Krokozyabra (Бусеница) - Слизняк и его раковина

Но не позовёт. Вот так, один раз, случайно - ещё возможно. Расслабившись от алкоголя, поддавшись минутной эмоции, воспоминаниям, подвернувшемуся уединению.

Но больше ничего не будет. Это я тоже знал наверняка. И потому не церемонился с бывшим любовником - если мне отпущен только один оргазм, то пусть он будет таким, как мне хочется!

И плакать о нём я больше не стану. Нет, я не видел ничего постыдного в слезах от нестерпимой боли. Но не в том, чтобы быть таким идиотом и позволить причинить себе боль.

Потом… Что было потом? Помнится, я отпустил его волосы только тогда, когда он проглотил всю мою сперму, а после этого кровь в голове начала гудеть совсем уже невыносимо, колени подгибались, глаза закрывались и…

И я вызвал Тио. Всё верно. Спальня, кровать, бездонная пропасть пьяного сна, а потом пришёл отец.

Да, а через десять, максимум - пятнадцать минут он ждёт меня за завтраком. Неплохо бы мне успеть к этому времени хотя бы наскоро принять душ.

* * *

За вчерашнее мне почти не влетело. Так, ерунда - занудная нотация, ещё одно напоминание написать невесте письмо с извинениями. Ещё отец вскользь бросил, что Рабастан вчера вечером выглядел ничуть не лучше - пришлось сдавать его на руки старшему брату и его жене. Я сделал вид, будто мне до этого нет никакого дела, но мысленно удивился. Мне он совсем не показался пьяным. Может быть, уже после моего ухода… Если можно так назвать перемещение по дому с помощью эльфа.

В конце воспитательной беседы мне была объявлена неделя домашнего ареста.

- Заодно и посмотрим, как ты без меня с делами справишься, - напоследок сказал отец.

- А ты?..

- А мне нужно будет как раз на неделю уехать.

- Опять переговоры? - понимающе кивнул я.

- Вроде того, - неопределённо мотнул он головой.

- И где?

- На Сейшелах.

Я обиженно оттопырил губу. Переговоры на Сейшелах?.. Кто бы спорил, отличное место. Я бы тоже не отказался на неделю перенестись из зимы к тёплому морю и белоснежным пляжам.

- Ты что, курортный бизнес собрался купить?

- Да нет, просто партнёр решил совместить приятное с полезным, - фыркнул отец слегка пренебрежительно. Сам-то он никогда не путал дела и развлечения.

- И в этот раз тебя, как назло, пригласили без сына? - мрачно уточнил я.

- Да нет, пригласили-то обоих… - с виноватым оттенком в голосе ответил отец. - Но это магглы.

Я подумал ещё раз.

Я и раньше знал, что отец ведёт дела с магглами, ничего необычного в этом не было. Деньги есть деньги, а в некоторых сферах бизнеса маги были совершенно несведущи. Сам я к магглам был вполне равнодушен. Разумеется, предпочитал не встречаться с ними лишний раз без особой необходимости, но море… солнце, волны…

- Ты боишься, что я не смогу носить маггловский костюм и лишний раз не открывать рта?

- Люци, у них нет портключей, - пояснил отец. - На завтра у меня заказан билет на самолёт, в аэропорту меня встретят.

А вот против этого мне сказать было нечего.

Я совершенно не переносил высоту. У меня даже никогда не было собственной метлы. В Хогвартсе, когда всех первокурсников обучали летать на мётлах, я благополучно поднялся на высоту около десяти метров, потерял сознание и упал, чудесным образом ухитрившись ничего себе не сломать.

Впрочем, ничего таинственного в «чудесном образе» не было - всего лишь фамильный амулет, оберегающий наследника от несчастных случаев до совершеннолетия. Иначе Род, традиционно дающий только одного потомка в поколении, рисковал бы оборваться в любой момент.

Но сейчас дело было не в этом. А в том, что лететь с отцом я не мог. Так что оставалось принять как данность заключение в Мэноре и зиму за окнами.

* * *

Однако заключение вышло недолгим. Через два дня после отъезда отец прислал мне длинное обстоятельное письмо.

Мистер Штерн, его единственный и незаменимый поставщик драконьей крови для зелья, на прошлой неделе был арестован аврорами, когда передавал торговцу на Дрянн-аллее партию какой-то травки, привезённой не то из Гонконга, не то из Шанхая. Ничего особенного, и главное - ничего общего с делами отца; и даже травка-то была из разряда полулегальных, но то ли партия оказалась слишком большой, то ли просто кому-то в Аврорате мистер Штерн сильно не нравился, и теперь ему грозил не просто штраф, но тюремный срок. До двух лет. А этого отец никак не мог допустить.

Суд должен был состояться послезавтра. Разумеется, нелепо было бы рассчитывать, что из-за ничтожного контрабандиста Визенгамот станет собираться полностью, а с Малым Советом отец всегда умел договариваться. Но, к сожалению, сейчас он никак не мог вернуться в Британию. Поэтому идти в Министерство назавтра предстояло мне.

В Малый Совет входило семь магов. В решении одного из них отец не сомневался. Ещё троим мне предстояло нанести визит.

Инструкции отца были подробнейшими. Цель визита, которую нужно заявить при входе, расположение нужных кабинетов, количество галлеонов в кошельке.

Винсент Браун, отдел магического правопорядка. Вежливо поздороваться; сообщить, что отец просит вернуть долг; упомянуть завтрашнее заседание и необходимый результат.

Джозеф Хопкинс, отдел магических происшествий. Этому деньги относить не нужно, у него перед отцом давняя задолженность. Просто передать, что от него требуется.

Генри Свит, отдел международного магического сотрудничества. То же самое, что и с Брауном, только кошелёк тяжелее и интонации любезнее.

Кажется, ничего особенно сложного. Я планировал справиться.

И сначала всё шло, как было намечено. Мистер Браун невозмутимо выслушал меня, кошелёк с «долгом» равнодушно бросил в ящик письменного стола, а насчёт завтрашнего дела выразил надежду, что ожидания лорда Малфоя всё же сбудутся и тюремный срок для этого пройдохи Штерна будет заменён существенным штрафом. Всё больше толку, чем дементоров кормить…

Хопкинс - даже мистером его называть не хочется - оказался противным лысым толстяком с тремя подбородками и короткими жирными пальцами. На его круглом животе с трудом сходилась мантия, а он ещё успевал похотливо и оценивающе разглядывать меня. Из-за стола он, между прочим, так и не поднялся.

Я подумал, что, раз уж учтивость в этом кабинете не в ходу, то и я вполне могу себе позволить небольшую вольность. И удобно присел на длинный стол для заседаний, стоявший перпендикулярно к столу толстяка. Полы мантии, пуговицы на которой заканчивались довольно высоко, слегка разъехались в стороны, открывая Хопкинсу прекрасный вид на мои бёдра, обтянутые светлыми брюками. Он даже не пытался сделать вид, будто смотрит на что-то другое - так и таращился, едва не роняя слюну, пока я пересказывал ему отцовское послание.

Думаю, после того, как я спрыгнул с его стола и ушёл, даже не попрощавшись, он запечатал дверь и, усердно работая кулаком, предавался мечтам о моих прекрасных ляжках.