vasalen - Операция Снейп

* * *

Черт, эти типы нашли все хоркруксы, а я все еще не знаю, что делать. Не знаю, я уже даже поделился проблемой с Мелори старшим. Он попробовал её разговорить, но отступился. Мы сидим в гостиной и пьем вино. Я пью Божоле, которое принес из погреба Бенджамен, а сэр Николас ходит за вином на соседний натюрморт. Недавно он жаловался мне, что ему смертельно надоело токайское, которое там нарисовано. Я хотел купить какую-нибудь другую картину с выпивкой, но пока не попалось ничего подходящего. Так или иначе, мы вот уже час обсуждаем эту проблему. Сэр Николас отпил еще немного из высокого венецианского бокала, взятого с того же натюрморта.

- Я вот тут подумал, профессор, а вам вообще нужна эта картина?

- В смысле?

- Ну, вы собираетесь вернуть её туда, откуда взяли или можете выкинуть?

- Я её с наслаждением уничтожу. Надеюсь, я не слишком вас шокировал?

- Не слишком. Я был при жизни довольно сдержанным человеком, и галантным с дамами, так уж меня воспитали. Но это кошмарное создание будит во мне все кровожадные инстинкты, какие в человеке остались со времен каменного века. Будь мы с ней оба живы, я, возможно, придушил бы её, если бы не удалось избавиться каким-нибудь другим способом.

- Полностью с вами солидарен.

- Тогда в чем проблема, молодой человек? Сдается мне, вы перемудрили. Я не знал, что вы будете рады от неё избавиться, иначе сказал бы раньше. Почему бы вам не уничтожить её? При этом искомая вещь либо также будет уничтожена, а в этом, как я понимаю, ваша главная цель, либо обретет материальность, что также вас вполне устроит.

Я застыл с бокалом в руке. Да, определенно мои умственные способности переживают не лучшие времена. Это же надо столько времени выискивать самые изощренные чары, раз за разом выслушивать оскорбления, которым у этой сумасшедшей стервы нет перевода. И такое простое решение не пришло в голову.

- Спасибо, сэр Николас! Это действительно прекрасный способ. Не понимаю, почему я до этого не додумался?

- Знаете, молодой человек, по-моему, это из-за того, что вы не концентрировались полностью на этой проблеме. Она для вас теперь не единственная. Хотя раньше, надо думать была основной.

Я посмотрел на лорда Мелори с удивлением. Все-таки мне всегда казалось, что я умею следить за своим поведением и выражением лица. Что же он во мне такого углядел?

- Скажите, профессор, как вы относитесь к моему внуку?

- Это один из лучших моих студентов, сэр Николас.

- Я не об этом, хотя мне тоже показалось, что мальчик далеко не глуп, в отличие, кстати, от Сергиуса. Я о том, как вы отреагировали на известие о том, что он при смерти. Надо сказать честно, я очень признателен вам. Вы спасли жизнь последнему из рода Мелори. Благодаря вам наш род не прервется. Но мне показалось, что вами двигала не только благодарность за предоставленное укрытие.

Что мне ему сказать? Как мне признаться, что я про себя никак не могу перестать называть последнего из рода Мелори своим сыном. Ненавижу сентиментальность и розовые сопли, но если называть вещи своими именами, приходится признать, что Дик Мелори заставил меня полюбить себя. Как мне признаться в том, на что я считал себя полностью неспособным. Я сам в себе сомневаюсь. Какие уж тут признания. Старик с портрета смотрит на меня почти так же, как смотрел Дамблдор, когда я прибежал к нему каяться. Нет, об Альбусе лучше не вспоминать…

- Я вам немного помогу, молодой человек.

Забавно. Он все время называет меня молодым человеком. Нет, я понимаю, что ему на портрете вдвое больше, чем мне сейчас, но все-таки.

- Почему вы называете меня молодым человеком, сэр Николас?

