Нэнси Митфорд - Король-Солнце [The Sun King]

Людовик XIV влюбился в Версаль и Луизу де ла Вальер примерно в одно время, еще до того, как посе­лился в Версале. Он стал его любовью и приковал к себе все мысли. Заседая в правительстве, выезжая на охоту или инспектируя войска на фронте, король не­пременно интересовался ежедневными подробными от­четами о состоянии дел на строительстве его дома. До самой кончины Людовик что-то добавлял, менял или модернизировал в своей загородной резиденции. «Не­благодарный фаворит», как прозвали Версаль придвор­ные, — неотъемлемая часть легенды о Короле-Солнце. Монарх провел там многие годы. Он обитал там, когда был в зените своего правления и когда его жизнь двига­лась к закату. В молодости Людовик XIV держал свой двор, состоявший всего из несколько десятков вельмож, в Лувре и Сен-Жермен-о-Лэ, где король и родился, и время от времени появлялся в Шамборе, Фонтенбло и Винсене. Как и все феодальные короли, он пребывал в вечных разъездах и много воевал. В перерывах между кам­паниями роль бивуака играл двор.

Трудно сказать, когда этот скрытный человек впер­вые задумал превратить маленький охотничий дом сво­его отца в центр вселенной. Возможно, эта идея посети­ла его еще в 1661 году, когда он начал устраивать в тамошних садах балы для своей юной возлюбленной и друзей, средний возраст которых не превышал девят­надцати лет. Ему самому тогда исполнилось двадцать три. К этому времени Людовик уже год как был женат и имел сына, хотя королевством все еще управлял карди­нал Мазарини, крестный отец короля, а его поведени­ем - мать, королева Анна Австрийская. Людовику нра­вилось развлекаться вдали от посторонних глаз, и Версаль был идеальным местом для этого, хотя из-за малых раз­меров дома балы приходилось проводить в саду. В те сча­стливые дни юности погода, казалось, всегда стояла прекрасной и вечерняя свежесть, сменявшая полуден­ную жару, привносила разнообразие и была желанной.

В доме Людовика XIII в Версале было двадцать ком­нат и одна большая спальня для мужчин. Само здание возвышалось над деревушкой, прилепившейся к старин­ной церкви XII века (где сегодня находится Оранжерея; Швейцарский резервуар был в то время деревенским прудом). Три небольших и бедных поселения по сосед­ству назывались Трианон, Сен-Сир и Кланьи. Деревуш­ка Версаль находилась на главной дороге, соединявшей Нормандию и Париж, и по сравнению с другими про­цветала: там было три харчевни, скот, в лесах много дичи, и Людовик XIII, как все Бурбоны, практически не вылезавший из седла, часто делал в Версале оста­новку, отдыхая здесь после охоты. Чтобы не ночевать в харчевне или не скакать в темноте домой в Сен-Жер­мен, он и построил себе в Версале дом.

Знаменитый визит Людовика XIV в Во-ле-Виконт, несомненно, подсказал ему, как должен выглядеть Вер­саль. В новом Во он увидел изысканность современного французского стиля, свободного от итальянского влия­ния, считавшегося тогда модным. 16 августа 1661 года хозяин имения Николя Фуке устроил прием, на кото­рый пригласил короля и еще шесть тысяч человек. Этот прием оказался для него роковым. Испытывая одновре­менно чувство восхищения и ярости, король нс оставил без внимания ни одной детали пышного великолепия этого загородного дворца, но нашел, что хвастовство Фуке (luxe insolent et audacieux) неуместно для поддан­ного и недопустимо для министра финансов. В конце праздника гостям были преподнесены очень дорогие подарки — бриллиантовые тиары и седла. Но даже эти подношения не смогли повлиять на решение короля. В благодарность за гостеприимство Фуке Людовик зато­чил его в тюрьму. С тех пор никто из подданных при­емов для короля не устраивал. Преступление Фуке со­стояло в непомерном тщеславии. Мазарини умер, и он все силы направил на то, чтобы возглавить правитель­ство. Если бы Людовик XIV оказался таким, каким его представляли, Фуке достиг бы своей цели и смог бы управлять не только королем, но и страной. Однако у Людовика были на этот счет свои соображения. Чтобы осуществить свои мечты, ему необходимо было изба­виться от этого умного, но беспринципного сановника. Таким образом, король во второй раз продемонстриро­вал свои амбиции. Первым проявлением твердой коро­левской воли была его женитьба на Марии Терезии Ис­панской, хотя сам Людовик в качестве своей супруги хотел видеть племянницу Мазарини Марию Манчини. При расставании она сказала: «Вы король; Вы меня любите и все-гаки от меня отказываетесь». Что ж, Лю­довик всегда был повелителем своих фавориток, само­го себя и Франции. Мария Терезия дала Бурбонам коро­ну Испании, но, быть может, ум Мазарини мог бы стать для них еще более ценным приобретением, ведь из ис­тории известно, каким дорогим наследством обернулся он для других семей.

Итак, Фуке был обречен коротать дни в крепости Ппньероль, куда его надолго заточил король. Однако прегрешения отца не сказались на детях. Дочь Фукс гер­цогиню Бетюн всегда тепло принимали при дворе; во времена Людовика XV внук Фуке маршал де Бель-Иль стал богатым и уважаемым воином, а сын Бель-Иля Жисор снискал славу французского сэра Филиппа Сид­нея. Но король не посчитал зазорным позаимствовать в Во-лс-Виконт то, что ему приглянулось. Свой поступок он оправдал тем, что сокровища Фуке были оплачены из государственной казны, следовательно, за его соб­ственный счет. В королевские дворцы перекочевали архивы, гобелены, парчовые портьеры, серебряные и по­золоченные украшения, статуи и более тысячи апель­синовых деревьев, которые стоили кучу денег; дерево среднего размера даже сегодня оценивается в сумму не меньше сотни фунтов. К апельсинам король питал осо­бое пристрастие. Он расставил их в серебряных кадках в каждом своем покое. (Апельсиновое дерево в кадке, ве­роятно, является наиболее характерной деталью тех бла­гословенных времен.) В Оранжерее Версаля до сих пор можно увидеть восемь подлинных апельсиновых деревь­ев Людовика XIV. Кроме того, король заполучил трех замечательных творцов, создававших Во: садовника Ленотра, архитектора Лево и художника Ле Брена, автора всех живописных работ. Они нужны были Людовику для воплощения проекта, давно занимавшего все его мысли.

Людовик XIV, похоже, предчувствовал, что прожи­вет долгую жизнь.