Карина - Давай попробуем просто жить

Сквозь колючую ткань сюртука я слышу гулкие удары его сердца и вжимаюсь что есть силы щекой ему в грудь.

Глазам горячо и влажно.

Потом проходит каких-то три тысячи лет.

А потом он поднимает мой подбородок - пальцами, которые мне ужасно хочется словить губами - и другой рукой вытирает мне щёку:

- Всё хорошо, ну что ты… Что ты…

И взгляд у него такой, что мне не стыдно перед ним за свои мокрые ресницы.

Я с сожалением отрываюсь от него и опускаюсь обратно в кресло.

- Ну как, согрелся?

- Да. Простите, в последнее время вам слишком часто приходится со мной возиться.

Он хмыкает:

- А кто сказал, что я вожусь? Может, я тоже получаю от этого удовольствие.

Я изумлённо смотрю - не может быть, чтобы он это всерьёз.

И думаю - что, если я когда-нибудь ещё раз обниму его? И что, если он мне это позволит…

Но тогда… а вдруг он подумает, что я… Да мне всё равно, что он обо мне подумает, мне уже и самому, кажется, плевать, кто я.

* * *

Он сидит, чуть прикрыв глаза ресницами - на щёки от них ложатся тени.

Наверное, он действительно отогрелся, наконец - плед отброшен в сторону, руки свободно и небрежно лежат на подлокотниках, плечи уже не напряжены, голова чуть откинута назад, открывая шею в расстёгнутом вороте рубашки.

Хочется смотреть на него - такого, не отрываясь.

Я уже не помню, как испугался за него - промёрзшего, пытающего улыбнуться застывшими губами, хотя действительно испугался - даже больше, чем обрадовался, что он всё-таки пришёл.

Хотелось схватить его за плечи и трясти, пока не поймёт, чёрт его возьми, что есть люди, которым бывает по-настоящему страшно за него. Вцепиться, притянуть к себе, не отпускать, потому что когда он со мной - с ним ничего не случится. Я не позволю.

Мне легче отругать этого придурка, чем сказать самому себе - ты просто рад, что он пришёл. Ты даже сам себе не признался бы, что ждал его. Что он тебе нужен - вот этот мальчишка. Хотя… никакой он уже не мальчишка, стоит только посмотреть в глаза, скользнуть взглядом по губам, плечам, рукам, а потом вниз… Чёрт. Северус, хватит.

Он, похоже, задремал, окончательно согревшись, хвала глинтвейну. Голова ушла чуть вбок, к плечу, волосы разметались, на щеках проступил румянец, губы приоткрыты, и ровно, размеренно поднимается и опускается грудь. У меня перехватывает дыхание.

Видимо, спать он будет снова у меня. Поднимаю его на руки, прижимаю к себе, он что-то бормочет во сне и закидывает руки, крепко обхватывая меня за шею и утыкаясь в плечо. Мальчик мой.

Как хорошо, что ты спишь, иначе я бы не позволил себе того, что позволяю сейчас - прижимаюсь губами к твоим волосам, зарываюсь в них лицом.

Я же видел, как ты испугался своего порыва, как отпрянул от меня. Решил, что я приму проявление благодарности за что-то другое - и испугался, когда понял, как это выглядит со стороны. Не бойся, я всё понимаю.

Укладываю его в кровать, с сожалением отнимая от себя его жаркие ладони. Укрываю одеялом. Провожу по волосам, приглаживая, хотя это и бесполезно, его вихры. Наклоняюсь и целую в висок - спи, погибель моя.

Прикрываю дверь, иду в библиотеку и в полчаса допиваю оставшуюся с новогоднего праздника бутылку огневиски, цедя его сквозь стиснутые зубы и почти не ощущая вкуса.

Там же потом и засыпаю - на уже привычном мне библиотечном диване.

