Elvira - If you were gay

- Ладно, давай, - прошептал Гарри так тихо, что Драко еле разобрал его слова. Затем гриффиндорец еще сильнее стиснул уже окончательно занемевшую руку Малфоя и быстро ее переместил чуть вбок…

Секунду в спальне царило изумленное молчание, а затем Драко, подавившись криком, отдернул руку, вскочил, отпрянул подальше и завизжал на чистом ультразвуке: - Поттер, ты, чертов извращенец! Мне просто нужна была волшебная палочка! Здесь темно!!!

- Так ты хотел зажечь люстры? - спросил Гарри после долгой паузы. - О…

- А ты решил, что я… Салазар, ты что, спятил?

- Н-не знаю, - пробормотал брюнет. - Просто близнецы называют это палочкой, ну и я…

- Твои уроки сексуального воспитания меня не касаются, - холодно заявил Малфой. - Так она у тебя есть?

- Кажется, нет. Выронил, наверное.

Драко бессильно осел на пол и закрыл лицо руками.

- Чудно, чудно. Значит, рыжая бестия вытащила их у нас обоих.

- Ты думаешь, это дело рук Джинни? - виновато спросил Гарри. - Зачем?

- Затем, что тысяча галлеонов, - мрачно сказал Малфой. - А мне с тобой сидеть до утра, и ты Мерлин знает что можешь со мной сделать!

- Между прочим, ты первый начал, - парировал Гарри, - я тебя просто пожалел. Ты так умолял, ну я и подумал - что мне, жалко?

- Пожалел? - зарычал Драко, но сразу же сник. - Я ведь и правда боюсь темноты…

- Можешь сесть рядом, - оптимистично предложил Гарри. - Нам давно пора помириться. Раз Джинни задумала такую подлость, она не стоит нашей ссоры, да?

- Да, - неохотно признал Драко и неуверенно пошел к кровати Гарри, по пути натыкаясь на разнообразные предметы больничного обихода, как-то: утку повышенной вместимости, тумбочки, сваленные у стены ненужные остатки металлических каркасов коек. - Только обещай не приставать.

- Нужен ты мне, - Гарри пошарил руками в поисках подходящей для броска подушки, но не нашел. - А Джинни сейчас с Блейзом… - завистливо вздохнул он.- А мы вот тут…

- Знаешь, я предпочитаю посидеть с тобой в темной палате, чем танцевать с Блейзом, - рассмеялся Драко.

- На самом деле, я тоже, - хихикнул Гарри, - хотя в обаянии ему не откажешь. А они правда с Винсентом?..

- Правда. Это безумно романтичная история, - начал Драко, устраиваясь поудобнее. - На пятом курсе, накануне экзаменов, прибегает однажды Винс в гостиную…

От «романтической истории любви» между Крэббом и Забини, которая завязалась на почве совместных розысков пропавшей бесследно коробки со сливочными тянучками, ребята перешли к обсуждению личной жизни Гойла, вот уже который год (ну, если честно, с рождения) прозябавшего без подружки. По утверждению Драко, Грегори был в общем-то милым, послушным парнем, поэтому названные братья решили по выходу из Больничного крыла вплотную заняться организацией его счастья, благо кандидатура уже имелась в наличии, а Малфой обязался оперативно сварить качественную Амортенцию. Потом настало время поговорить о сравнительных достоинствах Парвати Патил и Пэнси Паркинсон, причем Гарри склонялся ко второму варианту, а Драко - к первому. Обменявшись занимательными историями из прошлого однокурсниц (Гарри поведал о том, как Парвати один раз забыла надеть лифчик, Драко - о предпочтениях Пэнси в вопросах трусиков-стрингов, проинспектированных им в отсутствие законной владелицы), мальчики начали неудержимо зевать.

- Может, приляжем, Малфой? - наконец высказал Гарри общую мысль. - Можешь и остаться, если тебе страшно.

- Мне не страшно! - возмутился Драко. - Но я останусь, - и он, не дожидаясь дополнительного приглашения, осторожненько ввинтился под одеяло и так доверчиво прильнул к крепкому плечу Гарри, что тот умилился бы, если б не неудержимое желание отрубиться.

- Спок ночи, Млфой, - все же выдавил из себя брюнет перед тем, как блаженно закрыть глаза.

Глава 42. Любовь и смерть

Кажется, ровно через секунду в сомкнутые веки Гарри ударил нестерпимо яркий свет, и тишина сменилась чьим-то активным спором.

- Повторяю еще раз, мистер Малфой, что рабство домашних эльфов - позор цивилизованного волшебного мира! Только такие узурпаторы власти, как вы, не видят, что…

- Уверяю вас, мисс Грейнджер, согласно Общемагической Конвенции эльфы обладают всей полнотой прав: личное полотенце, качественные объедки, защита от излишнего насилия, эвтаназия…

- Эээ… Герми…

- Мне сейчас станет плохо… Ох… Помоги сесть, любимый, да, так, возьми меня за руку…

- Нарси, любимая моя, ненаглядная девочка! Ну зачем ты поехала? Тебе нельзя волноваться. Тем более что с мальчиками все в порядке, видишь, спят без задних ног.

- Сир-р-ри-ус, может, просто повесишь на себя объявленьице: «Я увел жену у Малфоя, ура мне!»? Перестань изображать из себя наседку, твоя щетина не вписывается в образ. Кстати, мисс Грейнджер, я еще не говорил вам, что вы прекрасно выглядите?

- Люциус! Мы приехали навестить больных, а ты все туда же!

- То есть тебе можно миловаться со своей шавкой у меня на глазах, а мне сделать комплимент молодой красивой девушке нельзя?!

- Эээ…

- Люц, держи себя в руках. Нарцисса, ну зачем ты его провоцируешь?

- О, Сев, ты так мил! Спасибо за поддержку.

- Да, Снейп, спасибо большое, придурок, что лезешь своим длинным носом во все щели, и пшел вон, это семейное дело.

- Эээ… Чего?

- Рональд, помолчи!

- Да заткнетесь вы все или нет? - взревел рядом знакомый голос, и Гарри, который до сего момента успешно притворялся спящим, был вынужден открыть глазки. Его взору предстало семейство Малфоев (в почти полном составе - Люциус и трость, не считая Драко, оравшего с кровати, чтоб все замолчали и дали ему досмотреть интересный сон), семейство Блэков целиком (бледная Нарцисса и цветущий небритый Сириус), а также Северус Снейп с ехидным выражением лица и бутылью жидкости неопределенного цвета в руках, и две трети Золотого Трио Гриффиндора (Гермиона и явно не понимающий, что он вообще здесь забыл, Рон).

Люциус опомнился первым, взял себя в руки и напустил на себя вид убитого горем отца-героини.

- Драко, сыночек мой ненаглядный! Я примчался по каминной сети, как только узнал об это ужасном происшествии. Как ты, дорогой? Я принес тебе колдографию Певунчика, чтоб ты скорее выздоравливал, вот, - аристократ действительно продемонстрировал кусочек картона, на котором вертел головкой толстенький аккуратный павлинчик. К счастью, как отметил про себя Гарри, над которым пока что никто не ворковал к его великому разочарованию, звука к движущейся картинке не прилагалось.

Впрочем, и без того палата была достаточно шумной. Сириус, решив не отставать, принялся разыгрывать роль ответственного родителя - подошел к Гарри, погладил по голове и принялся внимательно осматривать лицо, больно оттягивая при этом кожу.