты что, хочешь сказать, что Снейп… он…

— Говорят, — спокойно отвечает Гермиона, — но никто толком не знает. Он же очень скрытный. Ты с ним общаешься больше других — если ты не можешь сделать однозначного вывода, его никто не сделает.

— А как? — я запинаюсь, — в чем это должно проявляться?

— Мерлин, Гарри, я не знаю! — воздевает руки Гермиона, — в чем-то должно, наверное.

Я оглушенно молчу. Мои друзья говорят то же самое, что вчера орал Финниган, хоть и другими словами, а я и не подозревал бы, если бы не вмешательство случая.

Наверное, это было бы лучшим вариантом — мне слишком сложно думать о нем в этом аспекте. А не думать я уже пробовал.

Я не могу.

— Гарри, — понимает мое молчание Гермиона, — ты, по-моему, напрасно так нервничаешь. Это даже хорошо… Ну, я имею в виду, это говорит о том, что ты не один в Хогвартсе, правильно? Это должно тебя поддерживать. Снейп же не знает о том, что ты…

— Такой же? — я хмыкаю. Я скорее признаюсь в мечтах о Хагриде, чем в том, что Снейпу давно известна моя ориентация.

И еще одно понимание приходит и утверждается во мне: если я в самом деле получу подтверждение того, что Снейп — гей, я не скажу об этом ни Рону, ни Гермионе. Их это не касается.

А меня?

Я не знаю. Я уже сам себя не понимаю. Снейп… Слишком многое в моей жизни связано в последнее время с его именем.

Он меня занимает, но в каком качестве, я не готов признаться — или не знаю.

Он занимается со мной окклюменцией и по-прежнему снимает баллы на уроках, а еще у него худощавая фигура и жалящий язык. То есть манера речи.

Он зельевар школы Хогвартс и шпион Ордена Феникса.

Он может растирать мои ладони, выводя меня из забытья, и спустя десять минут называть трусом.

А еще он может быть геем.

Я сажусь на камне, пристально глядя на его шершавую поверхность. Друзья смотрят на меня, удивленные моим порывистым движением, но я уже соскакиваю с валуна и иду прочь.

— Гарри, куда ты?

Ах да. Я оборачиваюсь и улыбаюсь:

— Кажется, я забыл на Чарах учебник. Увидимся на ужине, ладно?

Рон выглядит довольным и немедленно придвигается к Гермионе. Она внимательно смотрит на меня из-под козырька руки, лицо серьезно:

— Ладно, Гарри. Увидимся на ужине.

* * *

Я задергиваю полог кровати и откидываюсь на подушку. Глаза упорно не желают закрываться, хотя время уже подходит к полуночи. Если бы на дворе не стоял близящийся к середине май месяц, если бы мне не приходилось тратить энергию на подготовку к экзаменам и на пытку у Снейпа, по недоразумению названную тренировкой сознания…

Я пошел бы побродить по школе. Мантия-невидимка давно не укрывала меня своими полами, я сто лет не слышал тишины, опускающейся ночью на галереи и переходы замка. Погулять часа два-три, потом вернуться и уснуть.

Вместо этого я лежу и старательно уговариваю себя расслабиться, потому что не имею права никуда выходить. Завтра с утра занятия, причем преподаватели нисколько не считаются с тем, что мы и так постоянно что-нибудь зубрим, и спрашивают втрое.

Кроме того, завтра вторник. Как будто мне сегодня мало было Снейпа. Скоро у меня возникнет ощущение, что он составляет часть моего дневного распорядка — так часто мы видимся. И подумать, что я сам его об этом попросил… Сириусу плохо стало бы, услышь он об этом.

Я вздыхаю и поворачиваюсь набок. В комнате тихо, наверное, все уже спят, даже Симус — он так старательно избегал моего взгляда, когда вернулся вечером из больничного крыла, что мне снова хотелось рассмеяться. А когда он начал повторять свой рассказ про фестрала, мне пришлось больно ущипнуть Рона, потому что он постепенно делался все краснее и краснее. В конце концов он порывисто вскочил и вышел. Я пожал плечами, извиняясь перед остальными, и отправился следом. Рон стоял на верхней площадке лестницы, ведущей в башню, и хрюкал от смеха. Я тоже посмеялся — правда, не слишком весело — и попросил его быть сдержаннее, иначе он меня выдаст. А объяснять, за что я избил самого красивого парня в комнате, как-то не хотелось. Рон кивнул, мы вернулись назад. Симус подозрительно покосился на моего друга, но промолчал, а на меня не взглянул ни разу — правда, пока это никому не бросается в глаза.