* * *

Наступившее утро - розовое и совершенно не снежное. Небо чистое и ровное, такое же ясное, как взгляд Поттера, выходящего из ванной и вытирающего влажные волосы полотенцем.

Он видит меня и немного смущается, затем берёт себя в руки и безапелляционным тоном объявляет, что идёт готовить завтрак. А мне потом, возможно, так уж и быть, позволит вымыть посуду.

Кто бы возражал, только не я.

Он ловко накрывает на стол, перемежая это занятие шутками, и я сам не замечаю, как включаюсь в разговор и беру такой же шутливый тон.

Завтрак у него действительно получается вкусным. Отодвигаю тарелку и говорю, что всё было приемлемо. Он расплывается в улыбке.

Про вчерашнее мы не говорим - словно всё происходит так, как и должно быть. По крайней мере, лично я бы не возражал против его ежевечерних визитов - тогда я хоть знал бы, что с ним всё в порядке… Или даже не ежевечерних…

«Вот только не надо притворяться перед самим собой, что тобою движут исключительно альтруистические мотивы. Ты просто хочешь его видеть. Всегда. Потому что когда он рядом - ты чувствуешь себя живым».

- Мистер Снейп, мне, наверное, пора. Спасибо вам. Снова.

- Поттер, когда ты уже прекратишь благодарить? - я вздыхаю.

Он молчит и чему-то улыбается.

- Ээээ… А вы… вы сегодня днём будете заняты? - говорит быстро, смотрит куда-то в пол. - Я просто подумал… если вы… если у вас есть свободное время, давайте пообедаем где-нибудь вместе? - конец фразы он произносит скороговоркой, затем окончательно тушуется и умолкает.

- Пооттер, - я выгибаю бровь. - Это у нас что, свидание будет?

- А что? - он с вызовом смотрит мне в глаза. - Запрещено? Не хотите, так сразу и скажите.

- Ну почему же, с большим удовольствием. Так что, где встречаемся? - отвечаю медленно, смакуя каждое слово и испытывая наслаждение от выражения его удивлённо-распахнутых глаз.

* * *

У «Джерри» сегодня немноголюдно, поэтому, когда Гермиона, наконец, появляется, запыхавшаяся и румяная, обслуживают нас довольно быстро.

Одна из дочек Джерри - та, что побойчее, косится на Гермиону и на удивление не остаётся по привычке поболтать. Просто молча ставит кофе, приносит бисквиты, залитые сиропом, и исчезает.

- Похоже, я ей не нравлюсь, - весело констатирует Гермиона.

- Просто обычно я бываю здесь с Драко, он ей явно более симпатичен, - ухмыляюсь и делаю большой глоток.

- Ну да, он всем симпатичен, - она отчего-то мрачно кивает и прекращает веселиться.

- И тебе?

- Я не исключение.

- Гермиона, я серьёзно.

Она молчит и прочерчивает на бисквите сиропную дорожку, рассеянно облизывая кончик ложки.

- Кстати, а куда вы с Драко тогда пошли?

- Ну… мы гуляли, потом ещё гуляли. И ещё. А потом разошлись по домам, - она явно не расположена рассказывать больше, чем уже сказала. Ну, нет - так нет. Я не лезу не в своё дело, захочет - сама потом поделится.

- Ты мне лучше скажи, а где был ты? Я заходила вечером - не застала тебя. И, между прочим, Рона тоже.

Вздыхаю. Потом рассказываю, куда подевался Рон. Гермиона слушает, чуть сжав губы, потом долго смотрит куда-то в окно.

- Знаешь, Гарри, мне всё это так надоело. Капризы, обиды, претензии… Хочется чего-то другого. Когда Рон сделал предложение, казалось, всё будет совсем не так. А теперь я уже запуталась в нём.

- А… а как же Малфой?

- А что Малфой? Я же за Рона выхожу. А Малфой всё понимает.

Кладу руку поверх её ладони: - Гермиона…