ColdMaltern (Maltern) - Несколько сюрпризов от Принцев

Гарри почудилось, что Драко побледнел.

- Поттер. Ты, безусловно, суешь нос не в свое дело. Но я бы использовал любую возможность еще раз поговорить с матерью.

Гарри достал снитч из кармана мантии и без слов протянул Драко. Тот с недоверием взял артефакт и уставился на Гарри:

- Это что?

- Воскрешающий камень. Просто поверни его трижды на ладони.

Гарри оставил недоумевающего Драко в столовой с его подозрениями и камнем, а сам устроился с другой стороны двери.

Прошло несколько минут. Из столовой доносилось только бурчание человека, отказывающегося верить в невозможное.

А потом сквозь дверь послышалось: «Ма… мама?!.»

Гарри встал и поплелся в свою комнату: его обуяла меланхолия.

* * *

Пол-лета прошло как-то скомкано, словно для всех Гарри существовал как знакомый, с которым лишь надо перекинуться парой слов.

Кингсли выискивал у Мартеля разрешение на проведение расследования по делу о смерти Нарциссы Малфой собственными силами, упираясь в то, что магическое гражданство у Нарциссы все-таки было великобританским. Французский Министр сыпал вежливыми сочувствующими фразами, но от Шекклболта открещивался, основываясь на том, что смерть произошла на территории Франции. Учитывая, что ни в каких законодательных актах не было информации по подобным вопросам, спор грозил затянуться. Кроме того, затянулся уже до невозможности выбор президента Международной конфедерации магов (об английском кандидате не могло быть и речи, но обязанности заместителя президента исполняли одновременно австрийский и французский волшебники - и ни один не горел желанием уступить место).

Драко был постоянно погружен в собственные мысли. Гарри не знал, о чем Нарцисса говорила с сыном, но с пятого июня вечерние рыдания прекратились. Но и близко к себе Драко никого не подпускал.

Джордж с головой ушел в очередные министерские разработки. Его идеей фикс стали амулеты, защищающие от Авады. Гарри не лез. Только спросил однажды про Рона, но Джордж и сам не контактировал с миром, словно считал себя должником какой-то надуманной дани защиты от смерти.

Гермиона приехала в последнюю неделю июня. Приехала с Виктором. Гарри с удовольствием предоставил друзьям возможность жить в особняке, но и здесь его ждало разочарование: Гермиона завладела библиотекой, словно видела ее впервые, а Крам подбивал Гарри хоть немного поиграть в квиддич. Гарри даже пару раз вышел с Виктором на импровизированное поле в парке, предусмотрительно обнесенном Чарами, но Крам в основном тренировался днем, а Гарри днем учился в Аврорате. Вечером же сам Виктор уже был никаким.

В конце концов, Гари плюнул на всех и вечерами сидел у Лепринц, нагоняя то упущенное в зельеварении, то неузнанное в жизни Снейпа.

По счастью, профессор не придерживалась методов Диппета, считая, что теория так же важна, как и практика.

- Ты помнишь первый закон Голпагота, Харри?

Гарри честно мотал головой. Первый закон Голпагота он помнить не мог, так как никогда не знал.

- Вообще-то, нет. В Хогвартсе мы его не проходили, а здесь Диппет как-то не задерживался на законах, - признаваться Лепринц в незнании было гораздо проще, чем другим преподавателям: она не ругалась, не укоряла и не смотрела снисходительно, а просто увлекательно рассказывала то, что считала нужным.

- О-о, тогда слушай. В школе его не проходят - он не прикладной, - слово «прикладной» профессор произносила с оттенком презрения. - Но, вообще-то, все зельеварение строится на первом и втором законах.

Гарри заметил, что за три месяца профессор сильно поднаторела в английском.

- Считается, что Голпагот и Фламель - отцы-основатели изящной науки зельеварения. Так вот, до Голпагота зельеварение было точно таким же, как и после него. Просто он все записал на бумагу. Первый его закон был известен любому, кто хоть раз варил зелье, и тебе тоже. Он звучит так: любое зелье должно содер-ржать хотя бы один магический ингредиент. И скажи мне, неужели это не логично?..

Гарри записывал первый закон, думая, что, как ни странно, да, логично.

На следующий день, во время практического занятия, Лепринц могла рассказывать что-нибудь совершенно отвлеченное:

- Смотри, тут зелье указано как сильнодействующее, поэтому должен быть хотя бы один животный ингредиент. Мы варим лекарственное, а все лекар-рственные зелья усиливаются…

- Толченым рогом единорога, - с удовлетворением отвечал Гарри.

- Именно… Четверть унции и размешивать по ходу Солнца - против часовой стрелки. Медленно, шестнадцать раз… Знаешь, вообще-то, не я одна такая. Практически вся женская часть Консилиума младше пятидесяти лет была от Северуса без ума. Его можно было или любить, или ненавидеть. Он очень романтично выглядел и никогда не доставал слово из кармана.

- Не лез в карман за словом? - переводил Гарри, плавно помешивая зелье от мигрени.

- Да!.. А как-то раз мы с ним разругались прямо на выступлении, он не очень хорошо отозвался об учениках, а я спросила, раз все так плохо, не боится ли он оставаться в классе во время занятия. Он ответил, что на такой случай всегда носит с собой быстрый незаметный яд. И очень пристально на меня посмотрел… Теперь настой корней аралии манчжурской, полторы имперские унции, вливать, помешивая по часовой стрелке, чтобы не делало конфликтов с животным ингредиентом… И с тех пор я носила с собой быстрый незаметный яд. По моему рецепту, очень хороший.

- До сих пор?

Лепринц с сожалением качала головой:

- Потеряла ампулу при переезде. Жаль. Это был очень хор-роший яд. Легко спутать с зельем Иова. Во флаконе для лекарства.

Постепенно Гарри стал замечать, что все больше увлекается зельеварением. По крайней мере, зелье Иова не вызвало никаких вопросов: Гарри твердо знал, что это зелье нужно для стабилизации работы сердца.

* * *

Тридцать первого июля Гарри наконец-то смог собрать вокруг себя всех, кого хотел видеть.

Правда, с самого утра Драко отвоевал у Гермионы право на Крама и умчался с ним летать, что стало для Гарри совершенной неожиданностью: Драко не держал в руках метлу со времен постыдного побега из Выручай-комнаты.

Гарри остался с Гермионой наедине.

Радость встречи омрачалась только тем, что спустя две недели подруга вместе с Виктором возвращалась во Францию.

- Знаешь, я иногда виделась с Джинни, - обронила Гермиона, отправляя в рот мандариновую дольку.

- И как она? - на самом деле Гарри больше был счастлив поговорить с Гермионой , чем о Джинни : нельзя сказать, что он расстался со своей девушкой плохо, но неприятный осадок был.

Гермиона замялась.

- Не сказать, чтобы хорошо. Ты знаешь, она уже жалеет, что не согласилась на должность официантки. В шутку, конечно… Но с министерских дерут по три шкуры, даже с секретарей… А учитывая, что ее просил устроить Шекклболт, ей еще и не дают нормальных поручений. По правде сказать, не думаю, чтобы ей весело жилось. Представь, как на нее смотрят сотрудники министерства: на иностранку, почти не знающую языка, без родственников, без друзей… Я, если ее и вижу, то не в стенах Министерства, разумеется. А самое главное, что она «заслана Шекклболтом». Да еще и бывшая девушка Гарри Поттера…