- Потому что вы куда моложе меня, это во-первых. А во-вторых, кто такие неженатые короли? Это всего-навсего состарившиеся принцы. Когда женитесь и примете на себя ответственность за собственную семью, тогда и станете зрелым мужем, как говаривали мои далекие предки. Так вот, что касается помощи… Вы очень беспокойно спали в ночь перед тем, как посещали моего внука в больничном крыле. Вы так сильно волновались за его судьбу, что разговаривали во сне. Признаюсь, я подслушивал. Мне не так уж много осталось радостей в том странном существовании, которое я веду. Вы называли Дика во сне своим сыном. Вы действительно так его воспринимаете?

Черт! Ну, надо же так попасть! Только я так могу. И что теперь делать? Что я ему скажу? Что да, я Северус Снейп, полукровка, думаю о 109-м лорде Мелори как о своем ребенке? Может мне ему еще признаться, что я далеко не один раз спал с его невесткой? Так это все равно не играет роли, потому что я прекратил с ней спать за пять лет до рождения Дика. Дик Мелори мне не сын! Теперь мне об этом напомнили вслух, что бы там Бренда ни говорила. Он мне не сын! Что же ему ответить?!

- Не смущайтесь, профессор. Разве я сказал, что имею что-то против? Откровенно говоря, с тех пор, как я с вами познакомился, я не раз пожалел, что моим сыном был Сергиус, а не вы. С другой стороны, у вас тоже есть эта отметина. Я думал, что согласиться на это мог бы только такой туповатый и недобрый человек, каким к моему немалому удивлению и огорчению вырос мой сын. Я решительно не могу понять, что движет людьми, которые вступают в это сообщество. Раньше я думал, что это глупость, но, познакомившись с вами, я стал в этом сомневаться. Вы далеко не глупы, а вот же… Впрочем, как я понимаю, вы стремитесь если не избавиться от неё, то уничтожить того, кто вам её поставил.

Как это странно, слышать, что кто-то жалеет, что я не его сын. У моего отца никаких более лестных определений чем «мерзкий ублюдок» и «ведьмино отродье» для меня не находилось. Странно. У меня мог бы быть нормальный отец. Если бы он у меня был, пошел бы я туда? Что толку говорить о прошлом в сослагательном наклонении. Но все-таки я благодарен старому лорду за эти слова. И это лучше сказать вслух. Если я отвечу ему правду на его вопрос, это будет что-то вроде благодарности за теплоту.

- Если бы моим отцом были вы, сэр Николас, я бы вряд ли принял этот знак рабства. Я сделал это когда-то от одиночества и обиды на весь свет. От того, что я никому не был нужен. И не просто безразличен, а мной, как мне тогда казалось, демонстративно пренебрегали.

- Вы тоже сирота, как мой внук?

- Хуже. Мой отец меня боялся и ненавидел. И мою мать тоже. Это плохо для неё кончилось. Я мало хорошего могу вспомнить о своем детстве. Впрочем, у меня вообще мало хороших воспоминаний. Ваш внук одно из них. Он действительно стал для меня больше, чем просто учеником. Но я понимаю, что он не может быть мне сыном.

- Почему? Он, конечно, останется Мелори по крови и духу. Но по праву любви…почему бы ему не быть Снейпом? Я так понимаю, он вас тоже любит. Любит как отца. Если два человека нашли друг друга, им следует быть вместе. Я не заменю ему живого человека, как бы ни старался. Я не могу прокатиться с ним на метле, сводить его в зоопарк, даже обнять не могу. А это важно. Иногда простое прикосновение к плечу важнее, чем самый мудрый совет. Вы можете прикоснуться к нему, дать ощущение поддержки и тепла, а я могу только поговорить. И не надо думать, что вы чего-то лишите его, если назовете сыном. Он не перестанет от этого быть 109-м лордом Мелори. Он просто будет счастливее. И вы, кажется, тоже.