Serpensortia - Фанфик Everything I am

Я закусываю губу, позволяя руке нырнуть под одеяло и пробраться под резинку пижамных штанов. Последняя моя разумная мысль — хорошо, что я по-прежнему накладываю заклятие тишины на полог.

А потом мои пальцы обхватывают горячий член, и это так хорошо, это так правильно… я буквально всхлипываю от облегчения, когда касаюсь влажной головки. Тело не спрашивает, правильно или дурно оно поступает. Несколько движений — и я тоже перестаю задаваться этим вопросом. Возбуждение сметает реальность и завладевает рассудком.

Перед сомкнутыми веками возникает высокомерное лицо, я как наяву вижу его сегодняшние глаза. Мои собственные тут же распахиваются, но видение не исчезает. Дуэль взглядов… Только теперь Снейп не отворачивается, когда я откровенно уставляюсь на него, а наклоняется еще ближе — так, что его волосы падают вперед и касаются моих щек.

Боже… Боже… оо…

Я не слышу своих стонов, зато в самом деле чувствую, как кончики черных прядей щекочут мне скулы. Когда бледные губы Снейпа размыкаются, а потом приближаются к моим, я замедляю движения, стараясь удержаться, но мне не удается — и я кончаю с рыдающим стоном.

А потом отбрасываю в сторону жаркое одеяло и дышу полной грудью, пытаясь успокоить сердцебиение.

Я не буду думать об этом, когда увижу его.

Я не буду это вспоминать.

Я не буду больше этого делать!

Это только жажда разрядки, и дело вовсе не в Снейпе.

Мне почти удается себя убедить.

Шрам больше не болит, и я засыпаю.

Тусклое пасмурное утро вполне соответствует моему настроению. Я просыпаюсь с ощущением легкости во всем теле и несколько первых минут, пребывая в полудреме, вспоминаю, что может быть ее причиной. Ищу — но не нахожу ничего, кроме удовлетворения, которое мне принесла накануне вечером фантазия о Снейпе.

Настроение тут же падает.

Я хмуро поднимаюсь, привожу себя в порядок — и лишь тогда замечаю, что в комнате, кроме меня, остались только Рон и Симус. Причем Рон демонстративно смотрит в окно, а Финниган одевается, ни на кого не глядя и явно торопясь покинуть спальню.

Кажется, мы уже оставались здесь таким составом… однажды. Когда мне было предложено пропустить завтрак ради «разговора» с Симусом. Я отказался — но нет, Финниган продолжал настаивать. Ну и к чему хорошему это привело?

Хотя нет. Привело, если на то пошло. Теперь я больше не чувствую себя паршивой овцой среди «правильных» парней. Я, конечно, не могу забыть о том, что отличаюсь, но это уже не определяет самочувствия.

Я выместил на Симусе все, что перемучил в себе по его милости — он получил сторицей за свое отношение. Не думаю, чтобы он рискнул напасть еще раз — кто-кто, а я представляю, что ему довелось увидеть в Гарри Поттере, которого он так удачно не воспринимал всерьез. В прошлом году многие опасались моей ярости — подозревая одержимость Волдемортом. В этом я вел себя гораздо спокойнее… внешне.

Иметь под рукой Золотого Мальчика для собственного удовольствия, в то время как магический мир в нем души не чает — Симус, наверное, чем-нибудь в этом роде тешился. Потому и взбеленился окончательно, представив меня со Снейпом.

Так, а вот об этом я думать не буду.

— Рон, мы идем?

Друг кивает, и мы покидаем спальню, оставляя в ней Финнигана. Рон украдкой жмет мне руку; я улыбаюсь в ответ:

— Все в порядке.

Войдя в Большой зал, мы наблюдаем интересную картину: Гермиона, скрестив на груди руки, стоит напротив раскрасневшейся Лаванды Браун. Светлые кудряшки Лаванды разметались по плечам, она яростно сверкает глазами. Гермиона сохраняет на лице скучающее выражение, но я вижу, что она слегка расслабляется, заметив наше приближение. Лаванда тоже его замечает — она хмурится и негодующе смотрит на Рона. Тот выглядит заметно смущенным, однако не замедляет шага. Мы останавливаемся рядом с девушками:

— Привет.

— Привет, — кивает Гермиона нам обоим. Лаванда только шумно вздыхает.

— Что случилось? — неуверенно осведомляется Рон. Он стоит за плечом Гермионы, и если бы я не знал ее, я бы не сказал, что она замечает его присутствие. Но я знаю, и Рон тоже. Это максимальное проявление поддержки, которое она примет, не фыркая.

Лаванда, видимо, тоже отмечает позицию, занятую Роном — она переводит взгляд с его лица на мое, потом на Гермиону — и опять на Рона. Наконец неловкая пауза прерывается. Но не приветствием, не репликой — а звуком пощечины. Голова Рона дергается, и Гермиона в ту же секунду перехватывает руку Лаванды, занесенную для повторного удара.

— Еще раз — и я тебе устрою такой бенефис, что ты пожалеешь, — цедит она сквозь зубы. — Устроить сцену в Большом зале — как умно!

— Да тебя я вообще не спросила! — защищается блондинка, — у меня не к тебе разговор!

— Не знала, что твои разговоры начинаются с затрещин, — отвечает Гермиона, продолжая удерживать Лаванду за запястье. Пальцы у нее сильные, и я вмешиваюсь: осторожно расцепляю их, ослабляя захват. Лаванда выдергивает руку, а Гермиона почти растерянно смотрит на меня. Я продолжаю держать ее ладонь в своей.

— Да, Грейнджер, хорошо устроилась, сразу с двумя-то парнями, — звенящим голосом произносит Лаванда, по-прежнему глядя на Рона. Потом смотрит куда-то за наши спины, разворачивается и уходит. Я тоже оглядываюсь — и упираюсь взглядом в подошедшую МакГонагалл. Губы у нее поджаты так, что почти не видны.

— Шестой курс Гриффиндора! — произносит она с ледяным презрением, — и вы до сих пор не научились вести себя в общественных местах? Фи, мисс Грейнджер! Господа, — обращается она к нам, — вы же взрослые люди, неужели нельзя было прекратить это безобразие раньше? У одного Поттера, я смотрю, есть голова на плечах!

— А что мы сделали? — Рон машинально трет щеку.

— Чего вы не сделали, точнее сказать! — наш декан становится выше ростом, — рукоприкладство посредине Большого зала, на глазах всей школы! Вы не могли решить ваши личные дела за стенами замка?

Хорошо, что она не знает о драке с Симусом, приходит мне в голову. Одним внушением точно не отделались бы.

МакГонагалл тем временем обходит нашу скульптурную группу и направляется дальше по проходу, ведущему к преподавательскому столу. Лаванда сидит, сгорбившись, и не смотрит на приближающуюся преподавательницу.

— Мисс Браун! — голос МакГонагалл не отличается громкостью, однако вокруг становится тихо, — минус десять баллов с Гриффиндора за вашу безобразную выходку.

Лаванда низко опускает голову и кивает. Я слышу сбоку чье-то хмыканье: Финниган поставил сумку на скамью рядом с нами и, если судить по его лицу, наблюдал сцену от начала до конца.

— Десять баллов за пощечину, — бормочет он, — если бы это не был мой собственный факультет…