annyloveSS - Они знали

А Северус Снейп даже в детстве не признавал ничьего покровительства. Зависеть от кого-то он находил унизительным. Его самолюбие заставляло резко отвергать мои попытки включить его в список моих «удачных проектов», а мое - игнорировать его гений, ставший очевидным после первого же урока зельеварения. К тому же - теперь уж скрывать это не имеет особого смысла - я видел, что он знает мой предмет гораздо лучше меня самого. Понятно, для человека, занимающегося зельями несколько десятков лет, и считающегося признанным мастером своего дела, нелегко было сознавать превосходство пусть даже очень талантливого подростка. Да, я никогда не принадлежал к числу учителей, мечтающих быть превзойденными своими учениками. Еще больше раздражало то что, обладая такими выдающимися способностями в области зельеварения, Северус гораздо больше интересовался Темными Искусствами и любимым своим предметом считал Защиту, а не вовсе не Зелья. Вот так и вышло, что учась на моем факультете, он отнюдь не был моим любимцем, хотя втайне я не сомневался, что этот угрюмый мальчик с строптивым нравом станет действительно выдающимся волшебником.

Конечно же, ему, полукровке, да еще выросшему в каком-то бедном магловском районе, было сложно завоевать авторитет на моем факультете, где исконно учились в основном чистокровные волшебники, отпрыски старинных семей, знавшие друг друга с пеленок. Блэки, Малфои, Лестрейнджи - вся магическая аристократия сначала явно смотрела на Северуса Снейпа свысока. Но постепенно он заставил их признать его своим, благодаря не только способностям, намного превосходившим их собственные, а еще и силе и твердости характера, решительности и независимому поведению.

Первым «разглядел» Северуса Люциус Малфой, который явно благоволил к младшекурснику. Возможно, в какой-то мере именно это заставило и остальных иначе взглянуть на мальчика, ведь чего было не отнять у Люциуса, так это великолепного умения разбираться в людях.

Тем не менее, даже войдя в избранный круг, Северус по-прежнему оставался одиночкой. Компании однокурсников он предпочитал общество книг. К седьмому курсу в библиотеке Хогвартса не осталось ни одной книги, которая бы ни разу не побывала у него в руках. Он был равнодушен к развлечениям товарищей, редко принимал участие в увеселительных прогулках по барам Хогсмида, которые любили совершать некоторые из моих слизеринцев. Коротко говоря, Северус Снейп не любил праздное времяпрепровождение, а когда его обвиняли в неумении веселиться, он только пожимал плечами и снова углублялся в очередную книгу.

Подобие дружбы с товарищами по факультету, у Северуса перевешивала вражда с учениками факультета Гриффиндор. Точнее с компанией Джеймса Поттера и Сириуса Блэка. Я никогда не старался вникнуть в причины их конфликта, стараясь вообще не замечать напряженности в отношениях между этими двумя факультетами, поскольку это мешало мне играть в демократизм при поиске талантливых студентов. А Джеймсом Поттером и его друзьями я вообще мало занимался. Способности к моему предмету у всей компании были чуть выше среднего, а у Питера Петтигрю и того хуже, поэтому я не удостаивал их вниманием и мало интересовался их жизнью. Видел только, что хотя перевес в столкновеньях куда чаще оказывался на их стороне - им ни разу не удалось сломить его или остаться безнаказанными. Мстительность Северуса неизменно настигала их именно тогда, когда они меньше всего ожидали этого и всегда бывала крайне изощренной, хитроумной и прекрасно спланированной.

Эти качества и составляли основу его успехов на моих уроках. Его письменные работы поражали ясной логикой, точностью и глубиной анализа. Читая их, я мог только ахать от восхищения. А вот его действия на практических занятиях часто заставляли меня недоумевать. Не раз и не два мне случалось заметить, что Северус делает что-то не вполне соответствующее, а то и прямо противоположное тому, что следовало. Любому другому студенту я, конечно, указал бы на ошибку, но мне очень хотелось поставить провал ему в упрек. Я считал, что он заслуживает наказания за свою самоуверенность. Однако, к моему удивлению, результат неизменно оказывался выше всяких ожиданий. Нужно признаться, я очень критично относился к Северусу, но сколько ни старался, не находил повода придраться. Больше того - часто его работа оказывалась намного лучше, чем у остальных студентов. Я ставил ему высшие оценки, не скрывая досады, не понимая, каким образом это ему удается. Теперь-то я понимаю, что он экспериментировал, действовал на собственный страх и риск, поддерживаемый только верой в свою правоту. Мало кто из людей отважился бы на подобное. Именно этой смелости когда-то не хватило мне самому, чтобы стать настоящим ученым.

Школу Северус окончил лучше всех на факультете. Даже мои любимые ученики на факультете - Деметриус Нотт и Грета Забини остались позади, что меня весьма огорчило. Да и сами они остались недовольны, что их обошел по успеваемости какой-то полукровка. Из семи сдаваемых предметов, самые выдающиеся результаты он показал на зельях и защите от Темных Искусств. Четыре остальных: нумерология, гербология, астрономия и заклинания были тоже оценены на «Превосходно». Только трансфигурация давалась Северусу чуть хуже, хотя, возможно, причиной этому была натянутость в отношениях, существовавшая между ним и Минервой Макгонагалл. Но ничто не могло заставить его ради оценки попытаться изменить ситуацию.

Лишь один человек имел на него влияние. Лили Эванс - рыжеволосый ангел с удивительными изумрудными глазами, моя самая любимая ученица, солнечная богиня Гриффиндора. Мать Гарри. Я недаром сказал Гарри, что не могу вообразить себе человека, который знал бы ее и не любил. Это правда. Разве можно было проводить с нею долгие часы в библиотеке за домашним заданием, прогуливаться с ней по двору в солнечную погоду, сидеть с ней за одной партой, работать в паре на моих уроках и не влюбиться в нее? Разве можно было не потерять голову и сердце, каждый день, тайком пожирая ее взглядом, пока она склонялась над котлом, или украдкой касаясь ее длинных волос, пока она нарезала ингредиенты? Я ведь замечал, как он это делает, но не находил здесь ничего достойного внимания. Ведь очень многие молодые люди с разных факультетов вздыхали по Лили Эванс и провожали ее такими же пламенными взглядами. Я и представить себе не мог, что у Северуса все настолько серьезно...

Конечно, я видел, как тяжело он переживал охлаждение их дружбы на пятом курсе, видел, что для него настоящим ударом стали ее отношения с Джеймсом Поттером. Как-то, в ответ на одну из моих речей во славу магии и науки он заявил, что существуют раны, когда и магия и наука бессильны помочь исцелить. Теперь-то я понимаю, что не что иное, как любовь он имел в виду…