MarInk - With the sun

Сделав такие утешительные выводы, Драко успокоился и уделил внимание лекции, благо вводная часть закончилась и началось что-то интересное.

После первых двух лекций у Драко выдалось окно, и он отправился обедать в городе с Антоном Крестовым, с которым они были в одной учебной группе.

- Ты будешь продолжать свои исследования защитных зелий? Или выбрал другую тему? - под неодобрительным взглядом Крестова Драко цедил чёрный кофе.

- Скорее всего, да. Наверняка это и будет моим выпускным проектом - если меня к тому времени не засекретят, конечно, - Антон настойчиво подвинул к Драко булочки с кунжутом и сливовым повидлом. Слизеринец не возражал.

- А что так?

- Моё зелье в той стадии разработки, в какой оно сейчас, делает человека необнаружимым тем, кто желает ему вреда. Туда вложено немало ментального искусства, - Антон помешал чай ложечкой. - Однако не даёт возможности творить самому какую-либо магию - слишком хрупкое равновесие между элементами. Поэтому под его действием можно только небезуспешно смыться, что мы тогда и проделали, пока Тот-кого-нельзя-называть рушил Дурмстранг.

- Его уже можно по-всякому называть, - поправил Драко ревниво. Достижениями и подвигами Гарри он втайне очень гордился.

- Ага, - Крестов стянул булочку с блюда перед Драко. - Так вот, я намереваюсь доработать зелье так, чтобы связь элементов не нарушалась. Тогда человек под действием моего зелья сможет творить любую магию, делать, что захочет, оставаясь незаметным для кого угодно. Идеальное шпионское зелье. Министерство, я полагаю, прознает - и ваше, и наше. И захочет использовать в своих целях.

- Да, по этому поводу можно не заходить к Трелони за консультацией, - согласился Драко. - Но они не имеют формального права ставить тебя себе на службу.

- Я знаю, - Антон подмигнул блондину. - Поэтому никто из них ничего от меня не получит бесплатно и не сумеет расшифровать состав. По правде сказать, кроме моего бывшего учителя зелий - она погибла при разрушении школы - разобрать состав зелья по образцу смогут только несколько человек. Ты, профессор Снейп, наш декан и замдекана, и, пожалуй, Николас Фламель.

- Я в одном ряду с Николасом Фламелем? - усмехнулся Драко. - Ты мне льстишь.

- Ещё не хватало. Просто большинство не поймёт сути компонентов… ты же знаешь, как это бывает. Я планирую добавлять зелье вязкости для конспирации.

- Лучше модернизируй его, чтобы сцепляло элементы, - посоветовал Драко; фраза о выборочной специфичности сути компонентов его заинтриговала, но вытягивать из эмпата информацию, когда тот не желал ею делиться, было делом заранее обречённым.

- Я думаю над тем, чтобы оно выполняло обе функции, - Крестов щедро плеснул острого соуса на свою глазунью. - Может, если добавить шалфей, протёртый в кровь лягушки, земля, вода и огонь скрепятся?

- Четвёртый элемент будет категорически против, - возразил Драко, залпом допивая остатки кофе. - Куда ты планируешь приткнуть воздух? Я бы на твоём месте выкинул шалфей.

- А на что бы заменил?

Далее их разговор изобиловал такими алхимическими подробностями, что воздух сотрясался в благоговении. И уж тем более навострившая ушки девушка-официантка ничего не поняла.

В этот день у Драко была ещё одна лекция - их вообще месяц ожидали лекции, штуки по две-три в день, после чего встречи с преподавателями сократятся до четырёх в неделю3 и начнутся собственные исследования. Так что слизеринец отсидел её и не успел смыться, когда Крестов предложил погулять по городу.

В Хогвартсе Крестов был не таким. Да, он был единственным другом Драко… но он был слизеринцем, и будь Драко проклят, если слизеринцы способны так быстро меняться в такую сторону. Слишком уж Антон был дружелюбным, слишком непосредственным и открытым - как помесь гриффиндорца с хаффлпаффцем. Что-то с ним было не так.

- Антон, что с тобой случилось? - напрямую спросил Драко, обрывая на середине разговор о какой-то ерунде вроде того, как трудно проветрить дом, где всё лето самолично сушил разнообразные травяные ингредиенты для зелий.

Крестов замолчал на полуслове и искоса взглянул на Драко.

- С чего ты так решил? - совершенно спокойный, чуть удивлённый голос.

- Я же вижу, - начал раздражаться Драко. - Кого из нас двоих ты считаешь идиотом, позволь узнать?

- Ни одного, - невозмутимо возразил Антон. Его лицо в бледном, пробивавшемся сквозь вечный лондонский смог солнечном свете, казалось похожим на изображение древнего бога, египетского или индийского - этакого почти всемогущего своеобразного товарища неевропейской национальности и себе на уме. Впрочем, для того, чтобы понять обращённые к тебе молитвы на древнеиндийском, чья сложнейшая грамматика состоит из более чем четырёх тысяч правил, и в самом деле надо быть башковитым и терпеливым парнем… - Со мной всё в полном порядке, я же тебе рассказывал.

- Всё, что ты мне рассказывал, не имеет к твоему состоянию никакого отношения, - категорично заявил Драко. - Ты похож на хаффлпаффца эти дни. Ты сам не свой. В чём дело, Антон?

Антон медленно оттолкнулся от перил моста, на которые опирался всё время разговора.

- Ты хотел меня обидеть, Драко? Тебе это удалось. И если ты хотел от меня избавиться, ты мог сказать об этом прямо. Без экивоков в виде оскорблений.

Антон оглянулся по сторонам, проверяя, нет ли вокруг магглов, и аппарировал, убедившись в отсутствии таковых.

«Вот теперь он ОЧЕНЬ был похож на истинного слизеринца, - ехидно сказал внутренний голос. - Вы этого добивались, дражайший действующий лорд Малфой?».

Блондин схватился бы руками за голову, если бы был один. Но он был слишком слизеринцем, чтобы демонстрировать эмоции там, где их мог кто-нибудь заметить. Поэтому он сначала наложил на себя заклятие незаметности и лишь потом сполз на подогнувшихся ногах прямо на холодный камень моста.

Доигрался, психолог хренов. Поссорился с единственным другом.

«С левой ноги я, что ли, сегодня встал?», - горестно задался вопросом корня своих неудач Драко и аппарировал на Гриммаулд-плейс, 12.

Там он меланхолично съел приготовленный Гарри завтрак. Кулинарные способности гриффиндорца ненамного превышали его же любовь к Арифмантике, так что завтрак был предельно прост (чтобы не было возможности испортить что-нибудь): гренки, салат из свежих овощей, чай в отдельном керамическом чайничке, и покупные паштет с джемом. Под своей тарелкой слизеринец обнаружил записку, причём уже после того, как сжевал всё, что было на подносе.

«С добрым утром, солнышко, - гласила записка. - У меня занятия допоздна, не беспокойся обо мне. Приду вечером. Будет даже лучше, если не будешь меня ждать - наверняка ты ещё плохо себя чувствуешь. Целую. Твой, Гарри».